Черный ярл.Трилогия

– Да не переживайте вы так – с баронессой Лаки вообще конфуз приключился, пришлось ее нюхательной солью в чувство приводить.

– И я ее прекрасно понимаю, милочка, – целительница осуждающе покачала головой и посмотрела на принцесс, уже потерявших к ней всякий интерес и на пару отправившихся выискивать себе новую жертву. Спасибо всем богам, хоть лягушку с собой унесли…

Принц утер выступившие на глаза слезы и усмехнулся вновь.

– А как сама визжала, Эстрелла?

Донья закатила глаза к небу, схватившись за щеки, и смущенно застонала:

– Ужас, по правде говоря. Малышки утром, прямо нам в постель притащили эту гадость. Я с перепугу чуть не выскочила изпод одеяла в чем мать родила. Спасибо, Ян поймал и завернул обратно.

Из соседней залы донесся женский, полный животного ужаса крик. А затем сюда выскочила побелевшая от пережитого страха горничная. Зажав рот передником, она какоето время ничего не видящим взглядом смотрела по сторонам. Затем в ее глазах чтото мелькнуло осмысленное, она взглянула на постепенно намокающий подол своего платья – и тут же, не разбирая дороги, унеслась по лестнице в служебную часть дворца.

Теперь уже от смеха качались все трое.

– Но каковы проказницы! – леди Бру уже пришла в себя и хохотала, как ненормальная.

И даже Император, выйдя из святая святых – своего рабочего кабинета – поинтересоваться шумом и нездоровым оживлением в рядах прекрасной половины человечества, не сумелтаки спрятать улыбку в уголке рта. И скрывшись обратно, он переглянулся с министром финансов и добродушно назвал дворец большим сумасшедшим домом.

А лягушки… егеря и двое магиков до хрипоты спорили и проверяли разноцветную живность. Самые обычные квакуши, и хоть ты тресни. Но в то же время пестрые как мазня сумасшедшего живописца. А распорядитель Императорского зоопарка приказал выставить у находящегося в глубине дворцового сада пруда специальный пост из двух стражников. Чтобы никто не смел умыкнуть уникальные экземпляры, коих выпустили туда обе малолетние шалуньи. Да и в штате самого дворца появилась новая должность, причем почетная и немалая – Охранитель Радужных Лягушек их высочеств.

***

Ветер выл и свистел, словно стая ошалелых от радости и безнаказанности демонов, что вырвались из преисподней, дорвались до пьянящей и горячей человеческой крови и теперь на радостях справляют шабаш. Собственно, назвать этоветром было бы откровенным преуменьшением. Ураган? Уже теплее, но еще не горячо. Но попробуйте найти определение для необузданной стихии, что швыряет тебя словно щепку, едва не раздирая легкие и почти срывая одежду. Бумажный кораблик в обьятих свирепого полночного шторма, пылинка в могучих объятиях смерча – примерно такие сравнения можно было бы привести, если бы возникла к тому охота.

И все же, только надежная рука Яна удерживала Эстреллу от окончательного падения духом. Неведомая сила вырвала эту пару прямо с дворцового балкона и унесла, кичась своей мощью. И спокойствие мужа передавалось женщине – принц разглядел в мельтешении бури знакомые темные, почти черные нити Силы.

Полет в центре бури показался бесконечным – но все когданибудь кончается, плохое ли, хорошее. И, как бы в подтверждение этой истины, ветер вдруг сгинул бесследно, оставив стоять смущенную столь бурным натиском молодую супружескую пару. И только слабое стонущее эхо замерло за барханами бескрайней пустыни желтооранжевого, словно раскаленного песка. Хотя на самом деле сквозь подошвы чувствовался весьма стылый холод. И вкупе с яркосиним, но зачемто безжизненным небом окружающее виднелось самой феерической картиной.

Valle стоял, отчасти довольный результатами своего смелого опыта, отчасти хмурый от предстоящего разговора. Чем ближе приближался он, тем меньше хотелось это делать. Но – необходимо. И появившаяся из темносерого вихря парочка, пока еще стоящая спиной к нему и не заметившая виновника своего столь диковинного путешествия бодрости сегодня не добавляла.

Эстрелла догадалась оглянуться первой. Ее бровки взметнулись вверх, а появившаяся было при виде друга улыбка увяла, словно фиалка под ледяным дыханием стужи. Ибо в руке барона и чернокнижника зачемто блистал длинный тонкий меч.

– Так я и думала, – прощебетала она вместо приветствия. А прелестные щечки баронессы все же разрумянились после быстрого полета. – Еще немного, и это могло бы мне даже понравиться – если бы еще твой посланец не лез так смело под подол.

И поправила свое нежноперсикового цвета платье с белоснежными оборками и кружевами. Вроде бы мимолетное, легкое, изящное и непринужденное движение – а с движениями горничной или актрисы на сцене ничего даже общего нет. Порода – что тут скажешь!

Принц тоже наконецто обернулся полюбопытствовать, с кем это общается его супруга.

– Аа, вот и ты, друг мой. Не скрою – это было впечатляюще. Причем весьма, – мигдругой он пристально разглядывал молодого барона, чуть склонив голову набок, а затем хмыкнул. – И зачем тебе меч? Нипочем не поверю, что ты умыслил чтото дурное, даже не настаивай.

– Часть заклинания. Мне пока все еще нужна третья компонента в уравнении фон ГоуссаЭарендила, – Valle спрятал ненужный более клинок в ножны за спину. – Хотя – больше для подстраховки.

Неплохо соображавший принц, будучи и сам весьма сильным и искушеным волшебником, кивнул.

– Все экспериментируешь… а Силу откуда получил?

Молодой барон ответил неохотно, хотя некромансер внутри него довольно оскалился:

– За сотню золотых купил у судейских приговоренного к повешению отцеубийцу. Ну, и разделал, как хороший повар курицу… с соответствующими обрядами и специями.

Точеный носик Эстреллы брезгливо дернулся при упоминании о зловещих и малоаппетитных обрядах чернокнижья. А Valle смотрел на нее – вроде и вскользь, но весьма внимательно. Так, как на человека смотрят впервые при встрече. После долгой разлуки или при новом узнавании. Или при прощании навсегда? Он встряхнул головой, отгоняя глупые и ненужные сентенции, и металл в его голосе чуть зазвенел, сменив собой обычно бархатистые рокочущие нотки.

– Мой принц, мне хотелось бы задать вашей супруге вопрос. Одинединственный, но в вашем присутствии и с вашего позволения.

Лицо Яна немного вытянулось.

– Отчего такая официальность, да еще и на вы? Разве мир встал с ног на голову? – он демонстративно огляделся. – Что случилосьто?

Молчание. Долгое и вязкое, заставляющее задрожать поджилки и всей кожей почувствовать чтото нехорошее. Недоумевающий принц в поисках объяснения бросил один лишь взгляд на свою ненаглядную и поразился – как быстро, хоть и легонько побледнели ее щеки.

А Valle молчал. Ведь формально супруг не дал ему права разговаривать со своей женой. Вновь затянувшаяся пауза стала понемногу невыносимой, и лишь тут красавица с трудом выдохнула:

– Пусть спрашивает. Кажется, я догадываюсь…

Дождавшись кивка от озадаченно нахмурившегося принца, барон и чернокнижник глубоко вздохнул и стал ронять горькие для него слова.

– Донья, по некоторому размышлению я пришел к выводу, что ваше участие в несчастной судьбе маркиза Бенеша вовсе не было случайным. Оставим в стороне моральную сторону – в конце концов, ему уже смахнули с плеч голову, и ничего с этим поделать нельзя. Да и роль, которую во всем этом несомненно сыграл старый Император, меня тоже не касается, равно как и причины. Я хочу задать вам, донья Эстрелла, один вопрос: с каких это пор верные друзья стали для вас лишь разменными фишками в грязных политических играх?