Честь и лукавство

– Я старалась солгать убедительно, но если два сердца бьются вместе, притворство не будет для них тайной. Вы с самого начала нашего знакомства поражали меня умением читать мои мысли, и ваше недоверие не удивило меня. Странно все же, что вы так легко согласились уйти, не споря и не упрекая.

– Вы приняли решение, и мне оставалось только покориться. Выяснения и упреки ни к чему бы не привели, я хорошо понимал это, изучив ваш нрав. И потом, я был слишком убит горем, способность рассуждать здраво вернулась ко мне отнюдь не сразу. Позже, когда я много всего успел передумать, я решил, что ваше спокойствие – главное для меня, и даже если вы солгали мне, у вас наверняка имелись причины пойти на разрыв наших отношений. А раз так – настаивать и смущать ваш покой являлось бессмысленным и жестоким. Рассудком я принял это, но сердцем продолжал надеяться, вопреки всякой логике и здравому смыслу. Иначе я ни за что не приехал бы сюда!

На время наша беседа прервалась, многолетняя тоска владела нашими телами в той же степени, что и сердцами, но утолить ее нам было суждено лишь через несколько месяцев. А пока нежные ласки заменяли нам будущее блаженство.

Все же любопытство и тревога не оставляли меня, мешая наслаждаться счастливой переменой в жизни. Я суеверно боялась, что какая-нибудь тень протянет из прошлого свою цепкую клешню и разрежет пополам нашу вновь соединившуюся душу.

Герцог, конечно же, заметил мое беспокойство и ласково спросил, что гложет меня теперь, когда все, кажется, прояснилось и никто не в силах помешать нам быть вместе.

– Уильям, я никогда не смогу скрывать от вас свои мысли. Меня беспокоит все же, что произошло между вами и вашей невестой. Не сможет ли она вновь заявить свои права на вашу руку, пусть даже ваше сердце принадлежит мне?

– Я открою вам эту тайну, чтобы между нами больше не стояло никаких призраков. Возможно, ей когда-нибудь понадобится моя помощь, но прошло уже семь лет, как я ничего не слышал о ней, и надеюсь, что у нее все в порядке.

– Семь лет? – не удержалась я от изумленного восклицания.

– Да, дорогая. Я дал слово женщине, которую совершенно не знал и не знаю до сих пор.

– Но как такое возможно? Впрочем, с вашей романтической натурой можно ожидать любой таинственной истории. Надеюсь, она земное существо, а не ведьма или эльф?

Он крепче прижал меня к себе.

– Признаться, я и сам не знаю. Я пережил удивительное приключение, но, признаюсь, предпочел, чтобы его вовсе не было.

– Вы нарочно дразните меня, сэр, разжигая мое любопытство!

– Вы очень догадливы, моя дорогая. Я намерен торговаться с вами и выпросить по поцелую за каждое слово.

Я спрыгнула с его колен и остановилась у камина. Как радовали меня подобные перепалки, как не хватало их мне все эти спокойные размеренные годы!

– Если вы не продолжите, я брошусь в пламя и исчезну, как саламандра! – пригрозила я ему лукаво.

– Хорошо, всего по поцелую за каждую фразу, и вы узнаете окончание истории.

– Только прошу вас, будьте немногословны и постарайтесь избегать лишних предложений.

– Постараюсь, моя фея! Итак, помните ли вы маскарады, на которых мы так приятно проводили время вдвоем, скрываясь под масками от любопытных глаз?

– Как я могу не помнить хотя бы одной счастливой минуты, проведенной с моим похитителем? – Вот и я уже заговорила цветистыми фразами, это заразительно.

– Я говорил вам, что бывал там и раньше, когда хотел просто повеселиться, пресытившись чопорными светскими развлечениями. За несколько месяцев до нашей с вами встречи я посещал пару раз маскарад, надеясь немного позабавиться, ухаживая за какой-нибудь светской лицемеркой, чтобы потом посмеяться вместе с ней в ее салоне, а может быть, и в ее спальне, да простите вы меня за эти подробности.

– Я прощу вам все, что было с вами до нашей сегодняшней встречи, – только и ответила я, смущенная напоминанием о злосчастном маскараде.

– Мне не за что просить у вас прощения за то время, которое прошло после нашего расставания, а о грехах моей юности вы были достаточно наслышаны еще в Бате, чтобы принимать их как часть моего тогдашнего характера.

– Если вы помните, именно так я их и принимала, и если они и повлияли в какой-то момент на мое отношение к вам, то ваше обаяние и моя растущая симпатия скоро изгладили их из моей памяти.

– Благодарю вас, любимая. Вы обладаете редкой снисходительностью, и я был бы даже рад, если бы вы немного поревновали меня.

– Я всячески заглушала в себе ревность, считая ее признаком неуверенности и слабости, и только Аннабелла способна была заставить меня ревновать против моего желания.

– С мисс Гринхауз мы уже покончили, прояснив мое отношение к ее душевным качествам. Возможно, до вас доходили слухи, что я гостил у нее уже как у баронессы Морланд, но клянусь вам, я не вступал с ней в отношения, отличные от тех, что вы знали раньше.

– Я очень рада слышать это, так как опасалась… Но вы отвлеклись и не получите за эти слова ни одного поцелуя.

– Торговаться здесь бессмысленно, я все равно получу причитающееся мне, и даже с процентами. Но я продолжаю. Итак, однажды я пришел на маскарад, нарядившись пиратом, и встретил очаровательную испанку… Что с вами, дорогая моя?

Последние слова дошли до меня как сквозь туман, а каминный коврик неуклонно приближался к моему лицу. Потом стало темно и тихо.

Глава 32

Очнулась я на диване, а Уильям стоял на коленях и держал у моего лица флакончик с нюхательной солью, который, видимо, принесла миссис Добсон, так как ранее мне он никогда не требовался. Сама миссис Добсон стояла рядом, выражая беспокойство и неодобрение.

– Вам лучше, миссис Дэшвилл? – Несмотря на официальное обращение, в голосе Уильяма слышалось волнение влюбленного, а не просто случайного гостя.

– Да, благодарю вас. Что со мной произошло?

– Вы внезапно упали в обморок, и я очень испугался за вас.

– Мадам слишком много предается тоске и мало спит, истощая свой организм, – встряла миссис Добсон.

– Зато я хорошо ем, – возразила я, стараясь перевести разговор в шутливое русло.

– Я думаю, вам стоит немного отдохнуть, – заявила миссис Добсон с явным намерением проводить моего гостя.

– Я прекрасно себя чувствую, а кроме того, герцог рассказывал мне чрезвычайно важные новости, которые я хочу дослушать до конца. Через час я хотела бы поесть, – добавила я, чтобы смягчить ее недовольство.