Четкие линии

— Значит, это не потомок Гриффиндора, — даже немного обидно.

— Меня настораживает другое, — продолжил, словно не замечая, Салазар. — Его имя. Эрик Огастес Гриффин.

— Что в нем не так? Да, немного необычное, для мага, думаю, в самый раз.

— Не в этом дело. Нашего друга звали Годрик Аугустус Гриффиндор, — Кандида соединила кончики пальцев. — Гриффин с латыни переводится, как "грифон", зверь с герба рода Годрика. В молодости он даже приобрел маленького грифончика, вырастил его. И увековечил. Эмблема факультета не лев, как считают сейчас, а тот самый грифон.

— И друзьям он позволял называть себя Рик, понимая, что в поединке или битве не всегда можно выговорить полное имя, — кивнул Слизерин.

— Особенно твое, — не преминула ехидно заметить Когтевран.

Салазар одарил ее взглядом, который явно позаимствовал у своего василиска.

Но какие тайны открываются, просто голова кругом! Грифоны, Гриффины…. Теперь мне вдвойне подозрителен этот самый издатель. Хорошо, что мы долго еще не увидимся, до самого лета. А переписка…. Кандида и Салазар научили меня проверяющим чарам, уверен, подучат еще, особенно в свете последних событий.

Однако что это за таинственные переглядки? Они что, снова что-то утаивают?

Поднял бровь, состроил скептическую мину. Покраснеть и смутиться не додумался никто. Действительно, кого я пытаюсь пробить? Темного мага с многовековым опытом, без стыда и совести? Или женщину, что долгое время с этим самым магом общалась? Как говорится, с кем поведешься….

— Однажды школу взяли в осаду, — начал рассказ Слизерин. — Тогда многие пытались попробовать Хогвартс на стойкость и зуб. Один из крупнейших источников, сила четырех родов, потраченных на возведение и укрепление стен, труды по магии, артефакты, редкие ингредиенты — все это являлось желанной добычей. Нам удавалось удачно противостоять, но в ту весну в школе разразилась эпидемия лихорадки, многие ученики и преподаватели лежали в Больничном покое. Пенни не отходила от них, я целыми днями варил зелья, и потому защита легла на плечи Кандиды и Годрика. С остатками здоровых учеников они раз за разом отбрасывали атаки нападающих, Кандида укрепляла стены, Годрик проводил хитроумные атаки и подпитывал защитные амулеты. Но так не могло продолжаться вечно. Ученики начали выздоравливать, но были еще слабы, чтобы сражаться, многие были ослаблены не только болезнью, но и спонтанными магическими выбросами, которые провоцировал борющийся с заразой организм. Нам необходимо было вывести их из школы, чтобы очистить ее от болезни, убрать хворь из воздуха. И тогда Кандида придумала заклинание иллюзии. Наработки у нее имелись и раньше, однако она довела их до ума в тот период.

— Существует несколько типов иллюзионных чар, — вмешалась Когтевран, удобно расположившись в кресле. — Отвод глаз, он действует по принципу зеркала, который отражает окружающую обстановку, не давая простецам заметить магов и их дома. Их много разновидностей, и они пользуются наибольшей популярностью. Чары хамелеона, не знаю, как они зовутся сейчас. Маг приобретает расцветку той поверхности, возле которой находится. Однако не сливается с ней по фактуре, поэтому на ощупь его легко обнаружить. Некоторые волшебники, соединяя эти два вида, могли делать одежду-невидимку, то есть она отражала окружающее пространство или сливалась с ним. Я же взялась за основы чар и разработала иллюзию для самой внешности волшебника. Как хамелеон, маг принимал обличье с заранее заданными параметрами. И сбросить его могло только особое контр-заклинание.

— В сложную пору эта разработка нам очень помогла. Годрик во время вылазки, с помощью отвлекающего маневра, захватил небольшой отряд противника. Их поместили в подвалы, а Кандида накладывала на учеников заклинание и выводила наружу.

— Чары скрывают рост, вес, а не только внешние параметры. Можно ребенка сделать взрослым, однако надо внимательно следить за моторикой, она-то и выдает подмену.

— Никто не отменял банальные подчиняющие чары, — пожал плечами Слизерин. И ухмыльнулся. — Представляю, как удивлялся главарь той шайки, когда мимо постов раз двадцать проходил один и тот же отряд. Полным составом.

Когтевран хихикнула, да и я не удержался от улыбки. Вряд ли все было так просто, как они говорят, однако школа пережила это. Они справились и учеников спасли. А это самое главное.

— Чары знали только мы четверо, больше некому. И если Гриффин использует их…. — Кандида развела руками.

Вот и я не знаю, что подумать. Возможно ли, что столь точная копия внешности Основателя школы — всего лишь совпадение? Генетическая причуда природы? Или это какой-то злой умысел? Но для чего тогда? И может ли Гриффин быть тем самым моим наблюдателем?

А если это директор подсуетился, ведь опознать Основателя современное поколение не сможет, а кабинет находится рядом с комнатой Годрика, как сказал мне все тот же всезнающий Слизерин?

В общем понятно, что ничего не понятно. Никакой прослушки-проглядки я на себе не обнаружил, проверил заклинаниями Кандиды. Настоящая мастерица плетения чар! Так что в ближайшее время Гриффину моя сиятельная персона будет доступна лишь в бумажном варианте, через письма.

Надо решать проблемы по мере их поступления. И сейчас главная — какова будет реакция на новый томик манги?

И чего мне ждать на уроках Защиты? Может, поспособствовать проклятию должности?

Но кто же ты, Эрик Огастес Гриффин?

28

— Это становится слишком серьезным, Северус, — директор соединил кончики пальцев, поглядев поверх них на сидящего напротив мрачного зельевара.

— Вы только сейчас это поняли, Альбус? — недовольно ответил тот. — Предположить, что я могу пойти в магловское кафе в компании неуравновешенных подростков — это еще абсурднее, чем мой роман с… — он скривился, — с мисс Грейнджер.

— Я не о том, Северус, — поморщился старый волшебник. — В книге упоминаются творения темной и опасной магии — крестражи. Один из них, судя по твоим воспоминаниям, ты уже уничтожил, пусть и с подачи Гарри. Ты уверен, что мальчик здесь не замешан?

Казалось, зельевар с трудом сдерживается, чтобы не начать плеваться ядом. Он несколько раз глубоко вздохнул, открыл глаза и только после этого посмотрел на Дамблдора.

— Директор, вы просмотрели мои воспоминания от и до, я ничего не скрывал. Поттер — всего лишь трусливый, никчемный мальчишка, которого кому-то показалось веселым шантажировать. Сами видели, он дрожал и морщился, то и дело оглядывался, вздрагивал. Не понимаю, как у Поттера могло получиться что-то такое… спокойное и безликое.

Директор весело поднял брови.

— Неужели ты наконец-то признал, что мальчик сын не только Джеймса, но и Лили?

— При всем моем уважении к Лили и не-уважении к ее оленеподобному муженьку, — выплюнул зельевар, снова вздохнул, успокоился, — не могу не признать, что личностями они были яркими. Этот Поттер… он никакой. Ничего не хочет, ни к чему не стремится. Кажется, вы переборщили с родственной защитой Альбус, и Дурсли попросту выбили из него малейшие желания. Петуния ненавидела магов, кому как не вам это знать? И тем не менее, вы отправили мальчишку именно к ним.

— Так было нужно, Северус, — вздохнул Альбус, уже не в первый раз отвечая на подобные претензии. Правда, Минерва высказывала их в куда более резком тоне. — Других родственников, способных защитить, у Гарри нет. Защита идет со стороны Лили, иначе я бы уже нашел семью, которая приютила бы мальчика.

— В любом случае, нам надо ждать следующий шаг этого художника, — Снейп потер переносицу. — Он явно знает гораздо больше нас всех.

— И пригляди за Гарри, Северус. Боюсь, мисс Амбридж попытается его спровоцировать.