Честь и мужество. Рассказы о милиции

— Не напомнил он вам кого-нибудь из ребят с вашего двора?

Николай Григорьевич покачал головой.

— Да я к ним не присматриваюсь… Нет, вроде знать его не знаю, дворовые все же примелькались. А может, и с нашего двора. Но я лично считаю, что в своем дворе красть не будут.

Бибишев думал так же, но промолчал.

Больше ничего путного от Брызлова он не узнал. Но и услышанное давало ниточку. Спустившись во двор, он перешел в подъезд, который проверял. Шашелов, и столкнулся с ним на лестнице.

— Вы к мальчишке не ходили? К этому… — Он наморщил лоб, вспоминая. — Славе Кузьменко?

— Он в соседнем подъезде, — пояснил Иван Иванович. — Туда как раз направляюсь. Правда, она на четвертом…

— Давайте начнем с четвертого, со Славы. Зайдем вместе.

— Как угодно.

Звонок в квартире Кузьменко не работал. В квартире громко бубнил телевизор. Постучали. Второй раз, третий. Наконец послышались шаги.

— Кто? — раздался ломающийся юношеский голос.

— Мы к Кузьменко, откройте, — солидно сказал Шашелов.

Замок щелкнул.

— Родители в театре, — не слишком приветливо сказал высокий белокурый паренек, быстро обежав взглядом погоны, портфель Шашелова, лицо и фигуру Володи.

— Мы, собственно, к тебе, Славик, — сказал Шашелов и вошел. Володя последовал за ним. Пока что он решил быть на вторых ролях: опытный участковый дела не испортит, да и знают они со Славой друг друга.

— Пойдемте в мою комнату, — хмуро буркнул Славик, на ходу выключая телевизор.

В маленькой квадратной комнате стояла тахта. Стенка над ней была залеплена цветными фотографиями из зарубежных журналов — пестрая толпа разношерстных музыкантов, мотоциклистов, певичек. На книжной полке — учебники. На тумбочке возле тахты сверкал никелем и полировкой дорогой стереомагнитофон.

Славик сел на тахту, Шашелов — на стул. Володе сесть было уже не на что: тахта была завалена кассетами и журналами. Оглядевшись, он сходил в кухню и принес табурет. Шашелов неодобрительно взглянул на Славика, но тот смотрел в пол.

— Вчера ты допоздна стоял с ребятами в подъезде, — начал Иван Иванович. — Когда ушел домой?

— В од-диннадцать.

— А кто остался после тебя?

— Я п-последний.

— А кто был?

— Андрей Бондарев из двадцать второй. Валерка из нашего подъезда, с восьмого этажа.

— Квартира?

— Не помню. Слева последняя.

— Еще кто?

— Крокодил и Жека.

— Кто? — изумился Володя.

— Так их называют. Они не из нашего дома. Где-то дальше по Мичурина живут. Где точно, не знаю. Не из нашей школы. Светка была. Мельникова, из нашего класса. Из сороковой квартиры. И все.

Иван Иванович записывал, Володя не вмешивался.

— Родители дома были, когда вернулся?

— Где же еще? Они не каждый день в театрах.

— Слава, ты машину водить можешь? — спросил Бибишев.

— Нет. На мопеде ездил, а машину… Нет.

— А кто из твоих приятелей водит?

Славик поднял на Бибишева большие светлые глаза.

— Не знаю. Может, кто и водит, — сказал он неохотно. — А что?

— Да ничего, — уклончиво ответил Володя, уверенный, что Славик прекрасно знает об украденной машине. Весь двор небось осведомлен, а ребята — тем более.

— Никто не подходил к малиновым «Жигулям», которые у вас во дворе ночуют? — спросил Шашелов.

— Не знаю, может, и подходил.

В этом духе разговор продолжался еще некоторое время, пока Бибишев не убедился, что ничего интересного Славик сообщить им не может. «Или не хочет», — отметил он про себя.

Выйдя от Кузьменко, они распределили между собой квартиры, где жили ребята, названные Славиком. Кроме тех, что живут «где-то на Мичурина». Но беседы с ребятами не развеяли туман. Никто из опрошенных приятелей Славика не заметил ничего подозрительного, как никто не мог и назвать адреса, по которым живут эти Крокодил и Жека. Ночью ни один из ребят из дома не выходил — это подтвердили родители.

Поквартирный обход закончили около половины одиннадцатого. Собрались в оперативном пункте. Прежде чем отпустить группу, Володя спросил у Саврасова, запрашивал ли он сегодня службу «02». Может, был сигнал, который наведет на след или даст хотя бы еще одну зацепку?

— Запрашивал, — энергично тряхнул чубатой головой Виктор. — В нашем районе ничего такого не было. Две квартирные драки, пьяный в подъезде, хулиганы избили парня… А по нашему делу ни намека.

— Завтра мы с тобой, Виктор, продолжим, — сказал Бибишев. — А вы, Иван Иванович, попробуйте разыскать этих двух. Может, они поглазастей, чем Славик.

…Домой Володя добрался к полуночи. Нельзя сказать, чтобы он был недоволен первым днем поисков, — какие-то наметки уже обозначились. Но по своему опыту он знал, что подобные ниточки обрываются очень часто. Не хватало факта стержневого, за который можно было бы ухватиться и все эти нитки мотать на него.

Перед сном он развернул «Волжскую коммуну». Скользнул взглядом по заголовкам, задержался на снимке: краны вытянули шеи над строящимся домом. Еще один квартал скоро вступит в микрорайоне, который неофициально называют Мичуринским.

Наверное, мозг его продолжал работать по инерции все в том же направлении, потому что серенький снимок заставил Володю опять мысленно вернуться на улицу Мичурина. Так, новые дома, фабрика, клуб трамвайно-троллейбусного управления… Ну и что? А дальше, за Полевой, сквер и злополучный дом, в котором он сегодня топтал каблуки… Ну и что?

«В нашем районе ничего такого не было…» — вспомнил он бодряческий ответ Саврасова.

«В нашем»? То есть в Ленинском? Но ведь рядом, за Полевой, начинается Октябрьский район! Вот что значит заморочиться с этим обходом.

Наутро инспектор Бибишев вышел из дому на час раньше обычного. В управление он должен был поспеть к девяти ноль-ноль, и потому без пяти восемь уже входил в дежурную часть Октябрьского райотдела милиции. Взяв у дежурного помощника начальника райотдела разрешение ознакомиться с книгой регистрации происшествий за ту самую ночь, когда была украдена из двора машина Павловых, он с головой углубился в записи.

Да, нужны сыщику и смелость, и решительность, и смекалка. Да, как уже говорилось выше, позарез необходимо ему и долготерпение.