Честь и бесчестье нации

Помирая со смеху, рассказывает наш хохмач и о том, что Сталин шесть раз бежал из ссылки. Вот так ссылка, ха-ха! Вот так охрана, хи-хи! Конечно, человеку, который в страхе перед папой никогда не убегал даже со школьных уроков, а позже — из вытрезвителя, невозможно представить, что в другом так велика жажда свободы, что он может убежать даже из сибирской ссылки, даже зимой. Ну так хоть бы не потешался над недоступной ему чужой смелостью, ловкостью, свободолюбием. Нет, они без этого не могут, ибо это их единственное оружие.

Оратор намекает, что причина и удачных поездок Сталина за границу, и его удачных побегов из ссылки одна — он был агентом царской охранки. О, это мозговая косточка для всех шакалов антисталинизма! Уж как они ее то вместе, то по очереди грызут, обсасывают, мусолят. Ну, допустим, понятно, зачем охранка засылала своего агента на большевистские съезды и конференции, проходившие за рубежом. Но зачем же она то и дело бросала его в тюрьмы да ссылала в глушь. Это же все равно, как если бы Березовский или Гусинский закрыли доступ на телевидение прекрасным диверсионным передачам Радзинского по оболваниванию православных.

Как читатель, вероятно, уже понял, наш Эдвард — самый выдающийся корифей на ниве оболванивания в эпоху демократии. Однако надо заметить, что орудует он довольно однообразно, всегда по такой схеме. Сперва подробно, обстоятельно, со смаком, со ссылками на архивы и свидетелей, с ухмылками и вздохами вываливает на Сталина какую-нибудь невероятную гнусность — вроде того, что при известии о нападении немцев он бежал из Москвы. Это первая фаза оболванивания. Тут же мастер приступает ко второй: с теми же ухмылками, вздохами, стонами мельком, скороговорочкой замечает: "Это сомнительно. У меня никогда не было уверенности, что так и было". В самом деле, какой же идиот поверит, что Сталин бежал из Москвы в июне, в первые дни войны, когда немцы находились за тысячу с лишним километров от нее, если достоверно известно, что, когда в октябре-ноябре они подошли к столице на 27 километров, он не только не покинул ее, но еще и под самым носом у захватчиков 6 ноября, как всегда, провел праздничное торжественное заседание, а 7-го, как ни в чем не бывало, — парад на Красной площади, и в обоих случаях произнес бесстрашные речи, в которых выразил полную уверенность в нашей победе.

А что, между прочим, делал Гитлер, когда Красная Армия была в 27 километрах от Берлина? Он метался в бункере от одного телефона к другому и визжал: "Где армия Венка? Дайте связь с Венком! Предатели!.." Но армия Венка была уже разбита, и Гитлеру не оставалось ничего другого, как тоже устроить парад, вернее, демонстрацию — обвенчался с Евой Браун и пустил себе пулю в лоб… Так вот, пробормотав мимоходом, что он сомневается в достоверности очередной клеветы на Сталина, Радзинский начинает третью фазу оболванивания, говорит примерно так: "Но когда я углубился в этот вопрос, когда поднял архивные документы, поговорил с очевидцами, то многое показалось мне странным…" И наконец, четвертая, самая главная фаза: он вываливает новые вороха доводов и соображений, слухов и сплетен, инсинуаций и побрехушек. В результате получается огромная куча зловонного мусора. Мудрец Сталин это предвидел. Раздинский приводит — а куда деваться? — его слова: "Когда я умру, на мою могилу нанесут много мусора, но ветер времени безжалостно сметет его". Можно добавить только одно: сметет вместе с теми, кто этот мусор натаскал. Вот тогда мы и отпразднуем "Год Радзинского".

Потаскухи как движущая сила прогресса и демократии

Возвращаясь к вопросу о происхождении Сталина, о его родителях, нельзя не признать, что здесь в злобности и клевете Радзинский превзошел всех своих предшественников. Они, предшественники, буквально рвали друг у друга из пасти сладостную "легенду" о том, что отец Сталина вовсе не Виссарион Джугашвили. Кто же? Тут у них наготове много вариантов, это племя вообще жить не может без вариантов, версий, легенд и тому подобного, — тут оно как рыба в воде. Чаще других называли, например, знаменитого путешественника Н. М. Пржевальского. Почему? Да потому только, что ликом схож. Действительно, особенно в генеральском мундире. Между прочим, на этом же портретном основании не так давно писали и говорили по телевидению, что есть, мол, версия: Яков, старший сын Сталина, не был в 1943 году расстрелян в фашистском плену, а бежал в Ирак, принял мусульманство, женился, родил сына, которого все знают, это — Саддам Хусейн. Хоть стой, хоть падай, хоть читай "Монолог о браке" Радзинского… Потом догадались все-таки заглянуть в биографический словарь и к большому огорчению обнаружили, что Хусейн родился в 1937 году. И о Пржевальском выяснилось, что он не был в надлежащее время в Гори. После этого вроде заткнулись… Казалось бы, ну должны же не вовсе полоумные люди понимать — мало ли кто на кого похож! Вот недавно мне попалась фотография заместителя Геббельса по радио — Ганса Фриче. Я глядел и ахал: вылитый Эдик Радзинский! И что? Да ничего. Просто природа сочла форму Фриче своей большой удачей и захотела в другой стране в другое время повторить эту форму.

"Легенду" о незаконном рождении Сталина долго, со смаком, с похохатыванием и сальными ужимками мурыжит и наш знаток амурных дел. Как уже сказано, здесь он оставляет далеко позади всех клеветников, в том числе самых грязных. Прошу читателей извинить меня, но придется привести несколько образчиков его работы. Так, писатель уверяет, что какая-то М. Хачетурова (судя по фамилии, армянка) где-то когда-то говорила ему: "Сталин называл свою мать не иначе как проституткой". А какая-то Н. Гоглидзе будто бы писала ему: "Говорят, Сталин открыто называл мать чуть ли не старой потаскухой. Она должна была зарабатывать на жизнь, на учение сына — и ходила по домам к богатым людям, стирала, шила. Она была совсем молодая. Дальнейшее легко представить…" Надеюсь, читатель понял, что за этими словами, если они все-таки не плод низкого вымысла, стоят как раз две потаскушки из окружения Радзинского: ведь только людям этого пошиба, зная, что молодая женщина бывает в чужом доме, "дальнейшее легко представить".

Я не знаю, есть ли у этих потаскух дети, но уверен, что ни та ни другая никогда не получали от своих детей, если они все-таки есть, письма, написанные с такой нежностью и заботой, как, например, эти:

"Здравствуй, мама моя!

Получил твое письмо. Получил также варенье, чурч-хели, инжир. Дети очень обрадовались и шлют тебе благодарность и привет.

Я здоров, не беспокойся обо мне. Я свою долю выдержу…

Посылаю тебе пятьсот рублей. Посылаю также фотокарточки — свою и детей.

Будь здорова, мама моя!

Не теряй бодрости духа!

Целую. Твой сын…

24. 3. 34

Дети кланяются тебе. После кончины жены, конечно, тяжела моя жизнь. Но мужественный человек должен всегда оставаться мужественным".

Или:

"6/Х-34

Маме моей — привет!

Как твое житье-бытье, мама моя?

Письмо твое получил. Хорошо, не забываешь меня. Здоровье мое хорошее. Если что нужно тебе — сообщи. Живи тысячу лет.

Целую.

Твой сын…"

Или:

"Как жизнь, как здоровье твое, мама моя? Нездоровится тебе или чувствуешь лучше? Давно от тебя нет писем. Не сердишься ли на меня, мама? Я пока чувствую себя хорошо. Обо мне не беспокойся. Живи много лет.

Целую!

Твой сын…"

Или:

"Маме моей — привет!

Посылаю тебе шаль, жакетку и лекарства. Лекарства сперва покажи врачу, потому что дозировку их должен определить врач.

Живи тысячу лет, мама моя!

Я здоров. Твой сын…"

Читатель, конечно, уже догадался, что в этих письмах везде вместо многоточия стоит "Coco". И таких писем — множество.

Невозможно вообразить, чтобы Радзинский, как и его потаскухи, писал или получал подобные письма.

Радзинскому недостаточно помусолить "легенду" о незаконном рождении самого Сталина. С томными вздохами он пускает в оборот — это его личный вклад в сталинофобскую телемахиду! — еще и легенду о том, что-де и Надежда Аллилуева, жена Сталина, тоже рождена в грехе. Но и этого мало коллекционеру всех форм блуда. Он уверяет, что отцом Надежды был не кто иной, как сам Сталин!.. Правда, в книге он это написать не решился, но по телевидению, рассказывая о совместной поездке Сталина и Аллилуевой в 1918 году (когда они, кстати, уже были женаты!) в Царицын, Эдик блудливой скороговорочкой промурлыкал: "Там дочка Надя стала его женой". Трудно поверить, но ведь и это не все в его уникальной коллекции: потом он подбросит еще и "легенду" о романе жены Сталина, т. е. "дочери", с его сыном Яковом. Не остановили пакостника ни трагическая смерть Аллилуевой, ни то, что Яков, участник Великой Отечественной войны, погиб в фашистском плену…

С какой легкостью и простотой, с каким блаженным причмокиванием эта публика примеривает самые тяжкие и отвратительные грехи на чужие души! А если на свою?.. Радзинский так самоуверен и ограничен, что ему и в голову не приходит простая мысль: если штафирка сочиняет или тиражирует бесчисленные "легенды" и "версии" о генералиссимусе, о его ближайших родственниках, то ведь этим самым она предоставляет моральное право другим дать парочку "версий" о ней самой, о ее родственниках. Более того, она, штафирка, просто провоцирует на это.

Так вот, есть "стойкая легенда", что настоящий отец нашего героя вовсе не Станислав Адольфович Радзинский, 1888 года рождения, член Союза писателей с 1937 года, ныне покойный.

Помешанная букашка

Эдвард рисует пленительный портрет Станислава. Разумеется, он был юристом и, конечно, из Одессы, где в годы революции редактировал бойкий журнал — то ли "Ураган", то ли "Шторм", то ли "Землетрясение". Интеллектуал 96 пробы, философическая личность с перманентной улыбкой на устах. Но был жутко опасным для Советской власти человеком и потому прожил "жизнь под топором" и "в любой момент был готов к ужасному". Однако, если не считать рождение Эдварда, ничего ужасного в долгой жизни Станислава Адольфовича не произошло. В революциях и войнах он кровь не проливал, ни один голод его не задел, раскулачиванию не подвергался, тюрьмы или ссылки не изведал… Правда, как все одесситы, хотел стать писателем, но не получилось — сделался киносценаристом, да еще не сам сочинял сценарии, а переделывал для кино чужие книги. Вот и все его огорчения. Однако и этой работенки на белый хлеб с черной икрой хватало.