Четвертое измерение
Шрифт:
Бронекатер, стоящий у самого берега завораживал своей красотой. Присмотревшись к артиллерийской башне стоящей впереди, опознал в ней прототип башни танка Т-34. Хмыкнув, по доскам используемым как трап, поднялся на палубу катера.
– Есть кто живой? Выходи, свои!
Вдруг услышал, что где-то внизу заколотили чем-то железным, и раздались крики о помощи. Быстро найдя крышку люка, в которую кто-то долбил снизу. Откинув ломик, которым она была заклинена, открыл люк и отскочил в сторону, держа карабин наготове. Из люка сипло кашляя и матерясь, вылезли три моряка в тельняшках, с обмотанными какими-то тряпками лицами.
–
– Что здесь произошло?
– Вы кто?- хмуро спросил усатый.
– Капитан Михайлов, бывший командир танковой группы.- Козырять не стал из-за отсутствия головного убора.
– Главстаршина.. Михайлов. Боцман.
– Так что тут произошло?
– Никитин, сукин сын, матрос-рулевой, запер нас в машинном отсеке, когда мы ремонтировали дизель и пошел сдаваться к немцам. Кулак не добитый.
– Давно?- спросил я, посмотрев на часы.
– Да где-то минут сорок назад!
– Дизеля целы? Двигаться можете?
– Да, норма. В порядке.
– Я за своими, и к вам. Дождетесь?
– Дождемся, товарищ командир.- Упоминание о командире, натолкнуло меня, спросить:
– А где ваш командир?
– Погиб. Утром, внезапно налетел мессер, и пулеметами..- главстаршина махнул рукой.
– И лейтенанта, и пол экипажа, как корова языком слизнула.
– Ладно, потом дорасскажешь! Готовьтесь к выходу.
Сбоку закашлялись, посмотрев на одного из очнувшихся матросов, которого только что полили забортной водой, громко топая по трапу, побежал за своими.
До нашей стоянки было где-то, километра полтора. И поэтому я немного заплутал, пропустив лагерь левее. Сориентировавшись, я все-таки попал куда надо. Отозвавшись на окрик старшины, подошел к стоянке. Окинув всех взглядом, сказал, прищурившись от солнечных лучей, падавших на лицо.
– Нашел наших.- Посмотрев на спавшего радиста, добавил:
– Там у берега бронекатер стоит, нужно торопиться. Вот-вот подойдут немцы. Так что, бегом!
Быстро собравшись, и разбудив Молчунова, мы со всей возможной поспешностью, направились к катеру.
– Вещи сюда складывайте,- показывал главстаршина, остальные матросы готовили катер к выходу.
– Товарищ капитан, матрос Газелин не отошел от отравления, надо бы посмотреть,- сказал боцман, кивнув на медработников.
– Сержант,- окликнул я Марьину, помогавшая спуститься вовнутрь катера Молчунову. Радист стал совсем плох, похоже до этого он держался на одной силе воли, и очутившись более-менее спокойной обстановке расклеился.
– Тут пострадавшего матроса надо посмотреть.
– Иду.- Подав стоявшему внизу бойцу радиста, она, схватив, одну на двоих с Ивановой санитарную сумку побежала на нос катера, где лежал пострадавший от угарного газа моряк. Другой матрос, хлопотавший около пострадавшего от отравления, оставив его на попечении Марьиной, бросился помогать остальному экипажу.
– Боцман!
– Да, товарищ капитан!
– Значит так,
командование над катером я на себя не возьму. Я в вашей кухне плохо разбираюсь, командуй ты, а пока пристрой меня куда ни будь. Вон хотя бы командиром орудия, я воевал на таком, пушку знаю.– Хорошо товарищ капитан. У нас как раз расчет побило вместе с командиром.
– Ладно, разберемся. Пойду осваивать орудие. Старшина ко мне!
Вынырнувший из люка старшина вопросительно посмотрел на меня.
– Значит так старшина, мы теперь расчет этого орудия. Принимай хозяйство.
Осмотрев пушку, ни каких различий практически не нашли. Пушка оказалась той же ф-34, как и на моих обоих танках, тут даже шлемофоны были. Пока мы с Суриковым осматривали боевую башню, катер, потихоньку порыкивая двигателем, отошел от места стоянки.
– Рулевой, возьми левее.- Скомандовал боцман не отрываясь от бинокля.
– Есть взять левее.- Отозвался щупленький рулевой.
Откинув крышку башни, я сидя с интересом крутил головой, следя за оживленной возней матросов. Для чего нужна половина из проделанных ими работ, я не понимал. В это время мы на малом ходу вышли из протоки на большую воду Днепра.
– Справа большой катер.- Крикнул матрос, находившийся на носу бронекатера.
– К бою.- Громко скомандовал, боцман. Плюхнувшись на место наводчика, я захлопнув крышку люка и стал крутить штурвал наводки, направляя ствол орудия на цель обнаруженную сигнальщиком. Выход на крупные волны Днепра дал мне оценить профессионализм наводчиков бронекатеров. Попасть в цель при пляшущем прицеле очень трудно. То вода в прицеле, то небо, и в этом промежутке иногда мелькала цель.
Через минуту я приноровился. На танках тоже приходилось стрелять на ходу, что ж мне и здесь сплоховать, что ли.
– Стрельба по готовности.- Услышал я голос боцмана в наушниках шлемофона.
– Готов!- Откликнулся я в ответ.
– Суриков осколочный!
– Готов осколочный!- ответил старшина, после лязга затора.
– Огонь.- Скомандовал боцман.
Чуть опущенное орудие смотрело в сторону уже начавшего разворачиваться посудины противника. Ветер дувший им в корму, наконец развернул их знамя, укрепленное на небольшой мачте, что дало мне рассмотреть свастику. Поймав момент, когда наш катер замрет на мгновение, прежде чем опять качнуться в бок, произвел выстрел по катеру противника.
– Рядом легла.- Услышал я боцмана.
– Давай еще!
Только после четвертого выстрела, я смог попасть в корму, улепетывающего от нас катера.
– Ах ты бисов сын!- Вдруг в динамиках воскликнул боцман.
– Что там?- отозвался я, на матерную тираду боцмана.
– Никитин, су..а. Вот кто их сюда привел. Бейте их товарищ капитан. Бейте.
– Суриков осколочный!
– Готово!- после выстрела, услышал радостный вопль боцмана:
– А молодцы добили. Они хода лишились. Рулевой поворот влево. Щас мы их бортовым залпом накроем.- Дослушивал я, быстро крутя ручки поворота башни, поворачивая ее вслед за поворотом катера. По остановившемуся катеру, где суетились фигурки людей, ударила пулеметная башня ДШКМ-2Б установленная на корме. Посмотрев на ее работу, спокойно откинув крышку люка, снова уселся на башне, с интересом глядя на приближающийся, полузатопленный большой катер. Пара матросов вооружившись моим трофейным МГ, держали на прицеле выживших немцев.