Чертоги демонов

Миланье настояла на том, чтоб они шли по дороге. Так они будут выглядеть менее подозрительно.

– Человек в мире демонов. Это очень неподозрительно, согласен, - кивнул Кент.

– Да ну тебя. Я имела ввиду, что лучше издали показаться им и вести себя как положено, а не выскакивать из кустов и пугать. А то и так жуткий, а тут ещё из леса выйдешь. И шлем сними – в нём ты выглядишь зловеще.

Не выскакивать из кустов… Нет, это было понятно – лучше идти как положено, чем выскакивать как чёрт из табакерки. Однако Кент был всё равно не уверен в её плане, пусть и согласился. Не по последней причине из-за того, что сомневался в своих способностях перебить всех.

Он даже подумывал переплыть так, вброд, но чёрт знает, какое течение в центре реки – может унести так, что придётся потом всё бросать, чтоб хотя бы выбраться на берег, а им ещё идти и идти. Да и кто там водится на глубине, неизвестно. Одно дело – мелководье, а другое – глубина.

Но если что…

Кент коснулся рукой автомата, который висел у него на груди, словно к амулету на успокоение. Миланье, как будто почувствовав это, погладила его по голове.

– Всё будет в порядке. С тобой ведь сама Миланье Пеймон!

– Знать бы, кто это, - вздохнул он.

– Мы – величественные семьдесят два демона. Я отношусь к великому роду демонов Пеймон. В наших силах обучить практически всем искусствам, которые нам известны. Мы способны придавать достоинства и светлости призвавшим и предоставлять фамильяров. Мы развеиваем сомнения, создаём видения, помогаем обрести или же отпустить духов-слуг.

– Семьдесят два великих демона? И… ты говоришь о призвавших. Кто это?

– Вы, люди, - непонятно чему хихикнула она. – Вы призываете нас и просите что-либо. Каждый демонический род имеет свои уникальные умения, ради которых нас и призывают. Мы обучаем, рассказываем истории, даём силу, открываем тайны. Но взамен требуем дар.

– Людей?

– И их, - кивнула она. – Но не только. Меня ещё никто не призывал. И моих сестёр. Мы ещё не доросли. Но мою мать однажды призвал какой-то маг. Хотя в последнее время люди редко призывают нас.

– Всё меньше верит в вас людей… Ага, как же. Раньше мало верили, сейчас же верят все.

– Может вновь начнут призывать и одаривать, - мечтательно пробормотала Миланье.

– Это навряд ли, - покачал головой Кент. – Ты, однако, ни разу не упомянула отца.

– Ну… - замялась она. – Я не знаю, кто мой отец. Мама говорит, что он умер.

Не твоя ли мать его и грохнула? – мелькнула вполне имеющая право быть мысль у Кента.

Семьдесят два демона. Кент не мог вспомнить, где слышал об этом. Но в том, что Миланье говорит правду про призывы, он почему-то не сомневался. Многие нереальные вещи становились страшной правдой. Как знать, может раньше действительно их призывали ради знаний и богатств. Инквизиция же зачем-то существовала, верно?

– Кстати, нас заметили, - тихо сказал Кент.

– Да? – тут же подтянулась Миланье.

– Да.

– Откуда знаешь?

– Во-первых, мы сейчас на прямой перед переправой. Во-вторых, я вижу, как они замерли. Тебе бы сейчас слезть с меня.

– Но…

– Слезай, - безапелляционно повторил он и поставил её на землю. – Ты неплохо ориентируешься и так по звуку и нюху, так что не хватай меня.

– Не смей только…

– Как пойдёт, - отрубил он. – А теперь молчи.

Как пойдёт… При этих словах перед Кентом тут же возникла картина: повсюду тела валяются расстрелянных демонов, что погибли, кто, где и как. Лес полыхает, его пламя поднимается к самому небу. От переправы не осталось ровным счётом ничего. Река красная от крови, и по ней, словно плоты, плывут покойники. И в центре всего он с поднятым автоматом, объясняющий Миланье: не пошло.

Может это и смешно, но чаще всего подобное заканчивалось похоже, пусть и в более скромных масштабах.

– Кент, они прямо перед нами?

– Метров триста прямо по дороге, - примерно прикинул он расстояние. – Я вижу всего… троих… нет, четверых, но наверняка ещё в том сарае есть кто-то.

– Я знаю, о чём ты думаешь, - сразу пресекла его Миланье.

– Тоже предлагаешь закинуть в сарай гранату? – недобро усмехнулся он.

– Нет, неверно. Они видят тебя, верно?

– Ну и?

– Подойдём метров на сто.

– Почему на сто? – нахмурился Кент.

– Расстояние вражды, - спокойно объяснила Миланье. – Если вы враждуете, то, подходя ближе, чем на сто метров, ты показываешь свою заинтересованность, но они могут воспринять это как акт агрессии. Если нет, то показываешь, что не интересуешься ими, а значит и им можно не готовиться к драке.

Они подошли ближе, после чего вновь остановились. Кент чувствовал себя идиотом, выплясывающим перед медведем после спячки.

– Ну? Сто метров.

– Отлично, а теперь стой здесь. Я могу подойти, ведь я демон, а вот ты – враг. Воспримут твои действия как нападение.

– Что-то мне беспокойно, - пробормотал Кент, всё же взявшись рукой за ручку автомата. Миланье лишь улыбнулась, подняв к нему голову.

– Я тебя засисю.

– Ага-ага, делай, что хотела, заситница ты наша, - подтолкнул аккуратно он её в спину. – Но имей в виду, Миланье, я не буду стоять и ждать, пока меня загрызут.

Боялась ли Миланье?

Естественно. Она была девочкой без магии, у которой был только статус. Она могла приказывать и уповать, что её положение заставит других подчиниться. Раньше у неё получалось, но…

Сейчас она девочка с большой дороги, пусть и высший демон. За ней нет силы, нет верных воинов или мамы. Её мать была женщиной с силой и статусом. Случись что, и она смогла бы их силой раскидать по сторонам. Миланье же только и сможет, что наблюдать за бойней, которая будет цвести перед её ней.

Что ещё хуже, учитывая данную ситуацию, если что-то пойдёт не так, агрессором выступят демоны. Ведь Кента она смогла уговорить не пытаться наполнить этот мир грохотом и множеством лучей, что пронизывают тела. Значит, всё зависело от демонов.

Я не верю в то, что демоны нападут. Нет, всё будет так, как скажу Я! – её уверенный голос пытался перекричать собственный страх. Как за себя, так и за демонов, и за Кента. Да-да, за Кента тоже, ведь сколько она уже с ним прошла? И пусть его род был виной всех бед, сколько раз он спас её? Всё же пусть Миланье и видела в нём своего пока ещё не названного слугу, который сам пока об этом не знает, однако питала к нему скорее тёплые чувства, чем нейтральные.

И теперь, подходя ближе, она всё больше и больше понимала, какая пропасть лежит между их видами.