Черта
Шрифт:
Проворное движение – и вдруг оттолкнул, оттолкнул меня от себя (испуганно замахала руками, хватаясь за воздух, оступаюсь назад – и вдруг соскользнула стопа по гладкому камню – плюхнулась, плюхнулась я спиной вперед, Юльке в объятия (вовремя подоспевшей))
И вновь хватка Еременко – стальными оковами, удерживая меня на месте…
Рычу, кричу, вырываюсь.
А Филатов больше уже и не смотрит на меня – резкий разворот и спешно пошагал за Венцовым.
Мысль, ужасная, дикая, гадкая мысль, что я могу упустить его, могу выжить… в то время,
Дерзкий рывок и уже бегу изо всей дури за ним.
– Света!!! – жалобно заныла вслед Юля.
Но бегу, бегу, ни на что не реагируя.
Лишь одна цель… Одна.
***
(Юра)
Черт! И снова бежит!
Ну не могу я, не могу пойти на такой риск. НЕ МОГУ!
Неужели ей мало моей грубости, чтобы отреагировать правильно?
Неспешно обернулся… и просто замер в ужасе.
– Да ёп-те, Света! Сколько можно?! Будь взрослой, - возмущенно запричитал Аристарх. – Мы время теряем… драгоценное.
– Подожди, - резко перебил я его. – С ней что-то не так…
Еще, еще короткие, быстрые шаги… и буквально теперь я понял, понял…
Стеклянные, безумные, пустые глаза дикой, мертвой кошкой смотрели на меня, вызывая лишь страх.
Еще шаг – и упала, упала на колени передо мной, согнулась, скрутилась в калачик и жалобно завыла.
Спешно присел рядом, обнял, обнял свою девочку…
Черт, я думал,
думал, что ее сумасшествие (то, которым она меня встретила здесь в Низах),
давно уже прошло,
Прошла та зациклинность, паранойя…
Но, видимо, ошибался - лишь утихло на время…
Сейчас все выглядело намного хуже. Намного. Казалось, будто ее тело становилось для нее огромной темницей – а душа, маленьким комочком,… становилась во весь рост у холодных окон глаз… и отчаянно тарабанила кулачками по них, умоляя выпустить, спасти….
… прося меня забрать к себе в душу и в плоть.
– Маленькая моя, не плачь. Я никуда не ухожу. Слышишь? Слышишь, никуда… Я остаюсь с тобой. Только с тобой. Не переживай.
Не верит, не слышит… все еще в шоке и прострации.
Бог мой, как же я ненавижу весь этот мир,
за то что он так измывается над моей девочкой,
до чего ее довел…
(шорох, незваный шорох где-то сбоку,
оглянулись: Юля)
Вот и хорошо. Хорошо, что Еременко нас нашла…
– Светик… Котик, ты меня слышишь?
Несмело поднял ее лицо за подбородочек…
Боже! Да как, как же мне страшно смотреть в эти ее неживые, безумные, отчаянные глаза…
… когда-то, когда-то всё это ее сумасшествие уже привело к попытке самоубийства;
я больше такого не выдержу….
Резкое движение, ловкость рук…, сжав волю, чувства в кулак, - и
… сделал…
сделал, что обязан был.
Обмякла, обвисла в моих объятиях.
– Эй, что Вы натворили? – испуганно кинулась ко мне Юля.
– Я усыпил ее. Еременко, вот, на … возьми все эти запасы снотворного. И до того момента, пока
я не вернусь, ты будешь исправно всё это ей в кровь вводить.Обещай!
– Д-да, хорошо, - живо схватила в руки пузырьки, шприц и пистолет (запрятала в карманы).
– Юля, пожалуйста… Проследи за всем этим. Прошу, молю…
Это очень важно. ОЧЕНЬ.
Света со всем этим сама не справиться.
– Хорошо.
Обещаю,
я сделаю.
– Сможешь ее оттащить до лагеря?
– Думаю, да.
– Спасибо…
***
(Юля)
С измененным телом нести на руках Киряеву – проблемой не стало, а вот по памяти найти место… того самого «лагеря» - … тут уже пришлось намотать круги.
…
– И что? Он ее усыпил? Прям… вот так?
– Видела бы ты ее.
Светке точно крышу сорвало, когда его перевели…
Теперь не на шаг не отпустит. Быстрее себя убьет, чем…
– Чертовы шизофреники, - злобно зарычала Лерка и пнула с ноги баклажку с водой.
– Ну, кто его знает… Что было бы с нами, если бы… мы были на ее месте.
– А я ей говорила! Сколько раз говорила: «Одумайся, Киряева! Доиграешься, будет поздно!»
– Ну, - несмело пожала я плечами.
А как по мне… я понимаю Свету…
Я бы, наверно, тоже играла бы до конца,
а уж потом – потом… будь что будет, и неважна расплата…
… ведь рядом тот, кого любишь, и кто тебя любит.
Это важнее всего…
***
– Ааааа! Лера!
Она, кажется, приходит в себя!
Лера!!
Клинко!!!
– Да бегу уже… И что теперь?
– Нужно ей уколоть…
– А, может, они уже скоро вернуться?
– А вдруг нет? Что будем делать?
– Где снотворное?
– Вот, - спешно протянула пузырек и шприц.
– Эээ, он же использованный!
В аптечке поищи запакованный!
Быстрее!
…
Черт, руки трясутся, ноги подкашиваются.
– Кто колоть будет?
– Давай, ты, Лер.
– А чего сразу я?
– Ну, пожалуйста,
я боюсь…
Глава Шестьдесят Первая
***
(Юля)
– И что теперь? Уже час прошел…
– А я откуда знаю?
– А где твоя рация?
– Я ее в палатке оставила… настройки сбила, хотела на общую линию выйти… ну, в общем.
– Кулема! – вмиг сорвалась я на ноги и помчала за связью, - чем ты только на уроках занималась?!
– Учила! Но не всем же дано…
– Тут вообще элементарно!
(ловкие движения – и вместо шипения…
черт! ведь должно ж работать!)
– Вот, и я у меня ничего не получилось, - язвительно запричитала Клинко, тыча пальцем на приемник.
(молчу, молчу,
злобно соплю себе под нос, перебирая кнопки на рации)
– А! Вот!
Пш, пш…
«Черт! Пятую подорвали.
Давайте, подтягивайтесь к дамбе… »
Застыла, застыла… я в ужасе…
Остальные, остальные слова просто растаяли, как дым на ветру.