Честь и мужество. Рассказы о милиции
Шрифт:
А интуиция?
Вот что было записано на одной из страниц регистрационной книги.
«3 часа 10 минут. Заявление гр. А. И. Дергачева о пропаже сына, 16 лет, Геннадий Александрович, рост… одет… прическа… ушел из дома в 20 часов, возбужденный ссорой с родителями…»
И другая запись:
«Дергачев Г. И. нашелся. Позвонили родители. Вернулся домой в 5.00 утра…»
Записав адрес пропадавшего Геннадия, Бибишев нашел на оперативной карте района улицу Мичурина, дом № 48. Это был второй дом от угла Полевой,
«Не тот ли это Крокодил, что торчал в подъезде?» — думал Бибишев, почти уверенный, что тот, именно тот. Если кличут Крокодилом, то наверняка Гена. Но проверять времени уже не оставалось: пора было в управление. Оставив у дежурного записку для Саврасова, в которой он попросил инспектора райотдела разузнать в подробностях все, что возможно, о подростке и его родителях, Бибишев сел на автобус.
День начался хорошо. «Как будто неплохо, — поправил себя мысленно Володя. — Мало ли этих Ген на Мичуринской…». Володя не был суеверен. Просто он не любил разочарований. А они в его практике, увы, были.
8
Друзья разминулись.
В то время как Владимир Бибишев докладывал начальнику отдела о результатах вчерашнего расследования, Александр Зуенков уже был в Советском райотделе. От криминалиста управления Саша узнал, что в картотеке зарегистрирован преступник Ивахнов с похожими приметами — без пальца на руке, высокий, худощавый, дважды отбывавший срок за воровство и вышедший около двух месяцев назад. Известно было, что он живет в пятиэтажном доме на улице Антонова-Овсеенко.
Был ли Ивахнов тем татем, что обчищал галантерейные магазинчики, или не был, надо было проверить. Опознать его мог Леша Гусев, а также кто-либо из продавщиц, которым он предлагал краденую галантерею. Зайдя спозаранок к Гусевым, участковый Жиганов попросил Лешку быть дома, не отлучаясь ни на минуту, а за подъездом, где жил Ивахнов, с ночи было установлено наблюдение.
Около десяти утра капитан Зуенков принял первый сигнал, переданный по рации: человек, похожий на Ивахнова — его фотографии были у всех членов оперативной группы, — вышел из дому и пешком отправился в сторону Московского шоссе.
— За Лешкой, быстренько, — лаконично приказал Зуенков.
«Уазик» отправился в десятый микрорайон, а через несколько минут поступило второе сообщение: Ивахнов сел в троллейбус № 4, идущий в сторону центра города. И через три минуты — новое известие: вышел из троллейбуса, идет по Революционной к кинотеатру «Вымпел».
— Смирнову действовать по плану, — сказал в микрофон Саша.
Это означало, что теперь к Ивахнову прочно «приклеится» молодой инспектор райотдела Ким Смирнов. «Москвич», следовавший за подозреваемым, останется пока в тени.
— Зашел в кинотеатр, — прозвучало в рации. — Ким тоже.
Саша рассмеялся.
— Любитель кино, видать, — сказал он, отключив на минуту рацию. — Пагубная, выходит, страсть.
— Времени у него куча, — буркнул лейтенант Колтовой. —
Работает по ночам, а день угробить как-то надо.— Восьмой, что нового? — спросил Зуенков, включая рацию.
— Ничего. Наверное, кино смотрят. Везет же Киму…
Минут двадцать прошло в молчании. Ждали. Говорить о постороннем что-то не хотелось.
Стукнула дверь.
— Вот и мы! — раздался голос Жиганова.
За его спиной хмурилось круглое лицо Леши Гусева.
— В машину — и к «Вымпелу», — приказал Зуенков. — Со мной Миронов. Колтовой держит связь. Жиганов свободен.
Они втроем сели в «уазик» — не в щеголеватый милицейский, а в затрапезно зеленый.
— Ну, Леша, теперь и ты оперативник. — Саша хлопнул паренька по спине. Тот дернул плечами, поморщился, но смолчал.
Машину поставили так, чтобы просматривался выход из кинозала. На всякий случай из «Москвича» держали под наблюдением главный вход: вдруг Ивахнов выйдет до окончания сеанса отсюда.
— Миронов, пересядь в «Москвич», а ко мне сядет Сергей, — распорядился Саша. — Ты поопытней, если что, сориентируешься.
Когда инспектор Миронов неторопко зашагал к продовольственному магазину, возле которого голубел «Москвич», Саша спросил дружески:
— Как, Леша, больше ничего не выиграл в спортлото?
— Нет.
— Некоторые по системе играют. Ты тоже или просто?
— Не знаю я никаких систем, — тихо пробормотал Леша.
— Значит, везун. Деньги-то выиграл хорошие. Сколько рублей, я забыл?
— Сто тридцать семь.
— Вот видишь, — Саша вдруг напрягся. — Смотри, это не он?
Длинный парень в светлой рубахе и серых в полоску брюках вышел из кинотеатра — не понравился, видать, фильм.
— Он! — взволнованно выдохнул Лешка. — В натуре он!
К их машине уже подходил молодой инспектор Васинский.
— Сережа, скорей! — Зуенков открыл дверцу. — А ты, Леша, давай домой. Еще будешь нужен, сиди и читай. Музыку слушай… Пока!
Худая спина удаляющегося Ивахнова опять оказалась в поле зрения. Он шел к Московскому шоссе. Из кинотеатра вышел Ким и направился к «Москвичу».
— Выезжай, — негромко сказал Саша водителю.
«Уазик» тихонько выехал на Революционную. Не доходя до шоссе, Ивахнов стал голосовать, но такси проскочило мимо. Он снова голоснул: остановилось!
Зуенков оглянулся на сумрачного Лешку, застывшего в напряженной позе шагах в десяти и не сводящего взгляда с Ивахнова.
«Переживает», — мелькнуло у Саши.
— Держись от такси подальше, только не потеряй, — сказал он водителю то, чего мог вполне и не говорить: за рулем сидел человек бывалый.
— Когда будем брать? — тихо спросил Васинский.
— Надо с поличным, а он, видать, сейчас пустой. Пока проводим, там будет ясно.
Такси повернуло направо, прибавило скорости на Московском шоссе. Сержант милиции, водитель «уазика» давил на акселератор, но угнаться было трудно. К счастью, у Ботанического переулка такси притормозило и повернуло на улицу Авроры. Здесь было поуже, не разгонишься. Расстояние между машинами сократилось опять до предельно возможного. Сзади шел голубой «Москвич».