Червь 5

Как же вырубить Бориса? А может, согласиться с ним. Сдружиться. А вдруг очередная ловушка? Я загнал его в тупик, и кроме как попездеть о красивом ему больше ничего не остаётся. Или это я в тупике? Увяз в каком-то дерьме по самые уши, бля. Я просто не могу взять и начать с ним договариваться! У меня язык не повернётся! Я не хочу… Моя боль утихнет лишь тогда, когда я лично запихаю ему в пасть моего друга! Больше никак. Никаких переговоров!

Я запустил руку в первый попавшийся подсумок, вынул колбу и швырнул.

Ужасное лицо Бориса, покрытое сотней гнойных корок, между которых блестит струящийся гной в лунном свете, исказилось гримасой боли. Стеклянный пузырёк лопнул, брызнув жижей во все стороны.

— СУКА! — завопил Борис.

Массивное тело содрогнулось и в туже секунду скрылось во тьме. Я только слышал раздающееся мычание и глухой топот. Борис пятился в конец коридора. Секира билась о стены. Он продолжал выкрикивать:

— СУКА! СУКА! СУКА! Я же хотел по-хорошему с тобой! Дура! Я предлагал тебе ВЛАСТЬ!

— Мне нужна лишь власть над тобой!

— Дура! Что ты несёшь?!

— Скоро ты сам всё поймёшь…

Я выхватил очередную колбу и швырнул в непроглядную тьму. Судя по глухому звуку, пузырёк разбился о деревянный пол. Зараза!

— Промахнулась! — булькнул Борис с радостным дребезжанием. — А как думаешь, я попаду с первого раза?

Чем?

Борис натужно охнул. Резкий свист разорвал подвальный, пропитавшийся удушливом газом, воздух. Через три полоски лунного света мелькнула тень, словно птица с распахнутыми крыльями пролетела за окном. Я не успел шагнуть в сторону или присесть. Выставить руки и прильнуть спиной к стене — слишком долго. Я даже не успел моргнуть. Глаза сами схлопнулись от ошеломительного удара. Вращаясь, секира с гулом пролетела через весь коридор, и заострённым лицом ударила меня в грудь. Охуенный бросок, спору нет.

Грохот от моего падения заполнил весь коридор. Борис ждал этого сигнала. И он дождался.

Вдалеке загремели доски. Обезумевший рёв накрыл меня с головой оглушительным ударом. Попытки быстро вскочить на ноги, или хотя бы повернуться на бок ничем хорошим не увенчались. Я вдруг ощутил боль. Острую. Болезненную на столько, что глаза закатывало за веки. Вместе с болью пришёл голод. Желудок опустел, растратив всю кровь на восстановление организма. Кишки скрутило вместе со мной. Дело дрянь! Если организм обескровить — тело умрёт. Ну, это и так ясно. Но если запасы крови уйдёт под ноль — о победе можно не думать.

Когда Борис прыгнул на меня, раздробленная в трёх местах ключица и пяток переломанных на груди рёбер восстановились. Огромная туша, заливающаяся по всем щелям зловонным гноем, поджала меня под себя, приковав намертво к полу. Шершавая ладонь нащупала моё лицо, и в ту же секунду я ощутил сильнейший удар в лицо.

Глухой стук.

Я нашёл в себе силы вскинуть левую руку. Пробую нащупать его лицо. Мне хочется вставить указательный палец ему в глаз. Причинить как можно боли. Хотя бы просто отвлечь.

Последовал новый удар.

— Инга! — кричит Борис. — Соглашайся! И я остановлюсь!

Он врезал мне левой рукой. Сильный удар, после которого отказало правое ухо и глаз. Мысли в голове замедлились до средней городской пробки в час пик. Но тут и думать особо не о чем. Всё просто. Если он продолжит — он не только из меня выбьет всё дерьмо. Ударов десять — и мой череп расколется. Уёбок! Нужно было просто его прикончить и не мучиться! Но нет, Дрюне понадобилось именно его тело! А теперь лежи тут и расхлёбывай…

Я вскинул обе руки. Кулаки Бориса чирканули по кровавому доспеху, свистнули где-то у самого лица.

— Не сопротивляйся, девочка! Ты или соглашайся, или подыхай!

Борис остановился. Уставшее дыхание нависло над моей головой тяжелей лезвия гильотины. Одно неверное движение — и смерть. Мой ответ — моя судьба. Я лучше промолчу…

— Я жду ответа! — проревел Борис.

Я широко раскрыл глаза. Лицо Бориса скрывалось за маской мрака, но я знал как его рассеять. Страх давно куда-то подевался. Его сменило любопытство. Загазованность коридора была так велика, что дышать было тяжко и невыносимо. Каждый вдох — словно желчь бурлила в глотке, под языком лишь кислая слюна.

Задыхался Борис, задыхался я. Он может продолжить избивать меня, и скорее всего, он добьётся своей мелкой цели. Но вот успеет он выбраться из подвала до того, как в его организме окончательно закончится кислород? Чистый воздух с трудом просачивался в подвал сквозь небольшой люк, но до конца не сформировавшееся тело Бориса выделяло слишком много газа. Слишком много…

Мне стало любопытно: а что случится в этом узком коридоре, если поджечь спичку? Спичек под рукой не было, но вот светошумовая граната как раз оказалась в подсумке. Последняя.

В этой кромешной тьме никто бы не заметил, как я запустил ладонь в подсумок. Хуже уже не будет. А вот лучше — это под вопросом.

Я ударил точно в точку, из которой изливалось горячим воздухом тяжёлое дыхание. Глиняный кувшинчик лежал на моей ладони, когда я размахнулся и ударил тьму. За короткое мгновение картинка перед глазами из чёрной превратилась в белую, и именно в это мгновение смены цвета мне посчастливилось увидеть лицо Бориса. Оно застыло перед глазами яркой вспышке. Мужчина не успел испугаться. Он даже ничего не понял. Газ вспыхнул моментально. Я только ощутил, как от удара о скулу Бориса лопнул кувшинчик, как в тот же момент меня словно оторвала от пола дюжина рук и куда-то швырнула со всей силой. Кружащие вокруг Бориса мухи смолкли. Жидкие остатки прекрасной седой гривы испарились, собственно говоря, как и мои волосы. Раздался оглушительный хлопком и пламя с рёвом пронеслось через весь подвал, заполняя голодным огнём всё свободное пространство.

Меня впечатало в лестницу, раскрошив пару нижних ступеней. Я быстро очухался. Сумел открыть глаза. Охватившее всё вокруг пламя обжигало глаза, но мне стоило моргнуть — и всё проходило. Кровь заметно замедлилась в организме. Моё тело нагревалось. Медленно, но задерживаться здесь на долго мне не стоит. Да и дышать было нечем. Я машинально сделал вдох — и обжигающее пламя болезненно коснулось лёгких. Я прекратил дышать. Сколько я так протяну?

Окружающие меня доски затрещали. Пламя быстро разгоралось. Я вылез из разбитой лестницы. Быстро обернулся к ней лицом и попробовал по ней влезть на верх, к свободе, к свежему воздуху. Первая же сохранившаяся ступень на уровне моей груди переломилась, стоило мне схватиться за неё обеими руками. Блять! Я схватился за ту, что на уровне глаз. Еще крепкая, но на сколько её хватит…

— Куда собралась!

Огромные пальцы сжали мою шею. Меня отдёрнуло от лестницы. Я пролетел метр и рухнул на спину. Передо мной стоял Борис. Его огромное тело было охвачено огнём. Зелёное пламя струилось по гнойному доспеху, каскадом опадая на пол. Он словно был одним большим куском полыхающей пластмассы, с которой обильно слетали капли расплавленного пластика с вопящим свистом.

Борис посмотрел на свои пылающие руки. Он словно не верил своим глазам. Как и я он не дышал. И возможно, нас обоих мучал одни вопрос: на сколько нас хватит в объятом пламенем подвале.