Черта
Шрифт:
– Лера, - робко позвал. – Посмотри на меня.
(несмелое движение, приподнял мою голову за подбородок; глаза в глаза)
Лера, я понимаю. Понимаю тебя. Прости.
Да. Каюсь. Ты мне очень нравишься.
Но я знаю, что всё слишком быстро.
А потому ни на что не намекаю, и не пытаюсь сделать.
Просто…
(замер, краснея)
Слишком увлекся. Прости…
– Я не готова, …
(едва слышно шепчу…
и снова взгляд прячу)
– Лерочка, девочка моя.
(вдруг придвинулся, обнял,
Всё хорошо. Хорошо. Тебе нечего стыдиться. Стесняться. Это я – болван… Прости. Хорошо?
(отстранил немного от себя, чтобы глазами встретиться)
– Хорошо? …
Я больше не повторю свою ошибку.
Как только ты сама решишь, что хочешь этого,… то у нас что-то будет.
А так…
Так я и пытаться не буду.
Хорошо? Договорились?
(криво улыбнулась; черт – уже горю девятым адским пламенем от позора)
– Лерочка, …
(тяжелый вздох – видит, что не верю…)
Вот за это ты мне и нравишься. За это я и с тобой. За твою робость, чистоту. Искренность. Понимаешь?
(бессмысленный взгляд затерялся где-то в траве, уступая место размышлениям)
Да. Сразу ты мне понравилась… на внешность…
Но поверь, если бы ты отказалась какой-то тупой курицей, или пошлой, раскрепощенной девкой – я бы и минуты с тобой больше не провел.
Бесят меня такие…
Лера…
(и снова заставил взглянуть себе в глаза)
Лерочка…
Да поверь же ты мне наконец-то. Ты НРАВИШЬСЯ! НРАВИШЬСЯ МНЕ! ОЧЕНЬ!
И я к этому, к тебе, к нашим отношениям подхожу очень серьезно.
Я не какой-то там Казанова, чтобы…
Понимаешь?
(несмело скривилась в улыбке)
– Верю.
– Вот и хорошо.
Прошу,
… не переживай.
(поцеловал, поцеловал в губы)
Всё будет хорошо.
Как ты захочешь.
Обнял. Прижал к груди и вновь завалил на землю.
– Лучше, смотри какая солнечная погода сегодня.
Небо чистое, голубое-голубое… Как летом.
Прижалась, прижалась к Даниле. Носом уткнулась в грудь… И какое там… нахрен небо?
Упиваюсь сладким ароматом,
нежным теплом…
и больным счастьем.
Стыдливо смеюсь и радуюсь.
Господи, я точно… сошла с ума.
Рехнулась.
Р Е Х Н У Л А С Ь.
Да и хрен с ним!
Глава Тридцать Девятая
***
И снова марафон, длинной в неделю. Как добежать, выдержать, выжить?
Сегодня только понедельник. Понедельник… не прошло еще и суток, а нервы уже на пределе…
Вторник, среда, четверг, пятница, суббота – как много! Слишком много на мой слабый, истощавшийся рассудок.
Я пытаюсь, пытаюсь отвлечься и не думать…
Но.
***
– Лера… Ты, действительно, всех уже достала за неделю.
Может, хватить срываться?
– Что? Теперь уже и высказаться нельзя?
(скривилась;
закатила глаза под лоб)– Ото молчи лучше, а ко мне не лезь.
– Девушки, вам особое приглашение нужно? – раздраженно прорычал Юрий Дмитриевич.
– Идем уже, - ядовито гавкнула я.
Резкие, резвые шаги к перекладинам.
– Просю, - язвительно прошептала Светлане..., пропуская ту вперед.
Рывок – и забрались на гимнастическое бревно.
А по нему, еще на одну перекладину… Всё выше, и выше…
Бежать вперед… играть, сражаться с равновесием и страхом.
Да уж, за последнее время мы все довольно-таки продвинулись в этом деле,
боязнь высоты отступила, как слабый зверек (хотя войну еще не проиграла)
– упорные тренировки, наставления – вот рецепт.
… не выпучиваются больше глаза от истерики,
не дрожат руки, не подкашиваются колени,
не грызет холод спину,
не давит горло тошнота, на пару с каруселями окружающего мира в голове…
И не от ветра, не от «криво настроенного» вестибулярного аппарата это всё было, нет.
Банальная трусость, расшатанные нервы, и сумасбродная фантазия играли в своё.
Да и только…
– Эй, черт! СВЕТА!
– Ёп…перный театр! – глупые попытки (её) вцепиться, удержаться за воздух.
Хватаю, хватаю Киряеву за руку и тяну в противовес,… но буквально мгновение… - и какой-то урод сзади наваливается, налетает на меня (по инерции)
– Ай! Мать твою!
... еще рывок, объятие с пустотой – и свалились на землю…
– СУКА!!!! – от дикой боли невольно скрючилась, дернулась, в попытках спасти свою ногу.
– Света!
(испуганно закричал Юрик;
вмиг кинулся к нам (и где был раньше?)-
содрал, стянул свою Киряеву с меня).
Ною, вою, едва не реву…
– Ты как?
Вы как? – (растеряно смотрит на образовавшуюся «кучку» спортсменов)
Гневный, резкий, больной (мой) крик.
– Сука, Наташа, ты что, СЛЕПАЯ????
– Прости… - едва слышно бормочет.
–
Я… я пыталась затормозить, просто, ты так неожиданно…
– Беременность неожиданно! А это и близорукому было заметно!
– Ты как?
(все так же испуганный, шепчет, нервничает Филатов)
– Да я-то нормально. Лера, что с тобой? Что с ногой?
– Болит сильно.
Вмиг опустился рядом, присел на корточки Ю.Д. (ба! неужели меня заметили?), ловкое движение рук…
– Перелома нет. Вывих или растяжение.
– А ты, Наташ?
– Да что этой кобыле будет, - нервно прошипела я.
(раздраженно скривился)
– Клинко, да что с тобой? Чего такая взбешенная?
– Ничего.
– Юля. Юля! Иди сюда. Давай, со Светой отведите Клинко к медикам. Да диазепама пусть дадут. Иначе она всех тут загрызет.