Чертоги Волка. Шепот богов. Книга вторая

– Да… Серьезные ребята… – А потом, чуть громче, обращаясь ко мне. – А наш знакомец Ольховский оказался шустрым парнем. Не думал, что он на такое сможет сподобиться.

Не глядя на друга, я с усмешкой проговорила в ответ:

– Ольховский, конечно, парень хоть куда, но, думаю, на подобные вещи он вряд ли горазд. – И тут же пояснила свою мысль. – Нет, конечно, наша Служба на многое способна. Но, как мне видится, все это уже почти в прошлом, начиная от специалистов, которых осталось- по пальцам пересчитать, и кончая финансированием. А ты только глянь на их экипировку! Возможно, ребята когда-то и работали на Контору, но не сейчас. У них вон вместо «Калашникова», «Валы» с приборами ночного виденья. Эта штука с четырехсот метров пробивает листовую сталь в палец толщиной. А рации… Ты только посмотри… Я еще таких и не видела… Да и все остальное обмундирование скорее всего приволокли с Запада. У наших на такое сейчас финансов не хватит.

Божедар с удивлением смотрел на меня, и, кажется, даже забыл, про мужиков в камуфляже на том берегу. Отвечая на его безмолвный вопрос, я едва пожала плечами.

– Что? Ну, я люблю оружие, интересуюсь им. Что тут такого? – И, не обращая на изумленное и несколько растерянное выражение лица Божедара, опять переключилась на людей, обследовавших другой берег. – Нет… Это не Ольховский. Точнее, не только Ольховский. И с какого такого перепуга, скажи мне на милость, их занесло в такую даль? Если я правильно поняла, то место вашего входа, отсюда километров пять – семь, если не больше. – И теперь уже сама уставилась с вопросом во взгляде на своего спутника.

Он неопределенно пожал плечами, задумавшись над моим вопросом. А потом проговорил чуть неуверенно:

– Да думаю, даже побольше будет. Тем более не понятно, за каким их вглубь леса понесло. Я думал, они будут охранять побережье в районе входа. – Потом проговорил, будто отвечая на собственные мысли. – Это плохо… Очень плохо. Хотя, если они обследуют территорию и никого не обнаружат, то возможно на этом успокоятся и примутся стеречь тот вход, который мы проделали?

Я усмехнулась.

– Не думаю, что их хозяин настолько глуп. Они будут обшаривать местность в поисках нас. Потому что, в отличие от Ольховского этот тип не уверен, что ваша экспедиция нашла НАСТОЯЩИЙ вход. Ему нужны мы, вместе с Ключом и со всей информацией к нему прилагающейся. А судя по серьезным ребяткам, ждать, когда мы сами к ним явимся, они точно не собираются.

Мои размышления вслух прервал Божедар.

– Смотри, они, кажется, уходят. Значит и нам пора уматывать с этого места. Здесь редколесье, и наше продвижение будет легко заметить.

Я была с ним полностью согласна. Выждав еще примерно около часа, чтобы «охотники» отошли на значительное расстояние от реки, мы осторожно поднялись и, используя камни, заросли мелкого молодняка и редко стоящие стволы деревьев, как прикрытие, постарались побыстрее покинуть этот злосчастное место. Хотя, по поводу «злосчастное место» я слегка погорячилась. Скорее, оно оказалось для нас счастливым, потому что нас не смогли заметить. Придумывать страшилки на тему «что было бы, если бы…» я себе отсоветовала. И так нервы были на пределе. Отойдя на некоторое расстояние, я замедлила шаг. Божедар, чуть с разгона не врезался мне в спину.

– Ты чего? Уходить надо, как можно дальше!

Я задумчиво смотрела на реку.

– Проблема как раз в том, что «дальше» нам не надо, а надо, как раз-таки «ближе». Мы не можем уходить от реки. Там, где она впадает в озеро, совсем недалеко, и будет вход В Капище. Причем, оно будет на том берегу реки, а вовсе не на этом.

Божедар согласно кивнул.

– Хорошо. Тебе виднее… Но двигаться вперед, думаю все же следует подальше от реки. – А потом тихо добавил, словно самому себе. – Очень надеюсь, что их нет на этом берегу…

Мы отправились в дорогу все время останавливаясь и не столько прислушиваясь к звукам, сколько к своему чутью охотников. Пробираясь между валежин, я обратила внимание на то, что в лесу стало тихо. Конечно, абсолютной тишины не было. Издалека едва доносился говор неугомонной речки, бегущей по перекатам, ветер шуршал увядающими травами и кустарниками ракитника с пожелтевшей листвой, неся в своих потоках горьковатый запах наступившей осени и неизменных в это время года туманов. Но вот птиц слышно не стало. Да и мелкое зверье перестало шуршать опавшими листьями и сухими ветками по укромным уголкам. И это меня несколько настораживало. Будто перед сильной грозой. Но небо было относительно чистым, не считая редкой паутины какой-то белесой хмари, которую и облаками-то язык не поворачивался назвать. Все это не прибавляло мне настроения. Покосилась на Божедара, идущего в нескольких метрах от меня в стороне. Он сейчас напоминал мне волка, вышедшего на охоту. Острый взгляд, осторожная походка, точно рассчитанное каждое движение и каждый шаг. Даже в повороте головы чувствовалась сила и настороженность дикого зверя. Будто почувствовав мой взгляд, посмотрел на меня вопросительно. В ответ я только покачала головой, мол, все в порядке.

Так мы продвигались почти до самого вечера. Солнце собралось садиться в жемчужное одеяло из розовеющих облаков красное, словно позднеспелое яблоко. Впереди уже чувствовалась большая вода. Значит, устье близко. Я было от азарта предложила ночью перебраться на тот берег, но Божедар мне возразил.

– Не стоит нам в потемках перебираться через реку. Во-первых, это очень опасно. Чем ближе к устью, тем круче берега. И есть вероятный шанс в потемках свернуть себе шею. А во-вторых, ты же сама сказала, что экипировка у ребят по первому классу, значит, приборы ночного виденья имеются. А вот у нас таковых нет.

Подумав немного, вынуждена была с ним согласиться. Поэтому, на ночевку решили остановиться в небольшом овраге, под огромным старым и засохшим еловым вывертом. Корни дерева, убитого необузданностью стихии, торчали в разные стороны, напоминая окаменевшую голову Медузы Горгоны. Костер, разумеется, разводить не стали. Божедар опять вытянул плащ-палатку, и мы, укутавшись ею вместе, стали почти невидимыми, сливаясь с окружающим пространством. Повозившись немного, в безуспешной попытке устроиться поудобнее, я проворчала:

– Как медведи в берлоге, блин! Только если у этих граждан в придачу к приборам ночного виденья есть еще и тепловизоры, то нас эта маскировка не спасет.

Божедар обнял меня, стараясь пристроить мою голову на своем плече, и тихо проговорил на ухо:

– Не нужно думать о плохом. Отдохни… Чувствую, завтра у нас будет трудный день.

Мне захотелось посмотреть ему в глаза, увидеть в них синие искорки, словно в глубоком горном озере в солнечный день, прикоснуться осторожно пальцами к его волнистым, отросшим уже почти до плеч, волосам. Но окружающая нас темнота, а более всего, та ситуация, в которой мы оказались, не позволяли этого сделать. Тяжело вздохнув, я проговорила:

– Нам бы только войти внутрь. А дальше… Если сунутся за нами, то это будет их проблема. Там, внизу вся их техника будет бесполезной.

Я услышала, как Божедар тихонько хмыкнул.

– В этом-то вся трудность и заключается. Мало найти вход. Его еще надо открыть. А для этого, как я понимаю, нужно время. И если преследователи будут висеть у нас на хвосте… В общем, ты сама понимаешь, вход они найти не должны. Иначе, Кощеев уже ничем не остановишь. А рабов, готовых за их золото рискнуть своей жизнью и спуститься вниз у них в достатке. Шаг за шагом, он вполне способны дойти до цели. Мы этого не должны допустить.