Чёрный Рыцарь

— Кимми, я так по тебе скучал!

— Я тоже скучала по тебе, Обезьянка. Ты был хорошим мальчиком без меня?

— Всегда. — он ухмыляется, затем указывает на Мариан. — Я помогал Мари во всем.

Я одними губами благодарю ее, и она кивает, в ее глазах собирается влага.

Присев на корточки, я целую его в щеки сильнее, чем нужно.

— Это моя обезьянка.

Эльза обнимает меня следующей, ее глаза наполняются слезами. Она была со мной все это время и не винила меня за то, что я ей не сказала. Она сказала, что понимает, и это все, в чем я нуждаюсь.

Папа улыбается мне, указывая наверх. Я киваю в ответ, зная, что ему нужно освежиться и переодеться. Он не отходил от меня во время всех анализов и встреч с врачами. Мы уже договорились о плане терапии, и он сказал, что будет рядом на каждом шагу.

И все же, даже при поддержке отца, ничто не может избавиться от комка, застрявшего у меня в горле с той ночи.

Он душит и медленно лишает жизни.

Мамы нет рядом, и я не удивлена. Папа сказал, что велел ей не выходить из студии — не то, чтобы она выходила.

— Посмотри на себя, вся такая румяная. — Нокс хватает меня за плечо в боковом объятии. — Могу я пригласить тебя на этот танец?

Ронан скользит по другую сторону от меня, свирепо глядя на него.

— Эй, руки прочь, ублюдок. Кимми моя девушка.

— Словно ты когда-нибудь обзаведёшься девушкой. — Нокс отстреливается.

— Да. И это Кимми.

Тил усмехается.

— У тебя какие-то проблемы,ma belle — красавица? — Ронан улыбается ей.

Она отталкивает их обоих с удивительной силой, учитывая ее размеры по сравнению с парнями.

— Вы ее душите. Оставьте ее в покое.

— Верно. — Эльза пристально смотрит на них всех. — Оставьте Ким в покое, или я не стану сидеть спокойно.

Я сжимаю ее руку, а Эйден улыбается ей, гордость сияет в его глазах.

Все болтают о том, что происходило в школе и как было чертовски скучно, но никто не упоминает Ксандера или о том, уехал ли он уже.

Я хочу спросить, но чувствую, что даже говорить о нем это табу.

Неужели он уехал, не попрощавшись?

Больница была твоим прощанием. Чего ты еще хочешь? Объятий? Гребаного поцелуя?

Я закрываю глаза от наплыва эмоций, пытаясь не отстраняться от полу-вечеринки, которую все устроили для меня.

Часть меня хочет уйти наверх и спрятаться под одеялом, но это только вызовет туман, и у меня нет ни сил, ни уверенности, чтобы оттолкнуть его прямо сейчас.

— Знаете что? — голос Эльзы выводит меня из задумчивости. — Я просто собираюсь обратиться к слону в комнате. Что ты здесь делаешь, Сильвер?

Я смотрю на королеву школы, ту, которая раньше была моей подругой, но теперь участвует в моих издевательствах.

На ней одно из ее элегантных платьев и туфли. Сильвер не только красива, но и сексуальна, даже с точки зрения девушки. У нее вызывающие черты лица, талия, грудь, и все остальное. Она, по сути, полный комплект, обернутый лентой «сука».

Безумие, как кто-то может измениться с детства. Она никогда не была злой — скрытной, да, — но не сукой, которая живет для того, чтобы превращать жизнь других людей в ад.

Теперь она стоит в метре от Коула и смотрит на него в ответ на вопрос Эльзы. Он даже не замечает ее, медленно отпивая из своей чашки.

— Это правда. — Ронан щелкает пальцами в ее направлении. — Мы не нуждаемся в присутствии кого-то, кто беспокоил Ким.

Она молчит, ее лицо ничего не выражает. Но я до некоторой степени знаю Сильвер. Ее молчание скрывает ее взволнованные чувства или разочарование.

— Если ты пришла сюда из жалости, мне это не нужно, — говорю я вслух, чтобы все услышали. — Ты можешь идти.

Она не двигается. Ни на сантиметр. Вместо этого она вновь переводит взгляд на Коула. На этот раз он смотрит мне в глаза, хотя выражение его скучающего лица не меняется. Сильвер, должно быть, может прочитать все, что там написано, так как глубоко вздыхает.

Ее внимание падает на меня, когда она тихо говорит.

— Я здесь не потому, что мне тебя жаль. Я здесь, потому что знаю, каково это хотеть покончить с болью. Я пробовала это раньше, но от этого стало только хуже.

— Ты... пробовала? — спрашиваю я, не веря, услышанному.

Сильвер не из тех, кто говорит о себе так открыто. Она слишком самонадеянна, чтобы перечислять свои слабости перед столькими людьми, которые могут использовать это против нее.

— Я пытаюсь сказать, что мне жаль, если я участвовала в этой боли. Дело не в тебе, Ким. Вот как я справляюсь с... — она замолкает, и ее плечи сжимаются, словно кто-то душит ее сзади. Коул все еще пьет с безразличием, будто она вообще ничего не говорит. — Вещами, — выдыхает она и ставит свою нетронутую чашку на стол. — Ясно, что мне здесь не рады, так что я просто уйду.

Она не удостаивает никого из нас взглядом, когда выходит, держась со своей обычной высокой и могучей осанкой. Коул секунду смотрит ей вслед, прежде чем легкая улыбка — или ухмылка — приподнимает его губы. Улыбка исчезает, как только появляется, заставляя задуматься, произошло ли это вообще.

— Вау, можешь в это поверить? — Эльза наклоняется, спрашивая меня. — Сильвер извиняется. Клянусь, в последнее время у нее что-то не в порядке с головой.

— Или она напугана, — шепчу я, больше про себя, чем вслух.

— Что? — спрашивает Эльза.

— Ничего.

Это не мое дело, хотя я почти уверена, что с ней что-то не так.

В последнее время Сильвер все чаще ведет себя не в своем стиле. Это означает, что ей либо угрожают, либо она в ситуации, которая меняет ее жизнь.

Может, мне стоит рассказать об этом папе? Он дружит с ее отцом, могущественным будущим премьер-министром Себастьяном Куинсом.

Вечеринка продолжается. Парни включили футбольный матч, и это ностальгическое напоминание о тех временах, когда мы собирались в доме Эйдена, когда он начал свои отношения с Эльзой.

Как я обычно сидела в позе, которая позволяла мне незаметно наблюдать за профилем Ксандера сбоку. Я потеряла счет тому, сколько раз я наблюдала за ним, притворяясь, что сосредоточена на игре. Или как сильно я улыбалась, когда он и Ронан вскакивали, празднуя гол.

А теперь его нет.

Я один раз качаю головой, не желая думать об этом.

— Итак, слушайте. — Эльза обращает мое внимание на нее и Тил. Мы втроем сидим с Киром за обеденным столом, пока он поедает торт. — Тил говорит, что любовь это всего лишь химическая реакция.