Четкие линии

– Поттер, не говори, что и ты тоже!
– простонала Падма.

– О чем ты?
– посмотрел на однокурсницу.

Она скривилась.

– Все только и смотрят в ее сторону, уже влюбились. Не говори, что ты присоединишься к этому стаду баранов!

Ах, да, действительно, некоторые студенты до сих пор не могли поднять челюсть, смотря на Флер, как на настоящую фею. А вот Ласку мне становилось жалко: тот разрывался, не знал, в какую сторону взглянуть. То ли на фею Шармбатона, то ли на знаменитость Дурмстранга.

– Нет, - отмахнулся от Падмы.

– Тогда почему ты с нее глаз не сводишь?
– прищурилась она.

– Ревнуешь?

– удивленно поднял брови. Только этого мне не хватало.

– Ревную, - согласилась немедленно девушка, у меня аж сердце замерло.
– И я этому объекту ревности задам, ох, как задам!
– пообещала она, сжимая кулачки и бросая красноречивые взгляды куда-то в сторону стола Слизерина.

О-ля-ля! Неужели она встречается с кем-то из змеек?

Падма заметила мой взгляд, слегка покривилась.

– Блейз Забини, - неохотно произнесла она.
– Он подошел ко мне в начале этого года, предложил встречаться. Я согласилась. Но то, как он пялится на нее… - почти шипение. У нее в роду никого с парселтангом не было?

Бросил косой взгляд на мальчика-шоколадку. Тот вроде бы не сводил глаз с феи, но нет-нет, да и посматривал в сторону индианки. Кажется, кто-то приревновал к моим методам согреть подругу, вот и устраивает показательный демарш. Сказать или нет? Нет, пока не стоит. Сами разберутся. Но если надо будет, помогу.

– В данном случае меня интересует, как они будут разбираться с правилом, что в помещении головные уборы необходимо снимать, - кивнул в сторону французов.

Те выглядели растерянными, поглядывали по сторонам, словно что-то искали.

– Действительно, - озадаченно произнесла девушка.
– Почему они их не сняли.

Для меня причина казалась очевидной.

– Потому что это не наши колпаки, Падма. Их свернешь в трубочку и положишь в карман. А шляпки, скорей всего, зачарованы на сохранение формы и против заклинаний трансфигурации, так что превратить их на время студенты не могут. Но и положить некуда, с ними есть не удобно. Вот и сидят, мучаются.

– Что это?
– Чжоу Чанг напротив выразительно скривилась, почти с ужасом глядя на супницу, источавшую насыщенный рыбный дух.

Что я могу сказать, как бывший житель Франции? Оригинальный буйабес варится из нескольких сортов морской - обязательно морской!
– рыбы и имеет слегка приглушенный карминовый цвет, почти красный, в котором так ярко выделяются пышные креветки и приоткрытые мидии. От него всегда должно пахнуть букетом трав, считается, что каждый повар во Франции должен внести в традиционный буйабес какое-то свое изменение, которое придаст супу несколько иной вкус. Больше всего экспериментируют, разумеется, с моллюсками, осьминогами и специями. Но чем дешевле идет на готовку рыба, тем бледнее цвет супа. В данном случае он имел… цвет детской неожиданности. И от него… пахло минтаем. Я ничего не хочу сказать, но отдам предпочтение болгарской кухне, из которой хогвартские домовики взяли несколько блюд. Например, гювеч или картофель по-болгарски, с йогуртом и творогом. Объедение, мням-мням-мням!

– Возьми вот это!
– подтолкнул к ней картофель.
– Не пожалеешь.

– Кстати, ты знаешь, мы решили свести таки профессора Люпина с Трелони, - поделилась планами Падма, накладывая и себе картошки.

– Угу, - кивнула еще одна когтевранка и захихикала.

О, вот это уже становится интересно. Гораздо интереснее какого-то там Турнира. Можно будет использовать это в качестве материала для следующего тома манги. Хотя он и так выйдет насыщенным событиями.

– Мы попросили у него помощи в обеспечении безопасности, - улыбнулась Патил.
– Ты же знаешь, что на прорицания приходится забираться по веревочной лестнице на какой-то чердак. А что если лестница отвалится? И мы покалечимся?

– Простите, - нашу беседу прервал нежный голосок с тонким акцентом.
– Не передадите мне буйабес, пожалуйста.

– Да-да, разумеется, - подвинул суп, почти не глядя и вернулся к девочкам.
– Так что там? Люпин согласился?

Падма посмотрела мне куда-то за спину, довольно улыбнулась. Проследил за ее взглядом. Себе в тарелку наливала суп чем-то не слишком довольная Флер Делакур. Ну, да, я ее понимаю, такой супчик после долгой дороги…

– Согласился, конечно, у профессора очень доброе сердце.

– Но ведь этим, по-моему, должен завхоз заниматься.

Чжоу взглянула на меня, как на ребенка, Падма погрозила пальцем.

– Смотри профессору Люпину не сболтни!

Иначе обрушится на меня женская кара Хогвартса. Понял-понял, рот на замке.

– Бедный Рон, - неожиданно посочувствовала Падма.
– Он разрывается. Крам или блондинка? Блондинка или Крам?

Ласка как раз получил острым локотком Гермионы в бок, да так, что скривился, глядя на него, даже я.

– Если бы Крам был блондинкой… - подхватил я.

– Как Дракончик!
– пропели девушки и засмеялись.

Это была маленькая общая тайна Хогвартса, закрытая от посторонних. Я уже не раз слышал, что на всех факультетах решили скрывать книги от иностранных гостей. Чтобы это осталось секретом только между англичанами. Посмотрим, как они с этим справятся.

На десерт я построил крепость из бланманже, окруженную фруктовым салатом “София” под охраной яблок по-болгарски. Сладкоежка, как есть сладкоежка.

Почему после еды хочется спать? Потому что кожица на животике натягивается, и глазки закрываются. Пока директор вел разъяснительные работы насчет судей, комиссии, представителей Министерства и отборочного артефакта, я задремал. Какое счастье, что не придется во всем этом участвовать. Зато можно будет зарисовать драконов, и посмотреть на русалок, и…

Вдохновение волной адреналина смыло всякую сонливость, я взбодрился и приготовился к очередной бессонной ночи, но мне ее жестоко обломал Блейз Забини, что ледоколом “Арктика” пробился ко мне, схватил за руку и потащил за собой. Пришлось мельком извиниться перед ошарашенным Каркаровым, мимо которого слизеринец пронесся ракетой.

Меня не очень аккуратно швырнули на стену в ближайшем закутке, приставили к горлу палочку. Что же вы такие предусмотрительные, змейки мои!

– Планов и видов не имею, с Падмой просто дружим. И она готовит тебе темную, так как приревновала, - тут же отчитался я.

Забини ошарашенно просиял, затем озадачился, затем чело его омрачилось думами и сожалениями насчет того, что строил глазки Флер. Но свою миссию по спасению собственной художественной шкуры я выполнил. А теперь бежать, бежать, бежать, пока слизеринец не пришел в себя. У него мамочка не зря так часто замуж выходит, не дай Мерлин, ребятенок материнские гены перенял.

– Со своим не в меру ревнивым парнем разбирайся сама, - оповестил обеспокоенную Падму в гостиной.
– У меня спина болит.