Чертовка в Академии магии

А ещё приходит уверенность, что свет меня излечил, и я могу подняться, не боясь за энергетические каналы.

Оперевшись на локоть, я приподнимаюсь.

— О?

Ушли не все призраки. У стены, заслоняя собой останки, жмутся тени. Их лиц не рассмотреть.

— Кто ты? — спрашиваю я, откуда-то зная, что мне не причинят вреда. Теням холодно и страшно, а ещё их изнутри разъедает чувство вины.

Я выбираю ближайшую тень. Откуда что взялось? Я вскидываю руку, и на тень проливается сияние, в котором силуэт обретает чёткость. Знакомые черты лица — горбатый нос, узкие выступающие скулы и ямочка на подбородке. На сей раз девушка. Она ещё сохраняет красоту, но наведённое очарование рассеивается, и девушка становится обычной. Я не могу назвать её привлекательной, всё же её внешность слишком чужда привычной мне. Но она ни разу не уродина. Уверена, по меркам своего народа, она хороша. Я не знаю её языка, зато я просто передаю ей свои ощущения. Девушка приоткрывается ментально, и меня окатывает её ужасом. Перед глазами проносятся невнятные образы, из которых картинка складывается неожиданно легко. Девушку влюбилась в первого красавца, а он её отверг, ещё и посмеялся. Обычная история, каких тысячи тысяч. Чувствуя себя опозоренной и несправедливо обиженной, девушка убежала рыдать, и её нашла королевна, утешила, пообещала помочь. Девушка согласилась. Увидев в зеркале, какой она может стать, подалась вперёд, а дальше полное затмение разума и проблески воспоминаний, как преображённая, она очаровывает отвергнувшего её парня с первого взгляда, как он послушно идёт за ней и позволяет себя убить.

— Ты не виновата, — улыбаюсь я.

Я говорю это не столько словами, сколько чувствами, ведь кукла не виновата, когда её дёргают за верёвочки. Девушки уже наказаны более, чем достаточно. Когда неженатых магов не осталось, королевна забрала силы у своих марионеток — выпила, убила и заперла бесплотными тенями в зеркалах. Тысячи лет тюрьмы — разве мало для тех, кто оступился в миг боли? Королевна полностью подавляла разум, лишая самосознания.

— И что нам теперь делать? — разговор по-прежнему без слов, на уровне чувств, образов, эмоций. В слова я перевожу для себя, для простоты восприятия.

— Вы же видели свет. Он поможет вам. Смелее.

Тени колеблются, и я делюсь с ними своим переживанием небесного тепла и принятия. И души одна за другой откликаются. Я снова вижу свет, который их наполняет и согревает.

— Около полугода назад на раскопки приехала безответно влюблённая первокурсница. Её слёзы разбудили Хозяйку Вод, и Хозяйка показала ей в бронзовом зеркале, какой она может стать. Первокурсница, завороженная отражением, подалась вперёд и провалилась в зазеркалье.

— Дальше заработала привычная схема, понятно. Эта Хозяйка Вод, — вот как королевну правильно называть. — убила всех ваших? А как же женатые и немаги?

— Брачный ритуал даёт защиту, но убивала нас не только она.

Собеседница показывает мужчину с окровавленными губами и нечеловеческими клыками, он охотится в ночи, пьёт кровь и спит днём. Укушенные превращаются в монстров. Картинка сменяется, но рассмотреть очередную угрозу не получается. Тёплый свет забирает девушек, и мне остаётся лишь эхо и последнее предупреждение. Однажды маги погибшей цивилизации коснулись запретного, и открыли путь нежити. Возможно, наш народ пережил что-то подобное, не зря ведь в наших легендах сохранились упоминания об оживших мертвецах. Только мы с угрозой справились, а они — нет.

Девушки исчезают, обретают, наконец, покой. Теперь всё, точно всё…

Шорох.

Неужели кто-то ещё остался?

Я рывком оборачиваюсь.

Напротив стоит «куколка». То, что она сохранила фарфоровую красоту, уже тревожный знак.

— Какая чуткая, — искривляет она идеальные губы в презрительной ухмылке.

— Ты не проснулась? — вырывается у меня. Глупо.

— Проснулась? О, нет. Я стану новой Хозяйкой Вод. И я не могу тебя отпустить.

Она говорит лишь для того, чтобы отвлечь меня. С её руки срывается боевая магия.

Глава 42

Я закрываюсь щитом. Получается легко и естественно. Новые для меня ощущения — силы хватает с избытком. Багровая капля впечатывается в полупрозрачную преграду, растекается и с шипением испаряется. Щит выдержал удар и готов принять следующий.

— Ты?..

«Куколка» словно глазам своим не верит. Ну да, я же прославилась слабачкой.

Миг, и она бросается прочь, ухитряясь двигаться почти бесшумно.

— Мирта, ты встала?

Из соседнего коридора появляется Рамис.

— Я в порядке.

— Мирта, — упрекает Рамис, замирает, прислушивается.

— Похоже, одну мы упустили. Знаешь, их ведь может быть больше, чем мы ожидали.

Рамис протягивает мне флягу, а сам настороженно проходит вперёд. Я напряжённо наблюдаю за ним. Что-то мне больше не хочется оставаться одной. Разделяться в нашей ситуации банально опасно. Рамис делает по коридору всего несколько шагов, отправляет вперёд разноцветных светлячков. Магия, помогающая отыскать следы? В арсенале дознавателя такая должна быть обязательно. Рамис с минуту вглядывается вдаль и возвращается ко мне.

— Не уходи.

Демоны, это мой голос звучит так жалко?

Рамис улыбается, садится рядом, отбирает у меня флягу, свинчивает крышку и протягивает:

— Пей, ты хотела пить.

Уже не хочу. Свет избавил и от жажды, и от усталости. Но я послушно делаю несколько глотков — не говорить же Рамису, что он зря сходил. В отличии от меня он по-прежнему бледен, и под глазами чернота.

С одной стороны, надо увести его обратно в лагерь и отправить в одну из палаток отдыхать. С другой стороны, какой отдых, когда где-то рядом затаился враг.

Я спохватываюсь:

— А те, которых ты успокоил, где они?!

— Я их усыпил.

Да уж понятно, что не убил.

Я встаю:

— Идём, проверим.

— Мирта, только я могу их разбудить. Или кто-то знающий, как эти чары снимаются. Студенткам такое знать неоткуда.

— Ты мог рассказать Хозяйке Вод.

— Кому?

Я отмахиваюсь — объяснять долго. Первой взбегаю по лестнице. Рамис, ругаясь на мою прыть, не отстаёт.

Там, где мы оставили усыплённых «куколок» никого.

— Проклятье.

— Согласна.

Мы озираемся. Нападать никто не спешит. И я вдруг отчётливо понимаю, что в открытом нападении нет нужды. Зачем? Я от безответной любви не страдаю, поэтому перед соблазном стать красивее устояла. Рамис неженат, у него по-прежнему нет защиты.

Я коротко пересказываю, что мне показала оставшаяся безымянной душа. Я не стесняюсь упоминать призраков, тёплый свет, странные видения. Я абсолютно не выбираю слова, не фильтрую, не пытаюсь придать рассказу хоть каплю достоверности. Рамис… с ним можно быть открытой. Я замечаю, как он старается не поморщиться.

— Думаешь, я сошла с ума? — хмыкаю я.

— Рад, что ты понимаешь, насколько бредово звучит твоя история.

Безоговорочной веры я и не ожидала.

Я улыбаюсь. Я готова открыться полностью не просто потому что я Рамису доверяю, хотя без доверия никуда, но ещё и потому что я в него влюблена. Я делаю шаг навстречу, но не буквально, а сердцем, тянусь ментально и делюсь пережитым, делюсь теплом небесного света, трагедией освободившихся душ, умиротворением.

— Мирта…

— Лучшее доказательство правдивости моей истории — мои полностью восстановившиеся энергетические каналы.