Чёрт Побери

– И потом, как вы можете вызвать чёрта, если он живёт в преисподней? Как с нечистью можно связаться и почему открывается проход в это жуткое измерение?
– Старик пытливо меня разглядывал, потом взмахом руки остановил мою тираду и спросил.

– Так значит, ты, не верящий в бога всё же предполагаешь, что существует потусторонний мир, адский мир в котором обитает нечисть и в частности черти о которых я сейчас заикнулся?

– Вы ловите меня на слове. Однако я хотел бы узнать каким способом можно вызвать, например чёрта или другую нечисть?

Что касается бога, то любой образованный человек скажет вам, что его не существует. На мой взгляд, Мироздание развивается по определённой программе, но кто её выдумал и запустил в действие доказать невозможно. Об этом я рассуждаю с точки зрения современной науки.

Старик усмехнулся и кинул взгляд в сторону Ильи, мой товарищ оставался совершенно спокойным.

Шумов продолжил разговор.

– Однако учёные спокон веков поддерживали церковь? Некоторые из них уверяют, что бог существует и ему принадлежит создание всего и вся.
– Спокойно парировал мои высказывания Шумов.

– Я в своё время окончил сельскохозяйственный институт, но потом после войны был вынужден переквалифицироваться в пчеловода.

– Что вас заставило перестать работать специалистом в области сельхозпроизводства?
– Спросил я.

– Дело в том, что во время войны я впервые столкнулся с нечистой силой и способствовал тому мужчина колдун из Западной Белоруссии.

– Не могли бы вы рассказать вкратце, как всё происходило?
– Попросил я.

Мне почему-то хотелось оттянуть предстоящее свидание то ли с чёртом, то ли с бесом, которого намеривался вызвать Шумов. Я не готов был спускаться в омшаник. Мне необходимо было набраться смелости и услышать объяснения колдуна, Шумов сам признался, что все его считают таковым. К тому же я вспомнил, как наш техникумовский преподаватель Мазуров отправляя нас на практику предупредил, что его фронтовой товарищ Шумов не совсем обычный пчеловод и что у него многому можно научиться помимо пчеловодства. Мы тогда с Ильёй не поняли, о чём идёт речь, а учитель не стал подробно объяснять, в чём тут дело?

– Случилось это в начале лета сорок пятого года.
– Приступил к рассказу Шумов.
– Война уже закончилась, но наш отдельный батальон гонялся по лесам западной Белоруссии за предателями, немецкими прихвостнями, которые не смогли уйти с фашистами на запад, а прятались в схронах у границ с Польшей, Украиной и Эстонией. Я входил в состав небольшого отряда, которому было приказано очистить глухую деревушку от антисоветских элементов. Только как разберёшь среди жителей, кто предатель, а кто честный советский человек? Советскими-то они стали только за два года до войны, а потом под немцем жили, думали, что фашисты их не тронут и что счастье вдруг привалит от германца.

Их многих тогда уничтожили, а часть в Сибирь сослали на вечное поселение. Тут у нас в Красноярском Крае несколько деревень с такими переселенцами. Обрусели, до сей поры живут.
–

Старик заметно развернул плечи. Было понятно, что воспоминания тех давних событий подействовали на Шумова, взбодрили его и выражение, что прошлое и настоящее соединены воедино, не оставляло сомнений.

– Окружили мы деревню и зорко наблюдаем, чтоб никто не проскочил и не скрылся в тёмном лесу. Мне достался участок у самой последней избы. Я стал наблюдать за домом и медленно продвигаться к нему. Неожиданно где-то справа раздался выстрел и это, послужило сигналом для человека, прятавшегося в доме. Мужик небольшого роста одетый в красноармейскую форму выскочил из избы и кинулся через огород к зарослям черёмух. Я выстрелил и попал ему в ногу.
– Данила Васильевич посмотрел на нас суровым взглядом и признался.

– Я не хотел убивать беглеца. Народ здешний был сильно взболомошный, не знали люди, куда им преткнуться после присоединения к Советскому Союзу. Жалко мне стало мужика, да ещё баба его выскочила на крыльцо и заголосила, увидев, что муж упал как подкошенный. Я успокоил её, сказав, что мужик жив и спросил, есть ли у него оружие. Она сказала, что мужчина не вооружён. Тогда мы подошли и затащили раненого в дом. Мне пришлось перевязать его рану и только тогда, я стал расспрашивать, почему он хотел скрыться в лесу.

–

Старик помолчал, обдумывая следующие слова, скупая улыбка скользнула по его испещрённому глубокими морщинами лицу, и сказал глядя поверх наших голов.

– Мужик-то оказался не простой. Он как зыркнул на меня, так сразу же я проникся к нему страхом и какой-то верой в сверхъестественное начало исходящее от его глаз. Я даже сбился с речи и едва выдавил из себя, не понимая, зачем ему надо было убегать. Спросил ещё раз об этом.

– Я понял, что в деревню пришёл отряд вооружённых людей и решил по-тихому уйти в лес, отсидеться. Я надеялся, что сельчане меня не выдадут военным.
– Ответил он и перестал сверлить меня взглядом, поблагодарил сквозь зубы за то, что я его не убил.

Помолчал и добавил, что зовут его Анисим и фамилия Старовойтов. Сказал, что такую фамилию взял себе и своей жене в тридцать девятом году, когда западные регионы Белоруссии были присоединены к Советам. Справившись с болью, Анисим сел на деревянной кровати и вновь глядя на меня в упор попросил не выдавать его начальнику отряда.

– Если выдашь, то твои сослуживцы обязательно добьют меня. Подумают, что у немцев служил, полицаем был, но это не так. Я ведь местный знахарь, а во время оккупации жил в глухом месте, а сюда вернулся только после освобождения деревни от фашистов.
– Он усмехнулся как-то презрительно и потребовал твёрдым голосом.

– Обещай, что не выдашь и оставайся ночевать в моей избе. Я спрячусь в яме. Здесь у меня вырыт хороший схрон, никто не найдёт. Фашисты его не могли обнаружить и ваши не найдут, но тебе я его покажу.
–

Не знаю, что со мной произошло, но я без колебаний поклялся, что не сдам его командиру. Я даже помог ему добраться до схрона, а когда докладывал командиру, то сказал, что выстрелил в лесу, будто мне показалось, что кто-то убегает чтобы скрыться в зарослях черемушника. Всё обошлось. Пуля прошила ногу Анисима на вылет, и он её уже сиди в яме обработал какой-то чёрной и сильно пахнущей мазью. Когда стемнело, Старовойтов пришёл в дом, и мы стали беседовать. Разговор всё время вертелся рядом с мистикой. Я спросил, почему знахарь всё время рассказывает о мистических проявлениях. Анисим ответил без каких-либо объяснений и предисловий.

– Я настоящий колдун.
– Он как-то строго и зло оглядел меня, отчего по моей шкуре прокатился озноб страха, а Старовойтов продолжал каким-то жутким голосом. Вот крест, старик перекрестился, хотя я не жалую бога, но клянусь, в тот момент пытался припомнить хоть какую-то молитву или самое простое обращение к Создателю.

– Я потомственный колдун. Мой отец и дед были колдунами и легко контактировали с нечистой силой. Я всему научился от них, но и от чёрта конечно. Этот персонаж самый распространённый в потустороннем мире.
– Он заглянул в мои осоловевшие от страха глаза и добавил.

– Я тебя тоже научу, как вызывать чёрта и о чём с ним говорить.
– Он замолчал и ожидал ответа.

Это сообщение Анисима просто сделало меня немым и беспомощным. Однако я сумел справиться со страхом и промямлил.

– Так ты Анисим Вавилович почём знаешь, что мне нужно вызывать и знакомиться с чёртом?

– Я вижу. Ты безбожник и в твоей семье все спокон веков с пчёлами работают, а пчёлы это те насекомые, которые стоят на вершине природы вместе с мурашами. Они как люди всё понимают и умеют перемещаться в потусторонний мир. Пчелы и муравьи любят чертей и бесов. Вот почему на пасеках всегда творятся мистические вещи. Да ты наверно сам замечал дома, что полуподземный пчельник всегда загадочен?
– Он улыбнулся снисходительно и плюнул через левое плечо.