Четвертый дракон Амели

Маги бросились в сторону виконтессы, но было слишком поздно, чтобы предотвратить удар. Элинор рухнула, сраженная десятками устремленных в нее со всех сторон магических потоков, но это не остановило пущенную ее рукой стрелу.

Герцог Ламанский закричал.

Придворные в панике заметались по залу, и только Фернан бросился наперерез стреле, чтобы принять удар на себя.

38. Магия земли

— Да сделайте же что-нибудь! — кричал наконец сбросивший с себя дремоту принц. — Он же умирает!

Фернан лежал на полу, и по паркету вокруг него растекалась кровь.

Гостей в зале почти не осталось — они поспешили покинуть помещение. И хотя виновница гибели короля Роланда сама уже была мертва, дворец был охвачен ужасом.

Амели сидела рядом с Фернаном, не замечая, как пропитывалось его кровью ее платье. Она держала в своих руках его холодеющую руку. Слёзы застилали глаза.

— Ваша светлость, — из-за слёз она не видела герцога де Тюренна, и повернулась в ту сторону, откуда доносился его голос, — почему ваши маги не лечат его?

Она рыдала.

— Дитя мое, — старик подошел, коснулся ее плеча, — к сожалению, маги здесь бессильны. Элинор использовала редкое заклинание — она будто пропитала ядом ту стрелу, что пустила в принца. И справиться с этим ядом может только ведьма, владеющая магией земли. Это старинное заклинание, я встречал его лишь однажды в древней книге. Я думал, о нём уже не знает никто, кроме меня.

Его голос дрогнул. Это заклинание его племянница прочитала в той самой книге, о которой он говорил. В его библиотеке. Он чувствовал свою вину.

Амели будто провалилась в туман. Она ничего не видела, ничего не понимала. Чувствовала только, как из любимого человека с каждой капелькой крови утекает жизнь.

— Ваше высочество! Ваше высочество! — она не сразу поняла, что герцог де Тюренн обращается к ней, и ему пришлось потрясти ее за плечи. — Вы — ведьма!

Она дернулась, готовая действовать. Но тут же снова сникла. Магия земли!

Она могла поджечь любой предмет в этом зале, могла заморозить любого присутствующего, могла стать невидимой. Она владела магией трех стихий, но той, единственной стихии, которая могла спасти Фернана, среди них не было.

— Я не владею магией земли, ваша светлость, — тихо сказала она.

— Я знаю, ваше высочество, я знаю! — старый маг говорил с надрывом. — Но хотя бы попробуйте! Магия огня и воды в вас проснулась тоже не сразу. Владеть четырьмя стихиями вы еще не можете, но, быть может, владеете тремя.

Она так и не рассказала ему, что умеет становиться невидимой. Он не знал, что она владеет магией воздуха.

Но говорить об этом сейчас не имело смысла.

— Ваше высочество, положите руки сюда — пытайтесь направить на рану всю свою силу. Я буду произносить заклинание, а вы повторяйте его за мной.

Она послушно повторяла. И чувствовала энергию, скопившуюся на кончиках пальцев. Вот только нужного эффекта это не давало. Кровь из раны Фернана по-прежнему текла.

— Сосредоточьтесь, ваше высочество, — требовал де Тюренн, — сосредоточьтесь!

Она снова заплакала — от бессилья. Она — паршивая ведьма, если не в состоянии помочь любимому человеку! Зачем вообще она вернулась в Анагорию?

Она вспомнила зеркальный зал. И то, как Фернан уговаривал ее взять его с собой. И как она позволила ему пройти через зеркало, зная, насколько опасным это может оказаться.

— Бесполезно, — признал очевидное молодой маг, стоявший неподалеку.

И Амели, и де Тюренн посмотрели на него с такой ненавистью, что он смутился, отошел в сторону.

На мгновение ей показалось, что энергия с ее ладоней потекла на рану, покрывая ее тонкой пленкой, пытаясь остановить кровь. Нет, всего лишь показалось.

— Эм, ты сможешь! — Фернан приоткрыл глаза, попытался улыбнуться. — Я знаю, ты сможешь!

Он тоже что-то почувствовал? Нет, конечно, нет. Он снова провалился в забытье.

— Расступитесь! Да дайте же мне пройти! — Амели услышала за спиной женский голос.

А через секунду рядом с ее рукой на рану Фернана легла рука Моник де Карильен.

— Надеюсь, вы не забыли, ваше высочество, что я-то как раз владею магией земли? Ах, да не смотрите на меня с таким удивлением! Злые ведьмы иногда тоже делают что-то хорошее.

39. Кто такой Фернан?

— Ну же, ваше высочество! — воскликнула графиня. — Не отнимайте руку! Я чувствую, как ваша магия соединяется с моей!

Она тоже почувствовала это? Но такого просто не могло быть! Амели слишком хорошо понимала, что у нее не может быть магии земли! Ведь это означало бы, что она — ведьма-полностихийница! А такое возможно, только если…

Впрочем, думать об этом сейчас не стоило, и Амели сосредоточилась, пытаясь действовать в унисон с Моник.

— Кажется, ему лучше, — прошептал де Тюренн.

Амели боялась в это поверить. Но у Фернана, действительно, порозовели щеки, и стало ровным дыхание.

— Ну, что же вы стоите как истуканы? — вскричал герцог Ламанский, обращаясь к магам. — Он уже вне опасности! Нужно перенести его в мои апартаменты!

Маги засуетились, стараясь поднять раненого так, чтобы не причинить ему вреда.

— Что происходит, ваше высочество? — Амели была почти без сил, и голос ее звучал чуть слышно.

Герцог Ламанский посмотрел в ее сторону.

— Ах, простите, ваше высочество, наверно, я сначала должен был всё объяснить. Этот молодой человек — мой сын, принц Армэль.

Не только Амели, но и все присутствующие воззрились на него в немом изумлении. А потом так же дружно посмотрели на того, кого считали принцем еще минуту назад. Молодой человек, за руку и сердце которого бились невесты, устало улыбнулся и развел руками — дескать, да, не принц, извините.

Герцог Ламанский пояснил:

— А это — мой младший сын, Мирэль. Но, господа, обсуждать это сейчас не время. Я отвечу на ваши вопросы после того, как мой старший сын придет в себя.

Маги осторожно понесли принца в апартаменты герцога, следом за ними удалились и герцог с младшим принцем. Амели проводила их тревожным взглядом. Она чувствовала усталость и разочарование.

— Неужели, ваше высочество, вы, как и остальные, тоже об этом не знали? — спросила Моник. — Кажется, он был вашим секретарем, не так ли?