Честь снайпера
Шрифт:
— Может быть, просто перемены?
— Я справлюсь, дорогая.
— Езжай, развейся. Вдохни полной грудью. Ощути ветер, посмотри на оленей и антилоп. Может быть, тучи разойдутся. Тебе нужен стимул — хоть какой-нибудь. Что-то приятное и тёплое, что вернёт тебя снова к жизни. Займись фотографией, декупажем, китайскими шашками, самообвинениями, измени мне, наконец — но, ради Бога, делай хоть что-то!
— Ты — самая лучшая.
— Ты это всем девчонкам говоришь.
В один из следующих дней он ехал по круговому маршруту на лошади по имени Лошадь — толковом гнедом мерине, более выносливом и стойком, чем сам Боб.
В скале было порядка тридцати футов высоты, так что Лошадь не подходил близко к краю — вполне разумная политика, — а лишь прохаживался вдоль обрыва. Бобу нравился ветер — холодный, доносившийся с далёких синих гор. Облачная архитектура, напоминавшая разрушенные замки или разбитые мечты, неслась по небу — неизмеримо сложная. Он чувствовал себя отлично. На следующей неделе ему предстоял полёт в Англию, на винтажный снайперский матч Джимми Гутри в Бисли. Там соберётся масса как стариков, так и активно работающей молодёжи. Будет хорошая потеха. Затем в Лондон прилетит Джен, и…
Зазвонил мобильник.
Боб остановил Лошадь и достал аппарат из кармана джинсов.
Странный номер. Что за чёрт? Очень немногие знали его номер, и ни у кого их них такого номера не было.
— Суэггер, — безразлично ответил он.
— Боб!
Это оказалась Рейли.
— Куда тебя черти занесли?
— Я в Австралии, — рассмеялась она.
— Австралия! Что ты там делаешь?
— Я расскажу. А ты где?
— Я же ковбой, помнишь? Езжу на лошади где-то, как положено ковбою.
— Слезь с лошади.
— Зачем? Что за…
— Поверь, Суэггер. Слезь с чёртовой лошади.
— Ладно, погоди…
Он спешился и отпустил Лошадь. Мерин был хорошо научен и не уйдёт далеко.
— Так будет лучше?
— Да, точно.
— Выкладывай.
— История не кончилась. Есть ещё глава.
Глава 58
К Карлу, удалявшемуся от упавшей женщины, подошёл Вилли.
— Отличная стрельба.
— Да, неплохо.
— Ты промахнулся с двух футов? Или трёх?
— Хмм… это было настолько заметно?
— Да. В чём смысл, могу ли я узнать?
— Не думаю.
— Зачем ты это сделал?
— Низачем. Просто оказалось, что что я не могу её убить, так что я велел ей упасть, когда я выстрелю. Так она и сделала.
— Она куда как более толковая актриса, нежели ты — актёр. Падала она весьма реалистично. А вот твоё исполнение ложно в каждом движении. Я бы на твоём месте после войны вернулся в гонки. Забудь о кино.
— Парни знают?
— Уверен, что да.
Карл крикнул первым же двум зелёным дьяволам, смотревшим на него поверх задней стенки окопа:
— Притащите убитую в окопы. Займите позиции!
— А если она сама пойдёт, Карл?
— Уверен, что так и будет.
— Хорошо, Карл.
Двое бойцов побежали выполнять приказ.
— Я знаю, у тебя есть какой-то план, — сообщил Вилли.
— Не совсем так.
— Что ты собираешься делать?
— Импровизировать, я думаю. Импровизации мне удаются блестяще.
— Нет, это не так. В плане импровизаций ты бездарен. Вот я — импровизатор. Все толковые идеи рождаются
у меня. Ты — просто символ.— Ладно. У тебя что есть?
— Я бы помог, предупреди ты меня чуть раньше.
— Раньше я сам не знал.
— Первый вопрос: что нам с этими мудаками делать?
Обернувшись, Карл поглядел в указанную сторону — вниз по дороге. Все три эсэсовских Sd.Kfz 251 приближались к ним — испещрённые пятнами лесного камуфляжа, оставляющие следы на мягкой земле своими гусеницами, стволы их МГ-42 сканировали горизонт, выставленные вперёд. В первом, узнаваемый даже с двухсот метров, стоял капитан Салид — словно статуя в обруче над бронированным отсеком водителя.
— Словно Нельсон перед Трафальгарским сражением, — сказал Вилли. — Героический триумфант, идущий на свидание со своей судьбой и успехом.
— Девчонку я ему точно не отдам, — ответил Карл. — Это ему очень не понравится. Вилли, скажи парням, чтобы были готовы ко всему. Этим персонажам я нисколько не доверяю — особенно Синдбаду-моряку.
Его рука, скользнувшая вниз, отстегнула клапан кобуры на бедре, в которой сидел «Браунинг». Большой палец нашёл ударник и взвёл его до щелчка.
— Ладно, Карл. Я пойду назад, словно ничего не происходит. Но я буду постоянно следить за тобой. Впряжёмся, как только рванёт.
Салид велел себе успокоиться за то время, что его машины ползли по дороге к каньону. Приблизившись, он разглядел офицера десантников, стоящего отдельно в характерном мешковатом камуфляжном костюме и мудацкой каске с расстёгнутым ремнём, наблюдающего с налётом незаинтересованности на лице. Этих ублюдков ничто не удивляло. Всеми своими поступками они давали тебе понять, что они намного лучше, нежели ты.
Женщины Салид не видел. По всей видимости, она лежала связанной в каком-либо из окопов, что десантники отрыли справа от дороги — там было настоящее гнездо с оборудованными полотняной крышей позициями пулемётчиков, обложенными мешками с песком, колючей проволокой, натянутой на прутья и прочими десантниками в тех же нелепых касках, стоявшими за своими орудиями. Однако, всего их было немного. Что они собираются сделать против Советской армии?
Салид наклонился к своему связисту, сидящему за рацией.
— Соедини меня с базой Люфтваффе в Ужгороде.
— Да, сэр.
Сверившись с книгой кодов, связист покопался с настройками частоты, потянулся к антенне, установив её под более подходящим углом, наладил связь и протянул наушники с микрофоном Салиду.
— Слон, Слон, это Цеппелин лидер. Вы слышите?
— Да, да. Это Слон. Да, Цеппелин лидер. На связи.
— Я забираю посылку. Мне нужно, чтобы самолёт был готов к взлёту. Это высший приоритет СС, что подтверждено приказом генерал-лейтенанта СС Мюнца, территориального командующего и РХСА в Берлине. Вы поняли?
— Цеппелин лидер, принято. Самолёт на взлётной дорожке.
— Меня беспокоит, что когда русские доберутся сюда, вы окажетесь в радиусе досягаемости артиллерии. Но эта доставка нужна Берлину, так что вам нужно быть в полной готовности.
— Цеппелин лидер, мы проинструктированы, что на такой случай мы должны быть готовы к немедленному взлёту.
— Отлично, Слон. Цеппелин лидер, конец связи.
— Конец связи, — подтвердил исполнитель Люфтваффе, и Салид вернул своему связисту гарнитуру.