Черта

– Что – иначе?

– …Иначе повышенная возбудимость, чрезвычайно низкий уровень самоконтроля и наследственная предрасположенность приведут к неприятностям.

– Каким неприятностям?

– Вы можете кого-нибудь убить. Вы – потенциальный убийца, мой дорогой.

– Вот это новость! – начал Бутов и запнулся, потому что дальше говорить было нечего. – Вот это новость…

Голос его съехал, как поезд под откос, и там застрял.

– Ну, ну, дорогой мой, не волнуйтесь, не волнуйтесь! – захлопотал спец.

– Все в ваших руках! Ведь сказано же – кто предупрежден, тот вооружен. Вот вы теперь во всеоружии.

– Послушайте, как вас… Извините, забыл имя-отчество… – опомнился Бутов.

– Альберт Иванович.

– Да, именно! Так вот скажите, Альберт Иванович, какого такого, извиняюсь, хрена я должен вам верить?

– Вы правы, вы вовсе не обязаны мне верить. Вы должны верить современной технике.

– Вы говорите это мне, электронщику?

– Именно!

– Ну, знаете ли!

– Прошу вас, Андрей Ильич, успокойтесь и послушайте, что я вам скажу, – внушительно заговорил специалист. – Во-первых, потенциальный убийца – это еще не реальный убийца. Все дело в той грани, которая их разделяет…

– Послушайте и вы меня, Альберт Иванович! Вы слишком упорно настаиваете на том, чего я никогда не способен сделать!

– Да? А вот это мы можем проверить! – сказал Альберт Иванович и направил на Бутова остановившийся взгляд.

– Что проверить? – опешил Бутов.

– Сможете вы убить или нет.

– Каким таким образом? – растерялся Бутов.

– Самым настоящим! Вот прямо сейчас и проверим. Хотите?

– Интересно, как вы себе это представляете?

– Идемте со мной.

– Куда еще?

– Да не волнуйтесь вы так! Идемте!

3

Специалист встал. Бутов помедлил и тоже встал. Они снова вышли в коридор, прошли до конца, вышли на лестницу через другую дверь, спустились на первый этаж, а затем в подвал. Сухой, чистый, хорошо освещенный подвал, сводчатые потолки. Они шли по нему, и Бутову все время хотелось пригнуть голову. Наконец дошли до железной двери, специалист нажал на кнопку звонка, им открыли.

– У себя? – спросил спец.

– Да, – ответил человек в камуфляже, пропуская их дальше.

Голоса звучали будто из-под стеганого одеяла.

“Что я делаю? Куда я иду? Зачем?” – подумал Бутов, страдая от безволия, и услышал, как позади него металлическая дверь вошла в объятия проема, слившись с ним звонким поцелуем защелки.

– Куда вы меня, все-таки, ведете? – не скрывая беспокойства, спросил он.

– Убивать! – повернул к нему веселое лицо Альберт Иванович.

Бутов остановился, а спец, не переставая улыбаться, потянулся к нему рукой:

– Не вас, не вас! Плохого человека идем убивать! – и подхватил Бутова под руку, словно опасаясь, что тот попытается бежать. – Да не волнуйтесь вы так! В конце концов, это всего лишь эксперимент!

Только сейчас Бутов заметил, что его халат и шапочка отливаются искусственным светом, придавая его наряду некий новый дьявольский шик.

В следующую дверь звонить не пришлось, Альберт Иванович открыл ее сам, нажав вниз банальную ручку, которой с таким же успехом могла быть снабжена, например, дверь ванной. Он пропустил Бутова вперед и зашел следом. От яркого света Бутов прищурился. Дикое зрелище открылось ему.

Длинная, метров в десять часть подвала была оборудована под тир. В двух шагах от входной двери барьер перегораживал проход, на дальней стене – мишени людских силуэтов. Мертвый свет, неподвижный воздух – помещение повышенной опасности. Место, где совершенствуют навыки убийства. Репетиционная смерти. Он знает, он стрелял, он офицер запаса. Только дикость заключалась в другом: за барьером, посередине дистанции, на стуле лицом к ним сидел обмотанный веревкой человек с заклеенным серебристой лентой ртом. Сидел, не шевелясь, опустив черную голову. Бутов застыл на месте.

– Пришли, – сообщил Альберт Иванович, прикрыл дверь и подтолкнул Бутова к барьеру. Тот уперся в барьер, не сводя глаз с опутанного человека.

– Итак, вот наш объект, – тут же приступил к делу Альберт Иванович. – Ваша задача – убить его по истечении сорока пяти секунд. Можно раньше.

Позади них скрипнула дверь. Бутов непроизвольно обернулся. Через порог переступил человек в камуфляже и протянул Альберту Ивановичу пистолет с коричневой ручкой. Спец поблагодарил, человек в камуфляже исчез.

– Итак, повторяю: ваша задача – выстрелить в объект из этого пистолета по истечении указанного времени.

– Послушайте, – хрипло сказал Бутов, – я не хочу в этом участвовать.

– В чем – в этом?

– В убийстве!

– И не участвуйте, если не хотите! – обрадовался Альберт Иванович. – Давайте сформулируем задачу по-другому: вам нужно, наведя пистолет на объект, продержаться сорок пять секунд, чтобы тем самым довести эксперимент до логического конца. Но вы можете завершить его раньше путем нажатия на спуск. Все понятно?

“Черт, черт… Что же это такое, а? Чего они от меня хотят? Кто они, эти люди из Лаборатории? Чего добиваются?”

– Ну же, Андрей Ильич! – протягивал Бутову пистолет Альберт Иванович. – Проверьте теорию! В конце концов, вы же мужчина!

– Я не буду стрелять в невинного человека. Делайте со мной, что хотите – не буду!

– А кто вам сказал, что он невиновен? Считайте, что он виновен! И очень виновен, иначе бы он здесь не оказался. Считайте его вашим злейшим врагом, если вам так удобнее. Кстати, для вашего спокойствия наденьте эти перчатки, чтобы не оставлять отпечатков пальцев.

Он положил пистолет на широкую полку барьера, пошарил под ней, извлек оттуда белые нитяные перчатки и протянул Бутову. Все происходило, как в дурном сне.

“Ну, блин, и влип! Сходил, называется за книжкой, пропади она пропадом! – проскрипел Бутов зубами и взглянул на привязанного. Тот, неудобно скособочившись, сидел опустив голову. – Черт, подергался бы, что ли! Нельзя же так покорно!” – вскинулась внутри него неприязнь, не желая замечать собственное безволие.

“Ладно, я сыграю в твою игру! – решился он вдруг, глядя на протянутые перчатки. – Я докажу тебе, что ты и твоя техника с методикой – дерьмо! Сорок пять секунд – не срок. Главное – думать в это время о чем-нибудь постороннем. Считать это типа шутки. Типа проверки на вшивость. Как в армии. Только, что ты потом со мной сделаешь, если проиграешь… Черт, и зачем я только согласился…”