Честь Афродиты

Она слушала, тонко улыбалась. Да, это правда. Ей совсем не трудно было в это поверить, такой она себя и считала. Такой и была. Со временем, конечно, труднее становилось. Очарование молодости уходило, зато приходило очарование безусловной власти над людьми, высокая должность и приближённость к трону всесильного Мэра позволяли ей это ощущать, да и вторая молодость, золотая, была в расцвете. Всё в душе пело, хотя настойчивый холодок страха постепенно выталкивал радость, поедал её. Время, для женщины – это страх и кара, кара и страх. Тем более, если находишься на вершине высокой должности. Многие, улыбаясь, целуя руки, откровенно врут ей, она это видит, желая добиться чего-то своего, кто карьеры, кто преференций, кто и просто из мужского тщеславия затащить в койку… Увольте! Этого ей, извините, уже не надо. Естественно не вообще. Для души и тела у неё есть отдушина, даже две. Одна – это молодой референт.

Сильный, красивый, как Аполлон, она сама его для себя выбрала, как коня на аукционе. Очень красивый и влюблённый в неё мальчик, преданный и ненасытный до безумства… и другой. Тот старше её – не называя фамилии – олигарх, миллиардер… Откровенно ей симпатизирует. Дорогие подарки почти ежедневно дарит. И не скрывает этого, ни от жены, ни от своих детей. А что миллиардеру жена – бывшая модель, что ему дети?! Как старый костюм, стоптанные туфли!! Выбросить и забыть. На ланчи в собственный закрытый клуб постоянно приглашает, кредитные карточки, от золотой, до платиновой вручил, в любой круиз на его яхте – только скажи, всегда пожалуйста… Недавно, подарил ей очаровательный четырёхэтажный коттедж на берегу тёплого моря, небольшой, двенадцать спальных комнат. У американца Дональда Трампа, сказал, перекупил. Вот это мужчина, это поклонник! Ей, в принципе, нужно было что-то решать. Жизненный путь свой, будущий… Её муж – главный архитектор в одной ведущей строительной компании, уже, в принципе, надоел. Точнее, не надоел, а исчерпали чувства свой ресурс. Да и общий сын давно вырос, недавно женился, живёт за границей, в Лос-Анжелесе. Об этом можно долго говорить, рассказывать, но в Берне у неё намечено две встречи, одна с сыном, он обещал прилететь на уикенд, и вторая – олигарх обещал быть. Он будет, сразу у трапа самолёта, с цветами, подарком и прочим – это точно, а сын… Сын тоже, наверное… Но это будет потом, чуть позже, а сейчас…

– Вас можно поздравить, я слышала, у вас президент погиб, вы теперь полный хозяин фирмы? Мои соболезнования, конечно.

– Почти.

– Не скромничайте, Игорёк. Хотя, мне нравится эта черта. Она о многом говорит. О хорошем, естественно.

– Ну, может быть.

– Ещё у нас говорят, что вы растёте. Активно весьма. Агрессивно занимаете рынок. Это похвально.

– Нет, конечно, недостаточно активно. Всего лишь двадцатую шестую часть российского рынка…

– О! Ну это достойно. Весьма достойно… А можно и больше…

– Можно, но как?

– Нужно подумать. Я подумаю, как вам помочь. Кстати, Игорёк, ты можешь для меня сделать кое-то приятное, можешь?

– Я?! Хоть где, хоть сейчас… Только скажите. Я весь ваш, Ольга… Леонардовна.

Ну, жигало, ну, ловелас, не меняя улыбки, думала чиновница, с любопытством глядя на молодого человека. Что ты можешь, кто ты вообще такой, думала она. Кроме торчащего члена и восторженных глаз что у тебя за душой… Ничего. Годы твои пройдут, желание стать кем-то погаснет, потому что не пробиться тебе, друг мой, сквозь нашу стену, и не взобраться на неё. Ты опоздал. На верху уже всё расписано-распланировано. Места забронированы для детей и внуков сильных мира сего на много десятков лет вперёд… И для моих тоже, это безусловно. Но не для тебя, дорогой, и не для твоих детей, если они есть или будут, тем более внуков.

– Не мог бы ты принять к себе в фирму племянника одного очень солидного человека, Он тебе доверяет, я дала рекомендацию…

Игорь Ильич глазом не моргнул, хотя душ отрезвляющий получил мгновенно и сполна. Кровь отлила от лица, он медленно скатывался с горы, стараясь лицо удержать в прежнем восторженном состоянии. Ольга Леонардовна видела застывшую маску, поняла, что была права в своих размышлениях, молча усмехнулась про себя, всё с той же обворожительной улыбкой продолжила:

– У него какое-то образование вроде бы есть. Начальное конечно, без опыта. Но помехой он не будет. Мальчик, говорят, толковый, сообразительный, судя по отцу… К тому же, должность вице-президента, например, занимать будет номинально. Раза два-три в неделю… Это как решите. Так что… Заметь, я плохого не пожелаю: у тебя появится ещё одна рука, там, в верхних эшелонах власти. Я же, извини меня, для всех не вечна.

– Что вы, Ольга Леонардовна, – механически ещё воскликнул Игорь Ильич, приходя в себя и прибрасывая возможные положительные моменты от её предложения. Не предложение, приказ. Конечно, нужно брать, придётся. Отказываться нельзя. Категорически! – А зарплату ему, кто он такой, как его фамилия, я знаю?

– Да, конечно, брат его отца на слуху. В Администрации президента трудится…

– Президента?

– Ну, конечно. Не в префектуре же! А зарплату… Это уж, я думаю, вы сами с ним как-нибудь решите. Но достойную, наверное, какую же ещё?

– Да-да, конечно… А когда?

– Я ему позвоню… Завтра, наверное, в начале второй половины дня устроит?

– В начале… Да! Вполне.

– Вот и договорились. Спасибо. Надеюсь, наш разговор останется между нами?

– Да, конечно.

– Скажи, а ты меня встретишь? Я позвоню.

– Обязательно!

– Будешь ждать?

– Каждую минуту.

– Обманщик…

Она не позвонила. Он не ждал.

11

Если честно, я только по двум причинам приманкой согласился быть – они этого не знают. Первая. За тем, чтобы посмотреть, как это они – подстраховывая! – будут меня наживкой использовать. Я, например, хорошо помню, как наживка на рыбалке с крючка соскакивала… Раз, и голый тебе васер! Крючок голый, ага! Это оптимистический вариант. Пессимистический я, естественно, не предполагаю и не рассматриваю, коню понятно. И вторая, главная: мне надоело отбиваться от них, вернее слушать, как они на меня наезжают. Я же не этот… не тупой и не трус, хотя… СИ-ТУ-АЦИЯ… Врагу не пожелаешь.

Этот день во Владивостоке начинался как все предыдущие: утром туман, лёгкий дождичек, к обеду небо над городом очистилось, засияло солнце. Быстро высветлились просохшие крыши домов, фасады зданий, вывески, дороги и автомобили…

Горожане, кто не занят на производстве и в торговле, потянулись на рынки, кто в парикмахерские, иные на побережье, кто и на пирс. В приморском городе, как и в других таких, каждый день приходит или уходит судно. По местному – пароход. Значит, в городе очередной праздник. Кто встречает, кто провожает. И в том и в другом случае – кабак, застолье, танцы, музыка. Рестораны – нарасхват. Места за столиками нужно заказывать заранее. Возле киосков с газетами и журналами тоже очередь. Странно? И совсем нет. Есть объяснение. Не во всех, но многих местных печатных изданиях каждый раз помещена новая и очень необходимая читателю информация о месте нахождения того или иного парохода на морских и океанских просторах планеты, и возможный день и час возвращения в родной порт. Включая день и час отчаливания от того или иного причала, включая и сам город Владивосток. Жители города так или иначе все с этим крепко связаны. Давно и навсегда. Кто мужа ждёт, кто отца, кто любовника, кто будущего мужа или… И деньги, естественно. Какой же моряк возвращается или уходит без денег. А деньги – это веселье, это подарки, это праздник…

Мало кто обратил внимание на заметку в главное краевой газете о том, что «молодой человек, гость города, благополучно выжил в результате взрыва гостиничного номера, находится на реабилитации в загородном частном санатории, в районе Шаморы, идёт на поправку». Всё. Без фотографии. Заметка достаточно маленькая, на фоне разной коммерческой и прочей информации.

Уже на следующий вечер, через сутки, к территории санатория, что на Шаморе, подъехала неприметная иномарка. Остановилась. Уже смеркалось. Море на горизонте было ещё светлым, а побережье и санаторий медленно погружались в темноту. В окнах санатория зажёгся свет, как и следует, обозначив объём и контуры, как и на большинстве пешеходных дорожек и аллеях. С моря, своей архитектурой санаторий напоминал небольшой океанский туристический теплоход, высвеченный праздничной иллюминацией, заблудившийся в тёмных волнах океана. На внутренних и внешних постах санатория, как и положено, сменилась охрана с надписями на служебных куртках ЧОП «Морской слон». Отдыхающие – их немного, смотрели телевизоры, играли в шахматы, перед сном дышали морским воздухом на широких санаторных террасах, некоторые спустились к морю… Прогуливались, стояли, возлежали в шезлонгах.

Из машины вышли двое. Оба в спортивных трико. Зрелые по виду, от 35 до 40. Судя по их движениям, с неплохой спортивной подготовкой. Или сейчас, или в прошлом. Со стороны их легко можно было принять за отдыхающих, либо за обслуживающий персонал третьего уровня. Кстати, первый уровень – это высшее руководство санатория. Второй уровень – это врачи, доктора и медперсонал, третий, это воспитатели, организаторы, инструкторы, массовики-затейники, четвёртый – столовая, пятый – подсобные хозяйства, водители, грузчики, рабочие и т. п., шестой уровень – охрана.

Приехавшие, стороной обошли посты шестого уровня, ловко перемахнули через забор, что-то насвистывая, как отдыхающие, не спеша направились к главному корпусу. Обойдя его с обратной стороны, света там было меньше, подождав и оглядевшись, один из них, используя цирковой приём, присел, руки в замок, резко подбросил вверх подбежавшего первого… Тот, взлетев, ухватился руками за перила террасы второго этажа, мгновенно перескочил их, через некоторое время уже шёл по четвёртому этажу, словно обычный отдыхающий. Шагов слышно не было, ковровая дорожка скрадывала звуки. В коридоре никого не было. Мелькнула парочка молодых людей, но это в конце коридора, они дружески кивнув молодому человеку, как это принято между отдыхающими, вошли в свой номер, громко щёлкнув замком.