Чертов Викинг наших дней

Глеб не нашел на это достойных слов и нырнул вниз. Через пару секунд, кладя вилку на стол, он уже был деловит и собран:

– Кажется, мара.

– Ночной кошмар? Что она тут делает?

– Может, ей просто любопытно.

Девушка в сажевом платье взглянула на невесту ярко-зелеными глазами, потом стала задумчиво накручивать на палец край ее фаты.

– Они ее не видят, – прошептала Леська, наблюдая за ней.

– Не видят, пока она сама этого не захочет.

– Что будем делать?

– Для начала незаметно переместимся поближе...

Глеб чуть ли не за шкирку вытащил Леську из-за стола и повальсировал к брачующейся паре. Мара, воплощение ночного кошмара, была редкостью. Что она забыла на этой свадьбе – тот еще вопрос, может, просто из любопытства привязалась, а может, ей понравилась невеста или жених, тогда совсем плохо. Уничтожить мару… как можно уничтожить ночной кошмар? Только проснуться. Увидеть несостыковку и понять, что это всего лишь сон, нарушить логику. Применимо к маре это значило – вывести ее из равновесия, лишить коварной невидимости, а потом уже в материализовавшееся тело воткнуть что-нибудь серебряное, провернуть и попрыгать сверху ногами… «Ой нет, это я замечталась», – опомнилась Леська. И где тут взять серебро? Столовые ножи и вилки не годились, они с серебром и рядом не лежали. Вопрос, как сделать мару видимой, решался куда легче, надо было нарушить симметрию, ну, например, оборвать рукав у ее платья. Естественно, сделать это мог только тот, кто видит ее в любом воплощении.

– Ну, придумал? – она дернула Глеба за рукав. Тот помедлил с ответом, внимательно рассматривая незваную гостью.

– Я могу вылить на нее бокал вина. Это ей не понравится.

– Это кому угодно не понравится, – согласилась Леська.

– Учти, – Глеб ее не слушал, думая вслух, – как только она станет видимой, она нападет.

– На кого?

– Скорее всего, на меня, раз это я ее облил.

– И?

– Я постараюсь ее изгнать, а твоя задача – страховать невесту, она к ней ближе всех.

– И как я это сделаю?

– Да как хочешь. Возьми вон поднос и тресни мару по башке, например, если она повернется к Витке.

– И поможет?

– Видимая, она вполне материальна, а значит, уязвима. Так что хоть на какое-то время ее это отвлечет, будь уверена. Я за вином, – и Глеб направился за бутылкой.

Размышляя, что же делать с марой, когда она отвлечется на ударившего ее кухонной утварью, Леська взяла с ближайшего столика большой серебристый поднос и стала ждать Глеба, наблюдая за проблемным трио. Тут-то все и случилось.

Глаза мары удивленно расширились, она схватилась пальцами за край стола и рванулась встать, лицо ее исказилось в беззвучном крике.

– Что… – начала Леська, ничего не понимая, но в следующее мгновение из-под стола раздался пьяный хохот, и показалась голова Сашки.

– Лесик, лови! – и она запустила в подругу туфлей, черной, в цвет сажевому платью.

Инстинктивно ловя брошенный ей предмет, Леська выпустила поднос, который с оглушительным звоном упал на пол. Туфля шлепнулась ей прямо в руки, провожаемая недоуменными взглядами гостей. С искривленным, размывающимся от движения кошмарным лицом хозяйка туфли бросилась к ней, рука с паучье тонкими когтистыми пальцами мелькнула перед лицом, но не достала – мару перехватил за шею Антон. Он стоял позади нее, положив ладонь ей на горло, и оба смотрели на Леську. Неизвестно, как ему удавалось держать нечисть, но он это делал, а потом Леська увидела на его пальце кольцо-коготь, серебряное с сапфиром, и поняла. Вокруг них образовался вакуум, их как-будто не замечали, кто-то старательно отводил гостям глаза. Делал ли это кто-то из магов или сама мара, Леська не могла определить, но ближе, чем на пару метров, к ним никто не приближался.

– У нас есть два выхода, – негромко сообщил маре на ухо Антон, – ты уходишь и больше никогда не беспокоишь никого из присутствующих, или я тебя убиваю.

– Почему же такой выбор, почему сразу не убьешь? – зашипела мара.

Леське тоже было интересно, но Антон сказал только:

– Мне кажется, с тобой можно договориться.

– У меня есть цена, – чуть спокойнее проговорила зеленоглазая.

– Тапок отдадут на выходе, – тоном, не допускающим возражений, заявил Антон.

– Моя цена – танец, – прошелестела девушка-кошмар. На ее горле расплывался ожог от серебра. – Танец с тобой, здесь, сейчас.

Что-то было в этой секунде тишины после ее слов, а потом Антон знакомо безбашенно ухмыльнулся:

– Танец? Тю, делов-то! – и опустил руку с горла на талию. Мара медленно повернулась к нему, положив руки ему на плечи. Леська почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота – сажевое платье было с открытой спиной, но спины не было. Удивляться было нечему, такова была физиологическая особенность многой нечисти, но вот видела она это впервые. Голые кости ребер торчали из ошметок чего-то, рука Антона лежала на белых позвонках, выступающих из окровавленного мяса. Антон с улыбкой на лице кружил даму в вальсе, казалось, его это забавляло. «Вот сукин сын, ничем его не проймешь», – даже с какой-то досадой подумала Леська.

Танец закончился. Мужчина и женщина поклонились друг другу. Потом они направились к выходу. Леська, сжимая туфлю, пошла за ними. За дверями начиналась дождливая ночь, чуть желтая от фонарей и блестящая от луж.

– С тобой расплатились, давай отсюда, – приказал Антон.

– Чудесно танцуешь, – зеленоглазая казалась какой-то умиротворенной.

– Помни обещание.

– Обещание – это закон, – печально сообщила мара и пошла в ночь. На середине улицы она обернулась:

– Туфлю отдай!

Леська от души размахнулась и швырнула ей обувку. Та надела ее на босую ногу и пошла дальше, уже не оглядываясь. Грациозный силуэт, мерно колышущееся платье, кошмарную спину скрыла темнота. Антон громко выдохнул, прислонился спиной к стене, закрыл глаза и стал медленно съезжать вниз.

– Что с тобой?! – Леська подхватила его под руки, пытаясь придать ему вертикальное положение. Тяжелый, зараза! Схватила за лацканы смокинга и затрясла. Чертов Викинг открыл глаза и простонал:

– Как же противно! Обнимать за позвоночник, тьфу!

Подруга отпустила его, плюхнулась рядом подпирать стенку и заржала истеричным смехом.

– Ты-то чего? – удивился Антон.

– Супермен хренов, – только и смогла простонать Леська сквозь икоту.

Спустя какое-то время вниз спустился Глеб, а с ним, к удивлению Леськи, трясущаяся Витка.

–Я думал, ты сумел отвести всем глаза, – протянул Антон, глядя на плачевное состояние невесты.

– Сумел вообще-то, – проворчал Глеб, – только она почему-то увидела. Наверно, мара к ней уже слишком сильно прицепилась на тот момент.

Послышался дробный топот, и к ним сбежала запыхавшаяся и протрезвевшая Сашка.

– Лесь! Блин, я не знала! Ползу под столом, вижу – ноги в туфлях. Думала, это тамада…

Естественно. Для нее мара тоже была видимой. А Дэн, скорее всего, маячил где-нибудь за Сашкиной спиной и не разглядел, что она делает.

Витка всхипнула и с надрывом в голосе проговорила, глядя на Леську:

– Значит, то, что про вас говорят – правда? Ты – ведьма!

– Да нет, не я, – растерянно поправила Леська, но Витка не слушала, а ее речь становилась всё более обличительной.