Четкие линии

Мегги резко побледнела, попыталась спрятаться за стаканом с символикой лавки.

— Ты чего?

— Это Дэвис-старший, — прошептала она, едва шевеля губами. — Эванс, спрячь меня! Мне нужно уйти!

Угу, конечно! Владелец известной галереи заинтересовался тобой, мышка, а ты сбежать хочешь? Ну, уж нет! Прикинул расстояние до мужчины, не так уж далеко он стоял. Пил кофе, перекусывал булочкой.

— Мистер Дэвис, а следить за сокурсницами своего сына нехорошо! Лучше бы в ресторан пригласили девушку.

Упс, кажется, он подавился! Какой-то сердобольный байкер бьет его по спине, явно стараясь стрясти позвоночник в штаны.

— Грей, я тебя прикончу! — почти на парселтанге получилось. Ты моя умничка!

Надо отдать должное, мужчина не растерялся. Подошел, протянул руку.

— Мне очень приятно познакомиться с вами, Мегги, и вашим братом.

— Это не мой брат….

— Мы вообще не родственники, — не блей так, радость моя, а то он тебя не слышит. — А вы почему следили за ней?

Детям прощается многое, особенно, если похлопать ресничками и сделать глупый вид. Ну, и пусть не верят, приличия-то соблюдены.

— Я хотел бы пригласить вас устроить выставку в моей галерее, посвященную молодым талантам Лондона.

— А ваш сын тоже будет?

Да, я беспардонный, но мне можно, мне только двенадцать. И у меня большие зеленые глаза из-под лохматой, полосатой челки.

— Нет, — мужчина грустно усмехнулся, — что бы там не считал Тревор, у него мало таланта к рисованию. В академию я отдал его, чтобы в дальнейшем передать свое дело. Так как насчет ужина, Мегги? Сегодня в восемь? Встречаемся на этом же месте.

— Она согласна.

Мужчина рассмеялся, поцеловал перемазанную в грифеле ручку и ушел, махнув на прощание рукой. Мегги смело можно было подключать к бойлеру с водой, она вскипятила бы разом несколько литров.

— Ты что себе позволяешь?!

— Поговоришь, поужинаешь за счет красивого, обходительного мужчины, узнаешь о выставке. Это твой шанс! Никто не заставляет тебя становиться мамочкой Тревора.

Мегги ударила ладошкой по плечу, слегка, без силы. Но задумалась. Вместе мы направились к рабочим местам, где оставили краски и все принадлежности под присмотром соседок из лавок.

И тут я понял, когда говорили о Поттеровской удаче, люди не преувеличивали. У расписанной граффити стены стояли профессор Снейп и директор Дамблдор в магловской одежде. Меня они не видели, но пристально и цепко осматривали окружающих. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кого они тут разыскивают. Уж директор-то точно должен знать, что никакой школы Брутуса для Гарри Поттера нет, значит, услышав от своей осведомительницы, что мальчик в лагере, понял, что мальчик на самом деле пропал. Если с ним профессор, значит, сварили какое-то зелье, которое и показало им место работы. Хорошо, что я не в пансионате большую часть дня провожу.

И тут сыграла моя удача — они не увидели меня сразу. Проще всего было бы развернуться и сбежать от них, однако бросать инструменты и дорогие карандаши было откровенно обидно.

— Эванс, что случилось? — встревоженно зашептала Мегги, увидев, что я замер, как вкопанный. Проследила мой взгляд. Наверное, я при этом выглядел откровенно несчастным, потому что девушка поджала губы. — Это ты от них прячешься?

Судорожно кивнул. Не хочу на Тисовую, не хочу к тете. Не хочу переставать рисовать. Я только-только закончил разметку новой главы, для чего пришлось пошуршать в публичной магической библиотеке, чтобы найти фотографии Малфой-менора и Норы. Я только закончил выдумывать мальчишкам и бобренку летние приключения.

Я только почувствовал вкус свободы.

Итак, какова процентная вероятность того, что меня узнают? Волосы за год без стрижки отросли. В Хогвартсе никто не интересовался такими подробностями внешности студентов. И уж точно их не водили к парикмахеру, этим занимались родители на каникулах. Одевался я как обычный парень: джинсы, белая рубашка с короткими рукавами, навыпуск, и джинсовая просторная жилетка с карманами и разноцветными нашивками.

— Жди меня здесь! — прошипела Мегги. — Завязывай шнурок!

Послушно опустился на корточки, недоумевая, что же придумала моя подруга. Девушка помчалась к лавке Зораны. Побег — это не выход, они все равно продолжат меня искать. И рано или поздно найдут. Не спать же мне весь остаток лета под мантией-невидимкой?

— Стефан! — закричала неожиданно Зорана. Я поднял голову. Кому это она?

Женщина махала рукой, а рядом стояла Мегги, улыбалась со значением. Я встал, пошел к ним.

— Стефан, — женщина обняла меня за плечи. — Ты уже перекусил? Тут к тебе клиенты, — кивнула подбородком на семью с двумя детьми. — Просят шаржи цветные.

— С удовольствием, — прошел к своему месту, чувствуя пристальные взгляды директора и профессора. Да, привлек внимание, но официально я вроде как числюсь за Зораной.

Мегги вернулась на свое место, приступила к черно-белому наброску собачки одной дамочки. Бывают и такие заказы. А я стал расспрашивать клиентов, как нарисовать их детишек. Ну, разумеется, сущими ангелами. Хотя внешность соответствовала: голубые глаза, упругие блондинистые кудряшки.

Работа не просто отвлекала — спасала. Пока я прорисовывал детали, растушевывал карандаш, забыл обо всем окружающем мире.

— … мой сын, Стефан, он учится в Дурмстранге, — а вот этих слов, если честно, не ожидал! Даже карандаш на секунду дрогнул, но я тут же взял себя в руки. Теперь у меня абсолютное прикрытие, и я могу воспользоваться моментом и рассмотреть профессора подробнее.

А посмотреть было на что. Пусть он выбрал деловой магловский костюм-"тройку", тот подчеркивал статность его фигуры, пропорциональность, длинные ноги. И бледная кожа уже не выглядела столь пугающе, как в школе. Наоборот, приобрела загадочность, интриговала. М, почти прозрачная, на руках видны венки, пястные кости изящные. Дуэлянт, фехтовальщик. А ресницы короткие, но густые-густые, настолько, что создают почти обводку вокруг глаз. Интересный эффект яркого освещения, до этого как-то не приходилось видеть профессора вне стен замка. Хотя нет, вроде бы виделись, на поле для квиддича, но тогда я был под дозой Успокоительного и мало что помню.

Директор и профессор еще посверлили меня взглядами, на что я приветливо улыбнулся, принимая деньги за работу восхищенных родителей. Нарываться на откровенный конфликт они не стали, вот и славно. Пусть лучше думают, что их зелье таинственным образом ошиблось.

Я повернулся к Зоране.

— Дурмстранг?

Та усмехнулась. Волна покупателей схлынула, и она смогла передохнуть. Присела на раскладной стульчик, налила два бокала айрана.

— Радан — маг, окончил Дурмстранг, болгарскую школу для волшебников, — муж кивнул. — А я вот магл, как говорят у вас в Англии. Так уж получилось, что из троих наших детей, только один родился с даром. Он сейчас на пятый курс пойдет, в родной Болгарии. И Радан сразу отметил у тебя волшебные краски, но мы не стали ничего говорить. Зачем, это твои дела, — пожала она плечами.