Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1

– Блин! Как узнать, что продубилось до конца? Сапегин сказал, что нужно проверять, чтобы потемнело на всю глубину. А как? Резать, что ли?

– А если передержать? Будет хуже?

– Да кто его знает! Ладно, пусть ещё полежат. Пойдём, дрова сложим. Мы уже начали, да твой моего увёл... Блин, ну, я сказанула! Как про гомиков.

Ольга ухмыльнулась.

– Так, Оля, – под крышей Ира вернулась к предыдущей теме. – Что там Ми...ша заикался о твоих ночных разговорах?

Девушка не знала, можно ли при Ольге называть её мужа «Мишей» и стопорилась на этом месте.

– Да ладно! Не бери в голову. Бери в рот... Щютка!

Ирина закашлялась:

– Ну, и шуточки у тебя.

– Лучше скажи: Андрей он как? Хорош в постели?

– Так-так-так! Уж не решила ли ты в отместку отбить у меня жениха?

– Почему отбить? Так... Поменяться. А всё же – как он?

– Ну-у-у... По крайней мере, он опытнее тех двух одногодков, что были до него. Ты признаешься или нет?

– Не-а! Сама ещё не решила. То есть, для племени лучше, чтобы получилось как можно больше детей. Причём, от разных пар. А у нас комбинаций всего две.

– Четыре, – поправила Ира.

– Как это?

– Считай: ты и Миша, я и Андрей, потом ты и Андрей. И... Я и Миша.

Последний вариант Ира назвала с улыбкой до ушей.

– Брррр! – Ольга помотала головой. – Не путай меня. Вот есть вариант – как сейчас. И второй вариант – когда поменяемся.

– «Когда»? Значит, уже решила? – Решила надавить Ирина.

– Ничего я не решила! Но стало любопытно. А любопытство, оно сгубило...

– Кого?

– Кошку! Ты что, не слышала пословицу?

– Нет. Как-то мимо ушей проскочило.

– Любопытство сгубило кошку. – Процитировала Ольга. – Точно не слышала?

– Мы росли в разных концах страны. Конечно, поговорки тоже разные.

– Ну, и ладно. Но мы, женщины – те ещё кошки. Согласна?

– Наверно...

За странным разговором закончили с дровами и вернулись в дом. Больше особых занятий не было. Разве что ужин приготовить, но это можно позднее. Обе, не сговариваясь, подошли к серванту в поисках досуга. За стеклом хранилось самое большое богатство всех времён и народов – книги. Хозяева, пока не перешли на электронику, загромоздили весь сервант в два слоя. Ещё на полках по всему дому стояло. Всего получалось томов четыреста, если не больше – не считая журналов, сваленных в подвале. Потом как-то охладели, часть книг раздали, оставив только справочники с учебниками и самых любимых авторов. Былое богатство похудело раза в два, но по нынешним временам – всё лучше, чем ничего.

Ира провела пальцем по корешкам: Пешков, Белянин, Звягинцев, Устименко, Никитин, Олди, Перумов, Головачёв, Стругацкие. И ещё десятки имён. Поразительное разнообразие направлений фантастики. Иностранные стоят отдельно: Желязны, Азимов, Спрэг де Камп, Урсула ле Гуин. Эти явно изданы или в советское время, или сразу после него – настолько старые. Девушка вытащила красный томик в потёртой матерчатой обложке. Число «24» и надпись «Библиотека современной фантастики» говорили, что где-то есть ещё куча томов. Но на полке стояла только одна такая книжка. На передней обложке информации прибавилось, но немного – внутри круга стояли имена: Альфред Бестер и Гарри Гаррисон. Занятно, что нет названий произведений, как обычно делают. Ирина перевернула корочку. В нос пахнуло сладким запахом старых книг. Через несколько листов нашла почти выцветший штамп.

– Из библиотек книжки тырите, значит. – Шутливо укорила она.

– Ты посмотри, какая именно библиотека.

Девушка присмотрелась к экслибрису.

– Ого! Это же наш город. Привет из прошлого?

– Потому Миша не стал её никуда сдавать. Да и смысла нет – высылать через полстраны. Книга оказалась в багаже случайно, приехала сюда, а потом уже поздно как-то дёргаться. И тогда, и сейчас бандероль стоила бы дороже самой книги.

– Почему же. Сейчас это, наверно, раритет.

– Всё равно библиотека не заплатила бы, а продавать коллекционерам он не захотел. Привет из прошлого, как ты правильно сказала.

Девушка уже не слушала – открыла первое произведение и плюхнулась на диван. Автора она знала, но «Неукротимую планету» не читала. Про второго же писателя, то есть – первого, указанного на обложке, даже не слышала. Оставила знакомство с Бестером и его «Человеком без лица» на потом.

Ольга же выбрать не могла. На память она не жаловалась и, в отличие от мужа, не могла по несколько раз перечитывать книги или пересматривать фильмы. Слишком хорошо помнила каждую деталь. Если только совсем старое взять, что читала ещё в школе. Урсулу, например. Или вообще женский роман, несколько штук которых завалялись случайно. Нет, там всё понятно и немного скучно. Лучше Ле Гуин. Простенькое издание времён перестройки – мягкая обложка, серая бумага. Что здесь? «Слово для леса и мира одно». Надо же, не читала. Ольга пристроилась рядом на диване, погружаясь в выдуманный мир планеты без морей, равнин и других видов ландшафта.

***

Очнулись, когда в животах заурчало. Солнце перевалило полдень и уже проглядывало сквозь вершины сосен.

– Часа два до заката! – Всполошилась Ольга. – Мужики придут, а у нас ужин ещё не готов. Давай, чисти картошку, режь мясо. Я печку затоплю.

Обе всполошённо забегали из дома во двор и обратно. Ольга накидала дров в буржуйку-коптильню: готовить летом удобнее и безопаснее на улице. Зажгла печь, встала, дожидаясь, когда разгорится. Только потом вспомнила, что мясо готово и надо его достать. Открыла дверку камеры и, задыхаясь в дыму, начала вынимать. Скидывала здесь же, прямо на стол. Действовать приходилось на ощупь, а дым уже шёл горячий, стенки камеры и крюки, на которых висело мясо, начали нагреваться.

Ирина пыталась помочь, но вдвоём там не развернуться, и она вернулась к картошке с мясом. Рецепт был прост, как всё, приготовленное на скорую руку: копчёное мясо и картошку свалить на одну сковороду и жарить до готовности всех ингредиентов.

Ольга, чихая и кашляя, бросила на стол последний кусок и захлопнула камеру коптильни.

– Фу, блин. – Женщина обнюхала рубаху: – Ну и провоняла же я. Пошла, переоденусь. А ты уже ставь, пусть жарится.

Ирина поставила сковороду на плиту и с нетерпением вернулась к книге. Через минуту она уже вместе с поселенцами обороняла город от порождений дикой планеты.

***

Если бы Ольга знала, что нельзя оставлять готовку на зачитавшуюся девушку! Тогда бы она действовала побыстрее: не стала бы перебирать вещи в поисках подходящих, не стала отмываться, пытаясь избавить волосы от запаха дыма.

Когда женщина вернулась на поляну, над сковородой поднимался жёлтый дым. Ольга схватила посудину за длинную ручку и на вытянутых руках понесла прочь. Брякнула на стол, под нос ушедшей в книгу Ирины. Только тогда девушка очнулась и отскочила, хрипя от миазмов сгоревшей еды.

Ирина забыла о готовящемся блюде. По её мнению, это не могло привести ни к чему опасному, ведь, когда она ставила сковороду, печка нагрелась не сильно. Только Ирина забыла, что в отличие от кухонной плиты, печь то гаснет, то разгорается. Следить за ней надо. Когда Ольга закрыла коптильню, высота трубы резко увеличилась, тяга усилилась, и печь быстро раскалилась. Сначала мясо и картошка на сковороде весело шкворчали и чирикали, переговариваясь о своём, о продуктовом. Потом чириканье перешло в тонкий многоголосый свист, пошёл серый дымок. Пока ещё можно было спасти продукт. Но Ира этого не услышала и не учуяла. Чем хорошо и чем плохо готовить на открытом воздухе – ты не чувствуешь сильные запахи в полном объёме.