Черный троллейбус

— Эхе-хе, — Валерий Григорьевич тоже остановился. — Некоторые из монстров вполне способны управлять сложной техникой. Так что советую вам, ребятки, поторопиться.

Ребятки поторопились.

— Пришли! — объявил Валерий Григорьевич, когда они подошли к очередному двухэтажному жилому комплексу. Задорно хохотнув, он распахнул дверь подъезда, приглашая войти. Здесь было не так запущено, как у Масякина, а под самым потолком светила одинокая лампочка.

Зато в квартире Кожемякина свет отсутствовал. Это сразу насторожило пацанов. Валерий Григорьевич взял с тумбочки мощный электрический фонарь и зашагал по квартире, зажигая свечи:

— Электричество почему-то вырубилось. Не знаю, в чем проблема. Сами видели — в подъезде есть, а в квартире уже

нет. Ничего не смыслю в таких делах, а электрика, понятное дело, вызывать глупо. Правда ведь, ребятки?

Ребятки угукнули.

— Но ничего, мы и без света, правда ведь? Так нам даже уютнее будет, — Кожемякин прошел на кухню и стал зажигать свечи там.

— Ночь будет долгая, — шепнул Вовка.

— Что-что? — спросил с кухни Кожемякин, будто это к нему обращались. — Не слышу тебя, Вовочка. Иди сюда ко мне да повтори свой вопрос. И друзей своих прихвати.

Жека, открыв рот, взглянул сначала на Костета, потом на Вовку. Вовка легонько ударил себя в грудь, показав, что говорить будет он. На всякий случай погрозил пальцем Костету, энергично и виновато замотавшему в ответ головой.

— Валерий Григорьевич, а мы разве назвали наши имена? — поинтересовался Вовка, когда они оказались на кухне. Кожемякин лил молоко в расставленные на столе глубокие тарелки с хлопьями.

Вопрос смутил Кожемякина. За все время он так и не поинтересовался именами ребяток. Это было невежливо. Но получается, он уже знал их, поэтому и не спрашивал. Лицо его сделалось на пару секунд равнодушно-задумчивым, а затем снова приветливым. Еще приветливей, чем раньше, хоть это и сложно себе вообразить.

— Вы спрашивали о своем пропавшем наставнике, так? — вопросом на вопрос среагировал Кожемякин. — Там, у больницы. Сразу после того, как я вас спас, — последние слова Кожемякин подчеркнул.

— Да. Мы о многом вас, Валерий Григорьевич, спрашивали. Но вы ни на один наш вопрос не ответили. Обещали сделать это здесь, в своей квартире, — Вовка приблизился к Кожемякину на полшага, в качестве легкого психологического воздействия. Дескать, владеет ситуацией и может позволить себе наступать на врага. — И вот мы здесь. Так что не стесняйтесь, валяйте...

— Дело в том, что Вальтер Михайлович жив и находится в безопасности, — Кожемякин уселся за стол. — Он-то и рассказал мне про вас. Но к нему опасно среди ночи соваться. Сюда-то еле дошли. Демоны на мотоциклах тут и там разъезжают. А теперь потрапезничаем, чем бог послал: кроме хлопьев и молока, нет ничего, хотя это больше завтрак, чем ужин, понимаю. Но вы-то голодны небось. Устали с жуками-то сражаться, — Кожемякин истерически подмигнул. — А теперь затворите за собой дверь, — мало ли чего, дополнительная мера предосторожности, — и за стол.

Вовка послушно прикрыл дверь, замок которой нежно щелкнул. После чего парень сел за стол. Костет с Жекой посмотрели на него и тоже сели. Кожемякин удовлетворенно улыбнулся и с жадностью принялся поглощать хлопья.

— Где именно находится Вальтер Михайлович? — опять спросил Вовка.

— Буго-хо-го-бу-бо, — ответил Кожемякин с полным ртом.

Зачерпывал хлопья ложку за ложкой и вообще перестал

замечать ребяток. Аппетит у него был зверский и заразительный.

2. Десант

Вовка взглядом предложил ребятам сначала поесть и после продолжить беседу. Не денется никуда от них Кожемякин. Но не успел он поднести первую ложку к губам, как сначала в одно окно, потом в другое, влетели люди в черных костюмах. Вторженцев было двое.

«Черные Ромашки!» — пронеслось в пацанских мозгах. Большая часть свечей тут же потухла от ворвавшегося потока воздуха. Продолжала гореть только керосинка, стоящая рядом с мойкой.

Валерий Григорьевич среагировал молниеносно. Запрыгнул на стол и принялся размахивать огромными столовыми ножами перед лицами штурмовиков. Откуда он их вытащил — пацаны не заметили. Возможно, были прикреплены к столу снизу.

Вовка, Костет и Жека побежали к двери, но та оказалась заперта. Жека попробовал выбить ее, но только больно ушиб плечо. До них дошло — дверь была металлическая, а фанера была приделана к ней для маскировки. Возможно, Валерий Григорьевич предчувствовал такой поворот, и, чтобы враги не добрались до них во время ужина, попросил закрыть ее. Жаль, что он не догадался обезопасить окна!

Раздалась серия выстрелов, и тело Кожемякина, слетев со стола, грузно упало на пол. В его черепе зияла огромная дыра диаметром с яблоко, и в ней, плавая в зеленой жиже, дергался маленький розовый сморщенный мозг. Красной крови не было, но пацаны почему-то не придали этому значения. Не так уж часто они видели свежие человеческие мозги в непосредственной близости. Для них было довольно и того, что их спаситель распростерся здесь мертвый, схлопотав пулю от очередных монстров в костюмах.

Схватив ножи, выпавшие из разжавшихся пальцев Валерия Григорьевича, Вовка с Жекой выставили их вперед и приготовились биться насмерть. Не нашедший никакого оружия Кос-тет встал в боксерскую стойку.

Фигуры в черном сделали несколько шагов к пацанам, пацаны же сделали по паре шагов назад. Под спиной Костета что-то щелкнуло, и кухня наполнилась ярким светом от люстры. Значит, напоролся на выключатель. А Кожемякин, получается, соврал им по поводу электричества. Но зачем ему это потребовалось?

В свете люстры пацаны хорошо разглядели штурмовиков. Обычные, вроде, люди. В черных одеждах, как у ниндзя, с приборами ночного видения на глазах и автоматами наперевес. Только нижняя часть лица у них, как у бэтменов, была открыта.

— Вы как, ребята, в порядке? — спросил первый ниндзя, снимая прибор ночного видения. — Думали, что не успеем.

— В п-пор-рядке, — заикаясь, сказал Костет. Остальные предпочитали пока помалкивать и не опускать ножей.

— Наткнулись на вас случайно. Так бы и не нашли. Это его новое логово. Мы не знали, где оно располагается, — объяснял второй ниндзя, также сняв маску. Он был сверстником Вали; существенно моложе первого.

— У него в кухне на окнах решетки были, — вступил первый ниндзя, годившийся второму в отцы. — Хорошо хоть, прикрученные, — ставил впопыхах, для запугивания скорее. Чтобы, если жертва к окну рыпнется, сразу же поняла, что на свободу ее решетки не выпустят. Это он надоумился, после того как этот сбежал, — тут он боднул головой в сторону своего напарника.

— Да, — не без гордости признал молодой ниндзя. — Я единственный, кому удалось тогда убежать. Троих моих товарищей порешил, а я вот такой везучий оказался. Мы с Валентином Павловичем вместе тогда дернули. Уже на улице он его ножом сразил. Метнул в спину. Попал прямо промеж лопаток. Но ладно, чего уж о старом, — вздохнул ниндзя. — Главное, что мы решетки эти скрутили, а ведь могли бы и не успеть...