Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

А Ринка залилась жаром смущения. Ее игру оказалось так просто раскусить?

– Как скажете, матушка, – на всякий случай она склонила голову.

– Вот и умница. А теперь идем-ка, посмотрим оранжерею, – добавила она достаточно громко, чтобы услышали заинтересованно отирающиеся рядом гости. – У дорогой Эмилии чудесные бегонии!

Ринке отчаянно не хотелось никуда идти со свекровью, но та держала ее слишком крепко и уверенной рукой направляла… в оранжерею? Что-то Ринке не верилось, что вот этот незаметный коридорчик ведет именно туда.

– Пустите, матушка, – она встала столбом, едва они вышли из общего зала. – Людвиг просил никуда без него не ходить.

– А ты, значит, послушная женушка? – Ринку одарили все тем же острым взглядом, никак не вяжущимся с милейшей будущей бабулей.

– А я доверяю своему мужу.

Вдовствующая принцесса тихо рассмеялась и кивнула на следящий артефакт,

выглядывающий из-под брачного браслета.

– Людвиг знает, где ты. И мы не пойдем далеко, всего лишь на балкон, там нет длинных ушей. Да не дрожи ты! Если кто тебя и съест, то уж точно не я, – сказала свекровь и потянула Ринку дальше, к двери.

Оказалось – к двери в танцевальный зал, пока еще пустой, за исключением нескольких музыкантов, настраивающих инструменты в углу. От них, вставших при появлении дам, свекровь небрежно отмахнулась, и в самом деле вывела Ринку на длинный балкон, выходящий на фасад графского дома.

Второй этаж. Не так высоко, чтобы убиться наверняка, но достаточно, чтобы не отделаться ушибами. Но ведь свекровь бы не стала вести ее на балкон на глазах у посторонних, чтобы с этого балкона сбросить?

– Садись и прекрати дрожать, – велела свекровь, подтолкнув Ринку к плетеному креслу. Сама села на такое же, аккуратно расправив юбки. – И послушай меня, девочка.

– Слушаю, – вздохнула Ринка, усаживаясь. Страх почти прошел, и ему на смену явилось любопытство.

– Ты не так наивна, как пытаешься казаться, – усмехнулась свекровь. – И твои хлопанья глазками не так убедительны, как нужно. Хотя линию поведения ты выбрала правильную, никому из стервятников не показывай, что ты умна и с характером. Избежишь множества проблем.

Ринка вместо ответа только пожала плечами, мол, это все и так понятно.

– И не думай, что я имею что-то против тебя, девочка. Наоборот. Я рада, что глупый мальчишка наконец-то выбрал жену сам, так у него будет шанс. Он не рассказывал, что в роду Бастельеро все непросто с магией и наследниками?

– Совсем немного, – отозвалась Ринка.

Странное дело, но сейчас она почти верила этой женщине. То есть у свекрови совершенно точно были свои мотивы, не имеющие отношения к благу Ринки, но сейчас ей был нужен мир. И женатый сын. И наследники. Вот это Ринка чувствовала всеми частями тела, а не только теми, что традиционно отвечают за интуицию.

– Если вкратце, то все Бастельеро – маги, но не все – некроманты. Проклятие передается не по прямой, но только среди мужчин. Предыдущим носителем проклятия был мой двоюродный брат, Клаус. Мы почти не общались, так что я знала его крайне плохо. Когда я выходила замуж за Манфреда, у Клауса уже был наследник, Вольфганг. Один. У носителей проклятия никогда не рождается больше одного мальчика. И я была уверена, что это никогда не коснется моей семьи. Манфред… он был истинным принцем. Страстным и неудержимым во всем, – свекровь ностальгически вздохнула. – Людвиг поначалу был его точной копией. Такой же светлый, порывистый. У него были льняные кудри и глаза, как твои топазы. Прелестный мальчик! Они с Гельмутом росли вместе, и очень дружили, пока Клауса и его семью не убили. Не верь, если кто-то тебе скажет о несчастном случае. Никогда не верь в несчастные случаи! Кому-то очень нужно, чтобы род Бастельеро прервался, и им это почти удалось. Вместе с Клаусом погибла не только его семья, но и моя. Знаешь, как я узнала о смерти Клауса и Вольфганга? – мать Людвига даже не глянула на Ринку, и ответа явно не ждала: смотрела невидящим взором куда-то в темнеющее небо.

– Людвиг изменился, да?

– Да. Ему было десять. В таком возрасте голубоглазые блондины не становятся черноглазыми брюнетами, тем более за одну ночь. Я поначалу не узнала собственного сына. А Манфред испугался. Он никогда не занимался политикой, никогда не был магом и был безумно далек от придворных интриг. Младший брат, любимый, балованный. При наличии двух племянников его шансы на трон были крайне малы, и он никогда не хотел его. Он всегда молился за здоровье старшего брата и его сыновей, а невестку вечно щипал за юбку и спрашивал, когда же будет третий сын, чтобы дядюшке не снилась в кошмарных снах корона, – свекровь вздохнула и утерла платочком настоящую слезу. – Вся наша прекрасная жизнь покатилась под откос. Нашего веселого, милого Людвига подменили. В нем не только проснулось проклятие, он стал совсем другим. Нелюдимым. Мрачным. Перестал слагать стихи, а вместо этого засел за старые книги. Ему пришлось принять наследство Клауса, а ведь он не знал, что это такое и что с этим делать! Его магический дар был слабым, годным только на детские шалости…

Ринкино живое воображение тут же показало ей, как десятилетний Людвиг приезжает на виллу «Альбатрос», и его встречает Рихард, показывает

ему библиотеку, лабораторию, все эти портреты, кладбище под окнами.

– А где их убили?

– В дороге. Клаус с женой, сыном и дочерью возвращались из «Обсидиана» в городской дом, мост через Рейн обвалился прямо под каретой, они не сумели выбраться. Там ужасное течение, омуты, пороги. Их тела нашли через несколько дней.

Свекровь замолчала, комкая в руках платочек, а потом внезапно его швырнула на пол и обернулась к Ринке.

– Я уверена, Людвига собирались уничтожить вместе с его первой женой. Подгадали к их ссоре, они часто ссорились. И устроили все так, что подозрение пало на Людвига. Если бы не граф Энн, все закончилось бы крайне плохо. Гертруда была из очень влиятельной семьи, ее родня подняла страшный скандал, требовали расследования и казни Людвига, как убийцы. К тому же началась кампания в прессе против Бастельеро. Черные некроманты, противные Единому, шарлатаны, занимающие чужое место, интриганы и чуть ли не заговорщики против короны, в общем, немыслимая и противоречивая чушь. Граф Энн провел расследование, нашли следы совсем другой магии, чуждой Людвигу. Его оправдали, отец Гертруды скоропостижно скончался. Другого варианта не было, он отказался от переговоров, похоже, его просто заколдовали. История с Эльзой тоже вышла крайне некрасивая, я думаю, она все же была агентом, уж очень хорошо она вбила клин между Людвигом и Гельмутом. Как мальчики сумели не поубивать друг друга, я до сих пор удивляюсь. И сдается мне, тут снова вмешался граф Энн… хотя нет, нет, не думай даже об этом. Герман бы сделал все необходимое, но Эльзу покарал Единый.

Глаза вдовствующей принцессы сверкали такой ненавистью, что Ринка испугалась. Впрочем, страшно было и от ее рассказа. Ринка знала, что влипла в ту еще паутину интриг, но теперь все представало в куда менее оптимистичном свете.

– Значит, теперь моя очередь?

– Нет, – отрезала свекровь. – Не будет твоей очереди. Ты – туз из рукава. Людвиг наконец-то перестал плыть по течению, сам принял решение. Повзрослел. Ему предсказано, что его освободит от проклятия та, что сама упадет ему в руки. Ты, девочка. Я не знаю, откуда ты взялась на самом деле, но вижу – он тебе не безразличен, а ты не безразлична ему. Между вами есть что-то. Роди ему сына. Люби его. Я не знаю, как, но сбереги его и уцелей сама. И не слушай никого! Здесь нельзя верить никому, кроме Германа и Гельмута. Остальные просто не понимают, что поставлено на карту.

Ринка застыла в недоумении. Фрау Бастельеро-Хаас говорила искренне, тут невозможно было сомневаться. Но почему тогда она так себя вела в первый раз? И сегодня – этот выпендр с траурным платьем, этот показной конфликт с сыном. Ведь всякий, имеющий глаза, разглядит под тонким слоем показного приторного обожания едва ли не ненависть! И то, как фрау представляла ее сегодня, было насквозь фальшивым!

А фрау резко и немелодично рассмеялась и передернула плечами:

– Нас раскусили, девочка. Все знают и видят, что я терпеть тебя не могу, а истекаю медом только из опасения перед королевским гневом. Гельмут очень удачно изгнал меня из дворца, прелестный повод для нашей вражды, не правда ли? Мальчик отлично лавирует, даже когда сам не до конца понимает смысла игры. Прирожденный король. Так что теперь, когда мы с тобой враждуем, прикрываясь протокольной любовью, у тебя есть тайный союзник. Никто не заподозрит меня в помощи тебе, а значит – у нас есть еще один туз в рукаве.

– Но кто? Кому мешает Людвиг?

– Если бы я знала! Могу лишь предполагать, что это те же люди, которым мешает независимая Астурия. Бастельеро – гарантия мира и неприкосновенности границ. Не будет Страшного Черного Некроманта, не будет и Астурии. Кстати, если услышишь жуткие истории о том, что случилось на Айзенштрассе, обязательно опровергай и заявляй, что Людвиг милый и мухи не обидит, а все кошмары им привиделись. Как можно горячее и неубедительнее.

– А зачем это?

– Как зачем? Ни Людвиг, ни Клаус до него не показывали свою настоящую силу. Мы ни с кем не воюем, преступники держатся от некромантов подальше, и повода устроить демонстрацию не было. А тут Людвиг очень удачно показал, какие силы ему подвластны. Обыватели переполошились, шпионы настрочили панических докладов, и есть шанс, что кто-то крепко задумается, а стоит захват Астурии еще одной Пустоши, возможно, на месте их собственной столицы. Ты же знаешь, что на нас только Испалис не хочет наложить лапу? Первый Бастельеро был так любезен, что отправил испалийского главнокомандующего обратно домой. И тот до сих пор не понял, что умер, и является на все военные советы. О том, что он мертв и не имеет права голоса, ему как-то опасаются сообщать, потому что он и при жизни славился крутым нравом, а уж после с треском провалившейся кампании и смерти…

Поделиться с друзьями: