Черствое сердце

— Ну и ладно, — обиделась на него и махнула рукой. — Пей, давай! Будем считать, что перемирие состоялось.

Мы провели целый день вместе. Сначала валялись в моей комнате. Потом, пользуясь отсутствием родителей, перебрались на кухню. Затем пришел папа. Он отреагировал на появление Даниэля совершенно спокойно и ничего у меня не спрашивал. Телефон я выключила, чтобы не общаться с Вовой. Прибегали Маринка с Витей. Разыскивали Митю. Ребенок вцепился руками и ногами в вампира, мотал головой, отказываясь идти домой и заводил песню взбесившейся прибрежной сирены. Сестра даже расстроилась. Пустила слезу, посчитав, что ребенок ее не любит. Даниэль незаметно шепнул всего два слова пельменю на ухо, и тот сделал милость — пошел к маме на руки.

Настал момент отдавать долги, то есть выходить на смену вместо Артема. Куран вызвался меня провожать. Хотя я надеялась, что он посидит со мной в студийке. Ведь работать предстояло две смены: вечернюю и ночную. Однако Даниэль остановил меня в нескольких шагах от проходной.

— Я уеду не на долго, — признался он, мягко коснувшись губами моей щеки. — Вчера хотел сказать. Звонил Кай. Я нужен там срочно.

— Сколько тебя не будет? — испугалась я, что только развеселило его.

— Неделю. Не смей за это время выйти замуж! — потребовал вампир, и достал из кармана цепочку украшенную тонкими перламутровыми пластинками. — Я хочу, чтобы ты думала обо мне!

Я приподняла волосы, помогая ему надеть украшение мне на шею. Но, загадочно ухмыльнувшись, подлый кровосос застегнул побрякушку на моей талии, — чем удивил до глубины души.

— Интересно, — озадачилась я, а Куран не стал ничего объяснять, поцеловал и ушел.

Я, с глупым выражением на лице, стояла и таращилась ему в след. Пока не заметила, Вову, наблюдавшего за всем около тополя. Я дернулась от испуга, увидев, насколько он зол.

Парень подошел.

— Значит, "старый друг"? — уточнил он. — Все ясно!

Развернулся и ушел. Так стало понятно, что между нами все кончено.

После разговора с бывшим женихом великолепное настроение сменилось приглушенной депрессией. Как выражается моя коллега, Кристина, вид у меня был, словно кто-то выбросил из окна второго этажа мешок с песком, а я головой его ловила. Другими словами, состояние — отвратительное, заторможенное и подавленное. В таком расположении духа я отработала положенное, и по окончании дня, забрела в родной подъезд.

Пискнуть не успела, как мое горло сдавили сильные руки, а моей головой трижды попытались проделать в стене дырку. Или в черепе стеной — это с какой стороны посмотреть. От ударов мозги встали на место. Я опомнилась. Уперлась ладонью в грудь напавшего, пальцами второй руки ухватилась за его подбородок и пустила ток. Он зарычал. В слабом свете я увидела его лицо и заплакала от ужаса, понимая, что мне конец! Из мрака проступили очертания Поля. Почему очертания? А он не был на себя похож. Весь холодный шарм его внешности исчез на фоне жутких кровавых полос, расчерчивающих физиономию, болезненных опухлостей и жуткой впадины вместо левого глаза.

"Чтоб не видел, чтоб не нашел…" — вспомнились собственные мольбы к неизвестной тьме, обращенные на вершине памятника жертвам фашизма. И тут же скользнула другая ироничная и неуместная мысль: "Ну что, сбылась мечта идиотки?!"

— Избавиться от меня хотела? — прошамкал вампир. Во рту у него отсутствовали некоторые зубы, и это радовало меня тем, что хотя бы кровь мою пить не будет. Если ему не придет в голову идея банально меня загрызть оставшимся набором.

— Не бойся, я тебя сейчас убивать не буду, — обнадежил Поль и еще раз приложил меня головой об стену. Затылок дико болел, по нему текла кровь. — Я дам тебе время. Время насладиться той болью, которую я тебе подарю! А потом…

Его рука очень больно впилась в место между грудей, норовя переломать кости, разорвать одежду и кожу, чтобы погрузиться в тело и вырвать сердце. Я хотела вскрикнуть, но он закрыл мне рот мерзким, пахнущим падалью и кровью поцелуем. Дергаясь в его хватке, я посылала в него молнии, царапалась, пускала огонь — ему было плевать на все. Уронив меня на пол, пнул ботинком в живот, потом еще раз и еще… И только удостоверившись, что я с трудом дышу — ушел.

Глава 33. Дождь указывает дорогу

За стенам, окрашенными бежевой краской, караулили сильные парни. Меня тошнило от одной мысли о том, кто они на самом деле. Я ненавидела вампиров, хоть и прибывала в доме Карла уже сутки. В комнате, куда меня поселили, постоянно находились три сиделки: Ирина, Жанна и Люся. Стоило девочкам положить на меня руки и раны сами затянулись. Но их прикосновения не смогли залечить душу.

— Мы присмотрим за тобой, — пообещала мать близняшек.

Послышались шаги. Скрипнула дверь и в комнату заглянули Юл с Карлом. Один принес телефон, второй — успокоительное.

— Я сказал, что ты не хочешь говорить, но он все-таки волнуется, — пояснил муж Жанны и сунул мне в руку трубку.

Мне не хотелось слышать голос Курана. Не хотелось, чтобы он приезжал. Я хотела спрятаться где-нибудь между мирами, чтобы ни одна сволочь не нашла меня. Кстати, о междумирье… Хорошая идея!

Я села на постели.

— Да, — рявкнула в трубку.

— Ты жива! Слава Богу! — воскликнули на том конце провода. — Я знаю, что ты не хочешь говорить со мной. Но… — минутная пауза, и Даниэль заговорил тихим размеренным тоном. — Я чуть с ума не сошел. Думал, что тебя… Ты… Или… Я рад тебя слышать! Очень! — потом еще немного помолчал и осмелился спросить. — Это был он?!

— Да, — сцепила зубы я, чтобы не реветь и не биться в истерике. — Лиза и Марк охотятся на него сейчас.

— Я приеду…

— Нет! — остановила его я. — Не надо!

— Хорошо, — сдался он. Его тревога и боль кольнули в моем сердце. — Я приеду, когда ты немного успокоишься. Я просил Карла присмотреть за тобой. Дина, пожалуйста, оставайся в их доме, пока я не прилечу обратно. Я… — Не большая пауза, и он смог собраться с силами, чтобы сказать: — Люблю тебя.

Я не моргая, смотрела в одну точку. Из глаз лились слезы. И такое мое состояние до дрожи напугало присутствующих друзей. Жанна отобрала у меня трубку и выключила телефон. Аппарат связи заменили стаканом с, растворенным в воде, успокоительным. Карл заставил меня выпить это.

— Если бы не специфика вашего колдовского призвания, ты бы лежала сейчас в больнице. В реанимации. Под капельницами! Все! — громко выдал глава клана. — Встали и вышли отсюда. Ей нужно поспать!

Его никто не послушал. Точнее, приказ подействовал исключительно на Юла. Мужчины покинули комнату, а женщины остались. Мы лежали в темноте и держались за руки до самого рассвета.