Четвертое состояние

Так вас интересует, кто же такой В. С. Гринеев, к которому у меня «несколько прохладное отношение»? Да, прохладное, Геннадий Александрович. Не люблю людей, которые любую мало-мальски свежую мысль начинают формулировать с местоимениями «я». А вы? Как относитесь вы к этому сакраментальному местоимению? Судя по вашим статьям и книгам, вы все же ближе к коллективистам: «я», как автора, в своих работах употребляете строго по назначению — в соответствии с грамматикой. Это приятно. И еще, что мне нравится в ваших статьях, вы объективно, без предвзятости относитесь к своим героям.

Так кто такой Гринеев? Не знаю. Я его видела дважды, и оба раза он на меня произвел впечатление весьма многозначительного человека. Сухощавый, спортивного вида — это всегда импонирует, седоватый ежик, глаза чуть навыкате, остро внимательные, умеет слушать других (тоже приятная черта), однако когда начинает говорить — все забывает, слышит только самого себя. Почему? Не знаю. Излишнее самомнение присуще, как утверждает Антон, любой потенциально творческой личности; это, по его теории (которой он, по-моему, пытается прикрыться, словно фиговым листком, от нашей критики), одно из главных условий гениальности. Вот как. Ни больше и ни меньше. А с другой стороны — все верно: Гринеев понятие «биоплазма» сформулировал (правда, скорее в философском, чем в физическом смысле слова) еще в 1944 году. В то время он был во Франции, в составе военной миссии, выкроил время и изложил свои идеи на бумаге, а французские физики пришли в восторг — немедленно напечатали, да еще дали лестные отзывы!..

Все верно; идея биоплазмы была им сформулирована первым в мире. Правда, в той первой своей брошюре, на французском языке, он называет ее «атомом-икс», понятие «биоплазма» Гринеев ввел в научный обиход спустя двадцать лет, в 1964 году, но все равно за три года до того, как до этой самой биоплазмы додумались мы! Хотите верьте, хотите смейтесь, но факт остается, фактом: взял и придумал это самое «четвертое состояние вещества в живой природе». А мы, дураки, так старались... Обидно, конечно. Один Антон цвел семиреченской розой (есть такая в нашей республике — олицетворение счастья): «Други, это же прекрасно, что мы не одни! Да вы только оцените ситуацию! Мы можем опираться на зарубежные публикации, мы, наконец, можем выступить коллективным фронтом. Я всегда считал и утверждаю, что любая идея обязательно должна спонтанным образом родиться неоднократно в разных условиях...» «Я» в Антоне иногда удивительным образом сочетается с таким выморочным коллективизмом!.. Хоть за голову хватайся. Он же, Антон, и раскопал Гринеева — через Кирлиан. Узнал адрес, вступил в переписку, пригласил к нам в Алатау... За свой счет пригласил! Ох, выдала же ему Татьяна за этот барский жест!.. И когда сочиняли «манифест», Антон ратовал, чтобы фамилию Гринеева поставили первой. Наверное, все правильно, да? Но я все же настояла, чтобы первой была фамилия Антона: Антон ведь не просто придумал понятие «биоплазма», а нашел ее как объяснение природных явлений. Понимаете, в чем разница?

Но я, кажется, опять забралась в проблемы, которые вас не интересуют совершенно. Я на все вопросы ответила? А, да, какая связь между пятнами «электрического истощения» и нашей концепцией биоплазмы? Мы считаем, что эти пятна «электрического истощения» как раз и есть проявление биоплазмы в очищенном, так сказать, от электрических явлений виде. Как вам это объяснить понятнее? Вы знаете, конечно, что неоновая реклама начинает светиться только тогда, когда получит энергетическую подкачку (когда на лампу-трубку будет подано электрическое напряжение). Вот так и с биоплазмой: согласно нашей гипотезе, она начинает светиться после того, как ее «накачают» энергией высокочастотного поля. (Кстати, и в неоновых трубках светится не сам газ, а та его часть, которая перешла в состояние плазмы. И потрогайте трубку — холодная ведь!)

Что еще? Вашу просьбу относительно статей-оттисков я Антону передала. Обещал подобрать. Мы все желаем вам успеха, моей помощью в качестве консультанта можете располагать абсолютно.

В прошлом веке действительно так говорили: «целую ваши ручки»? И правда — раньше женщинам руки целовали при каждой встрече и на прощание...

Л. Коренева,

ваш консультант.

27 июля 73 г.

А гладиолусы остались у меня в комнате. Вы нарочно их оставили? Или забыли, сбегая от Дарьи? Вот и для меня появилась загадка...»

IV

«Милая Людмила Михайловна! Каюсь, бегство мое было просто позорным — стыдно, брат, стыдно. И вот за что больше стыдно, милая Людмила Михайловна! Ваше письмо полно таких недомолвок!.. Но убей бог — ничего не помню, чего я вам, пьяный дуралей, нацарапал в служебном блокноте? Что сказал — ладно, забудется, простится, а вот что написал? Верните, ради бога, мои почеркушки! Ну, хорошо, если я там нацарапал, что пью с самой очаровательной женщиной в мире — за правду не стыдно, а если что похуже? Господи, аллах всемогущий, как вспомню!.. Как я, милая моя хозяйка, оказался, простите... в вашей постели?!! Разодрал веки, а передо мной... монументальная Дарья: стоит, руки в боки, в одной руке мокрая тряпка, в другой что-то похуже, и говорит с издевочкой: «А, миленок-москвичонок, как же это тебя угораздило в женский номер угодить?» «Почему женский? — спрашиваю Дарью обалдело. — Разве я в «хотеле?» — «А потому, — отвечает Дарья-монумент, — что это Милочкина комната, а тебе, миленок, я сдала диван. Забыл, где он — твой диван?»

Вот тут со мной и стало дурно. Даже икота напала. Верите? «Как-ик, — говорю, — так-ик я тут-ик оказавшись?» — «А вот так, — сурово заявляет мне Дарья. — Отпишу сейчас твоей жене, посягатель, как ты в командировках блюдешь себя...» — «Да нет у меня никакой жены! — заоправдывался я. — Посмотрите паспорт!»

Посмотрела — верите? Вынула из пиджака бумажник, из бумажника паспорт, все просмотрела и... подобрела. Душ предложила. «Иди, — говорит, — окатись, приди в себя, а потом мы с тобой покалякаем».

Ну и феномен ваша Дарья! Когда я отошел слегка под ее роскошным душем (30 копеек — как в лучшем «хотеле»!), угостила меня стаканчиком своей яблочной наливки (вот что меня с ног сшибло — не коньяк, к коньяку я привычный, давно адаптировался), такое, знаете, сладкое тепло. Тут Дарья за меня и взялась. Принял, признался, покаялся — что делать? Ничего ведь не помню. «А... Милочка — ваша дочь?» — интересуюсь. Верите, даже в голову не пришло, что она так называет вас. Мила — Людмила, все верно... «А Милочка, — сурово режет мне Дарья, — приветик тебе оставила. А сама уж давно на работе». — «Ах, так!..» И такая тоска на душе... Зеленая. Вот черт, думаю, дернул завернуть в это Алатау!

Но вернемся к вашему очаровательному письму, милая Людмила Михайловна. Не кажется ли вам; что, ответив на мои три вопроса, вы задали мне десять новых, куда более трудных? Во-первых, так и не разъяснили, почему именно и зачем вашей Татьяне понадобилось таскать из морга печень человеческую? И почему, простите, такой ликующий переполох вызвало появление в вашем девичнике Антона Колющенко? Наконец, Дарья, «Дарькомхоз»... Когда я показал «счет» Дарьюшки моим коллегам — вслух зачитал, все до единого повалились на линолеум — верите? Нет, это просто шедеврально, как выражается ваш шеф Антон. Вот, в сберкнижке «счет» храню, у сердца ношу. «От Дарьи. Причитается. За: 1) Постель (комплект) — 1 р. 50 к. 2) Яичница — 2 шт. по 50 к, — 1 р. 3) Наливка ябл. — 3 р. (Неужели я столько принял? О, господь...). 4) Душ — 1 раз по 30 к. 5) Яблоки с собой — 3 кг по 1 р. — 3 р. 6) Гладиолус — 10 шт. по 50 к. — 5 р. 7) Чаевые 7 проц. Причитается...» Нет, знаете, когда я дошел до пункта 5, я вашу Дарью чуть не расцеловал: это ж надо! Смотрю, мой ли это портфель у порога? Не портфель, а кофр дипломата Нигерии. А теперь мне стало ясно: апорт! Да как же я мог явиться в родную редакцию, без знаменитого алатауского апорта! Вот ведь мудрая какая ваша Дарья-общественница. Это ж надо — все предусмотрела, как в лучшем европейском «хотеле»!

Но... Шутки в сторону! Нам с вами ничего не остается, как сделать все возможное, чтобы на страницах нашего славно-популярного издания появилась весомо-сенсационная статья о вашей поразительной гипотезе. А посему:

Вопрос номер «раз»: что все же такое ваша биоплазма? Я, правда, в отделе биологических наук недавно, до этого занимался главным образом кибернетикой, разговорными машинами и пр. технической экзотикой, но все же: плазма, насколько я понимаю, — ободранные от электронных оболочек атомы. Откуда им взяться в живом теле? Или это результат воздействия высокочастотного поля? Плазма — это наше солнышко, плазма — это «Токамак» в Институте Курчатова, но... во мне тоже бушует плазма?! Странно. Загадочно.

Вопрос номер «два-с». Еще раз простите меня, тугодума и невежду, но я перечитал ту самую статью (едва нашел) «Лазер работает на урожай» и совсем зашел в тупик: какая связь? «Рубиново-красный луч как бы стелется по зерну, ласкает его...» У вашего шефа Антона слабость к красному свету? Вся статья под красным соусом. А при чем тут биоплазма? Или урожай — совсем из другой оперы? Видите, какой я тупой...

И последний (потупив очи): твердо зная, что не мог я причинить урон чести такой прекрасной даме — хоть зарежь, не мог, как тогда, спрашивается, я оказался в «женском номере»?..