Червивая груша

— А теперь драпать, уважаемая. Подробности, в том числе, как вас зовут — после.

Легко сказать «драпать». Внизу охрана. При малейшем сопротивлении она вызовет подкрепление из ЧВК «Кси-сервис».

И тут до меня дошло, на стальном кольце отца Христофора высечен телефонный номер — в двоичной системе…

Трубку «снял» бот.

— Союз ветеранов Африканского корпуса.

— Соедините меня с кем-нибудь, кто знает отца Христофора.

— Назовите вашу фамилию и воинское звание.

Кисло.

И вдруг на связи оказался живой голос.

— Кто вы и что с ним?

— Царегородский, сотрудник корпорации «Pear». Отец Христофор погиб. Я был тогда вместе с ним. Это случилось в бою.

— Опишите противника.

— Носители Интракорпоральной Механохимической Фабрики, разработанной корпорацией «Pear». Отец Христофор называл их «обратниками».

— Что вы хотите от нас?

— Мне… срочно нужна поддержка при выходе из Pear-Building.

— Как вас узнать?

— Шрам на левой щеке. Боди-коннектор работает по протоколу IEEE 1000.1. Со мной невысокая девушка, темно-рыжие волосы, дочь профессора Вилнера.

— Не гарантирую. Отбой.

Внизу нас ждали. Три охранников здания и ближе к дверям еще четверо бойцов в форме «Кси-сервис».

— Госпожа Вилнер — видите тот автомат по оплате парковки? Спрячьтесь за него и не появляйтсь, пока всё не стихнет.

За дальнейшими своими действиями я наблюдал словно со стороны.

Как я бежал и бросал копье — ровно в узел управляюшей сети оловянноглазому монстру.

Словно со стороны я видел, как отклоняю голову от пистолета, который направляет на меня второй охранник. Локоть мой врезается в его челюсть снизу, другая рука отводит ствол в сторону. Далее — надавливание на кисть противника, для упора использую собственное колено. Хрустит кость и пистолет «Глок-50» переходит ко мне.

Все остальное было вполне предсказуемо.

Я стрелял из-за стойки охраны, а бойцы из «Кси-сервис» по ней. Когда у меня оставалось всего два патрона, послышался грохот. Стекляную наружнюю стену холла снесла боевая машина — едва заметная из-за стелтс-покрытия с отрицательным индексом преломления света. По силуэту я признал в ней «Гепарда», используемого, в основном, Африканским корпусом. И вскоре все бойцы из «Кси-сервис», немного повертевшись, легли и превратились в коконы — их накрыла и стянула нанотрубчатая сеть «Авоська-М» из капсулы, отстреленной «Гепардом».

Люк машины открылся и меня поманила рука в камуфляжной перчатке.

— Ну вот, госпожа Вилнер, экипаж прибыл, — она ответила вымученной, но такой приятной улыбкой, я ухватил ее за тонкое запястье и мы рванули к «Гепарду».

— Полковник Кароян, — услышал я от плечистого человека, который заполнял половину кабины, лицо его было скрыто зеркальным забралом шлема.

Он похлопал меня по плечу и тут же открылись виртуальные окна телеприсутствия. Я видел, что «Гепард» уже мчится по скайвею, сверху баражируют геликоптеры и, внизу по питерской лагуне, несутся катера-ракетоносцы.

— Вы несколько поторопили наше выступление, Царегородский, — сказал полковник Кароян. — Только вчера президент аннулировал договор с корпорациями и распорядился вернуть наш Африканский корпус из Конго. Вертолеты пришлось захватывать у «Кси-сервис» — провели операцию ночью, действовали ножиками, по-пластунски, чтобы меньше визга было. Но ведь и ждать нельзя: черви уже доедают наш мир.

Армагеддон рядом. И он требует мое жизни. Чтобы дать в ответ бессмертие.