Черный

– Маргит, ты дура и шестерка. Была таковой у Паулы и ее мужа, потом просто сменила хозяина. – И вдруг меня просто осенило! – Хозяину нужен Ларс? Да, а еще ваши трупы вместе с моим. И это будет выглядеть так, словно это не вы, а он пытал меня, а потом перестрелял вас. Нет? Подумай. Почему мы на острове Ларса, у него под боком? А в замке никого, кроме владельца?

– Заткнись!

– Нет, тебя пытать не будут, потому что ты не имеешь товарного вида, на тебя даже пулю тратить не станут, тебя просто оставят подыхать без дозы. Надеяться, что дозы будут доставлять прямо в виллу на Лазурном Берегу… какой для этого нужно быть дурой!

Я наступала на нее, оттесняя от двери. Видно, угадала потаенные опасения, потому что к землистому обычно цвету на лице наркоманки добавилась смертельная бледность человека, который заглянул в бездну, зная, что в ней, и красные пятна ярости.

– Ты… ты…

Она даже не шипела, а сипела сквозь зубы. Я поняла, что сейчас она убьет меня, наплевав на все запреты. Мелькнула мысль: ну и пусть, зато отмучаюсь.

Но Маргит не успела не только убить меня, она даже фразу не договорила, потому что… Тина грохнула ее по шее сомкнутыми руками с такой силой, что, икнув, Маргит стала падать. Я едва успела подхватить ее, чтобы не было шума.

Бедная Тина придерживала руками свою свернутую во время разборок в подвале челюсть.

Никто из нас, кажется, не задумывался над последствиями. Вторая пошла! Мы понимали, что умрем, понимали, что в мучениях, а потому сами были готовы рвать зубами, жечь каленым железом этих гадов.

Беда в том, что их больше и они сильней, а девчонки рядом со мной уже основательно покалечены. Пока почти не пострадала только я, мои синяки и ушибы от побоев не шли ни в какое сравнение с увечьями девушек, мою тушку берегут для измывательств самого Хозяина. Вот такая мне, грешной, оказана честь.

А противостоят нам мордовороты, каждый из которых способен справиться с любой из нас одной рукой, особенно не утруждая себя. То, что я однажды свалила приемом крав-мага Леннарта, ни о чем не говорит, он не отреагировал из-за неожиданности. Зато обещал вернуть все сполна. Леннарт постарается. Белый Медведь, Леннарт и сам Хозяин… Кто из них хуже? Мне все равно, я смертница, которой не просто нечего терять, наоборот, чем больше я натворю сейчас, тем вероятней, что меня убьют, не показав весь свой арсенал, а значит, избавят от худшего.

А если нечего терять, то можно не одно короткое замыкание устроить, но и пожар, например. Мне кажется, испытав первые муки и поняв, что нас ждет, девчонки были готовы сгореть заживо, только бы вместе с этой мразью.

Я попыталась объяснить, что задумала, на мгновение, но всего лишь на мгновение на лицах Габи и Тины, когда они поняли, отразился ужас, но девушки тут же закивали в знак согласия. Я не ошиблась, они предпочли гибель вместе с мучителями гибели от мучений.

Почему-то от принятого страшного решения стало легче. Страшнее всего неизвестность, она хуже любого мучения, а еще ужасно ожидание мучений. Маргит была права, принеся ноутбук со съемками, видеть, как кожа жертвы покрывается страшными ранами из-за кипящего масла, не менее страшно, чем испытать это.

Мы твердо решили поджечь дом. Оставалось придумать, как это сделать. Причем придумать нужно быстро, скоро Маргит хватятся, значит, кто-то войдет в комнату.

Я продумывала варианты. Улоф курит, значит, у него есть зажигалка, которой можно воспользоваться…

* * *

Конечно, долго скрывать связанную Маргит мы не могли, но куда-то ее спрятать тоже. Дверь на узкую лестницу всегда заперта, а за дверью в основную часть дома находилось слишком много мордоворотов, чтобы с ними справиться. Оставался пожар, однако никаких средств, чтобы его устроить, в нашей комнате не нашлось.

Белый Медведь явился неожиданно. Видно, что-то там внизу наладилось, он смог выбраться к нам, чтобы поговорить со мной, понятно, что не слишком ласково.

В комнате уже горел свет, но мы затолкали Маргит в угол кровати и накрыли всем, что только попало под руку. Но Маргит не Улоф, что с этим-то делать, он добровольно свою зажигалку не отдаст и тихо сидеть в ожидании поджога тоже не будет.

Улоф огляделся в поисках подруги (или начальницы?). Связанная, но пришедшая в себя Маргит лежать спокойно не желала, Белый Медведь понял все сразу:

– Ах вы, сучки! За одну ногу возьму, вторую растяну!

Последовали такие ругательства, какие я в жизни не слышала.

Бритт ни разу не удался этот прием, я вообще сомневалась, что он возможен, разве только в боевиках с участием Джеки Чана или его клонов, когда дюжие мужики почти в прыжке били друг дружку в ухо ногой. Я сама даже пробовать не отважилась, но сейчас выбора просто не было. Наверняка состояние «или-или» открывает у человека сверхспособности.

В общем, я подскочила и… врезала ботинком по голове Улофа. Разница между мной и Бритт была в том, что я не выставляла руки ребром ладоней, не орала боевой клич камикадзе и почему-то удержалась на ногах. А между мной и Джеки Чаном в том, что без тренировки и его прыгучести дотянуться до уха не удалось, удар пришелся в скулу.

В следующее мгновение я с изумлением наблюдала валявшегося на полу, похоже без сознания, огромного Белого Медведя. Хорошо, что только мгновение, хватило ума броситься к нему и затолкать в рот первую же подвернувшуюся тряпку. Девчонки, умницы, уже ухватили громилу за ноги и принялись связывать.

Запихивая в его рот ткань, я поняла, что случилось: видно, в тот момент, когда Улоф собрался сказать что-то гадкое, в его челюсть и угодила моя нога. В результате челюсть оказалась просто свернута, а он сам рухнул на пол, кажется, еще и сломав нос. На полу под его лицом растекалась лужа крови, но сам он пытался мычать, еще не придя в себя. Хорошо бы сотрясение мозга, чтобы вырубился надолго, но бить его головой об пол я не рискнула, могли услышать снизу.

Мы быстро связали паразиту ноги и руки, вывернув за спину, чуть посоображав, я показала, чтобы притянули ноги к рукам, а потом перекинула веревку и через шею. Если попытается освободиться, то, прежде чем порвет веревки, задушит себя сам. Хоть какая-то радость.

Поднять этого бугая, чтобы положить рядом с Маргит, мы не смогли, просто оттащили подальше от входа и накрыли одеялом с кровати.

Когда прятали, насколько возможно, Белого Медведя в угол, я вдруг почувствовала, что по ногам сильно тянет холодным воздухом. Причем от второго выхода. Видно, это же сообразила и Тина, она показывала мне в ту сторону. Так и есть, дверь на узкую лестницу оказалась незапертой! Видно, в попытках что-то найти бандиты выходили туда и не закрыли. Вряд ли ее не охраняют, они не настолько глупы, но сердце трепыхнулось.

В крайнем случае, туда можно попытаться вытащить наших пленников.

Я осторожно толкнула дверь, та поддалась. Даже если за ней еще один мордоворот, глоток свежего воздуха нам не помешает. За дверью никого не было.

Зато… до моих ушей вдруг донеслось повизгивание. Бой?! Конечно, это он!

Я метнулась на лестницу, большая собака – это защита. Конечно, у наших охранников оружие, но все же… Если мы впустим Боя, он нам поможет, задержит хотя бы на время преследователей, пока мы успеем убежать…