Четверо в каменном веке. Том 2

Пара вёдер остывшей кипячёной воды осталась здесь, а вторую пару Михаил поволок вниз в подвал к Йв и Галё. Неандертальцы переехали в дом через пару недель после Старого Нового Года. Морозы становились всё резче, в бане следить за отоплением становилось всё труднее. Вроде протопишь, но выдувает через несколько часов. Одно дело попариться – тогда и натопить можно сильнее, и падение температуры к утру не так актуально.

Так что, как только ноги Галё более-менее зажили, его перетащили в подвал. Большую комнату, снова приспособленную под общую мастерскую, Михаилу стало жалко отдавать дикарям. Поэтому он активно агитировал жён не селить аборигенов наверху. А потом вообще оказалось, что неандертальцам жарко, когда топится русская печь – а она как раз выходит боком в большую комнату. Зато подвальная температура в пятнадцать градусов оказалась для них вполне комфортной. Во всём плюсы получились: и мастерская осталась, и баня освободилась, и живут ребята – не сравнить с пещерой.

Но сегодня им придётся попотеть. Для нужд роженицы требуется горячая вода и прокалённые простыни. Утюга, чтобы их дезинфицировать, нету. Приходится выкручиваться чистыми противнями, на которых и будут жариться простыни. Именно поэтому задействована подвальная печь – из-за большой плиты, на которой много чего можно разместить.

[*] Паратунка – река на Камчатке к западу от Авачинской бухты и одноимённые горячие минеральные источники. Так как именно Паратунка стала первой использоваться для лечебного туризма, то это имя стало нарицательным и местные жители все источники называют Паратункой: «Поехать в Паратунку».

***

Спустившись, Михаил по привычке поморщился. Не то, чтобы запах совсем нетерпимый, но отличается от человеческого, немного другой. Хотя за прошедшее время неандертальцы приучились мыться, поэтому того резкого амбре уже нет. И пища у всех пятерых примерно похожа. А это тоже влияет. И всё-таки Михаил чувствовал отличия. Как раньше, придя к кому-то в гости, ощущал неприятный запах чужого дома. Мало того – если один большой род жил семьями по разным домам, но они постоянно ходили друг к другу в гости, то и запахи были примерно одинаковы. Пусть Ольга не поверила, когда он однажды рассказал ей об этом – но он всегда отмечал, если запах в чьём-то доме нравился или не нравился. Из этого зачастую строил отношения.

Вот и Галё с Йв пока отличались по запаху, хотя уже вливались в семью. Или наоборот – уже почти похожи, потому что живут вместе.

Галё, как и его жена, уже не спал. Сидел, вырезал что-то подаренным на Новый Год ножом. Парень уже вполне сносно ходил по горизонтали. Даже костыли, на которых рассекал зимой, уже не нужны. А вот подниматься и спускаться пока тяжело. Да и по ровному месту требуется опираться на посох. Вот и пришлось разрешить работать внизу.

– Галё, ты Лизку утром кормил?

Парень поскрёб ножом поделку, сдул мусор и только потом ответил:

– Лизка есть траву. Недалеко.

Недалеко для неандертальцев, как выяснили опытным путём – это за пределами зрения, но меньше часа ходьбы. То есть, может быть возле Скалы или на западном берегу Медвежьего озера. Может быть и на ягодной поляне. Но тут Михаил вспомнил о другом условии – за пределами зрения. То есть, с таким же успехом, лошадь может гулять где-то во дворе. Такая уж градация дальностей у местного населения.

Если до цели можно дотянуться рукой, то она рядом. Если же она дальше, но в пределах видимости, то цель близко. А вот если цель не видно, но идти недолго, то получается, что недалеко. Ну, а «далеко» – это всё, что дальше часа ходьбы. Примерно часа.

Михаил решил всё-таки уточнить расстояние:

– Сколько шагов?

Галё на несколько секунд прикрыл глаза, прямо в памяти отмеряя шаги. Ответил на неандертальском – на русском аборигены пока умели считать только в пределах пяти, а потом путались в падежах. Да Михаил и не настаивал. Всё равно даже по-русски ребята пытались считать в неандертальской системе счисления. А это такая путаница! Галё разразился чередой цифр. Потом подумал и добавил:

– От тебя на три шага меньше.

«Так. Рука без одного рук. Нет м?лн?т – это пара рук, а не одна рука. Рука без одного – четыре. Четыре пары рук, то есть 40. И ещё рука с двумя. Итого 47. Делим пополам – шаги у них мельче человеческих. 23-24 метра. Или, если от меня, 20-21 метр. Это же сразу за воротами!» Только решив задачку, Михаил понял, что ему быстрее было бы просто выйти за ворота.

– А что ты вырезаешь? – Решил он поинтересоваться у паренька.

– Вы резаешь?

– Режешь? Что ты режешь? Что будет?

– Это берёза кусок. Будет хранить мальчик.

Покрутив падежи так и сяк, Михаил переспросил:

– Хранитель для мальчика? Почему ты решил, что родится мальчик?

Галё по-простецки пожал плечами.

– Йв говорить.

– Йв, значит, сказала... – Пробурчал Михаил под нос. – Всё-то она знает.

***

Странности с юной девушкой, почти девочкой, в отношении невидимых вещей стали понемногу проявляться в течение зимы. Первый раз это случилось, когда Михаил отправился на охоту. Сам отправился. Аборигены, конечно, были не в курсе, а вот жёны только усмехались: слепой и криворукий мазила решил удивить добычей?

Не удивить он хотел, а помочь. Неандертальцы жили в их семье уже почти два месяца, когда у них стала заметна непонятная вялость. День ото дня двум дикарям становилось хуже. Сначала просто вялость, потом слабость. Первой задумалась Ольга, случайно заметив, что у Йв внезапно развилась куриная слепота. Самым логичным было предположить, что в организме чего-то не хватает. Витаминов или микроэлементов. Возможно, у них всегда такая апатия зимой. Но наверняка беременность и сломанные ноги усугубили состояние. Но чем подкармливать? Во-первых, парочка не признавала практически ничего, кроме мяса и рыбы. Ещё могли пожевать лук с чесноком. Почти не ели ни один из корнеплодов. Картошку, морковку, свеклу – не более, чем тот же лук. А такие витаминные блюда, как квашенную капусту или солёные огурцы с помидорами – вообще не переносили. Проносило их, бедных.

Вопрос с витаминами встал очень остро. Языковой барьер к этому времени почти сошёл на нет. Так что допрос провели основательный. Ольга с Ириной терроризировали Йв, а Михаил насел на парня. Трудно выпытывать у человека что-то, если он не понимает сути происходящего и не знает, что отвечать. Пришлось долго выслушивать (из-за слабости интервьюируемых) о жизни в племени. Но по капельке, по маленьким оговоркам удалось найти зацепку.

Все, абсолютно все местные жители регулярно ели сырое мясо или хотя бы пили свежую кровь. Когда это сложилось в мозгу, Михаил вспомнил некоторые заметки о разнице в составе сырого и приготовленного мяса, а также об усвояемости того и другого. Других вариантов они не нашли, так что пришлось цепляться за этот. Правда, требовалось сходить за добычей, ведь все мясные продукты в кладовой прошли термообработку. Вот Михаил и попёрся. А перед выходом, ради шутки, спросил:

– Что скажете? Далеко ли мне идти за хорошей добычей? И в какую сторону?

Жёны посмеялись немного и только решили в шутку послать куда-нибудь, как их перебила Йв.

– Туда не ходи, плохо будет. – Ткнула она в одну сторону, потом показала в другую: – Туда ходи, хорошее мясо найдёшь. К вечеру вернёшься.

– Хорошо, – усмехнулся охотник, повторяя жесты неандерталки. – Туда не пойду. А пойду, значит, туда. А если туда или туда?

Та только пожала плечами.

– Ни хорошо, ни плохо.