Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

Двое игроков оторвались от зеленого сукна, с интересом разглядывая Пуго в расстегнутой рубашке. Не меньший интерес у них вызывал Петр, облаченный в одни лишь черные плавки. Левый из игроков был смутно знаком.

– Господи, так это же товарищ Седых, пропавший из Международного отдела ЦК КПСС!
– осенило вдруг Пуго.

– Вы в подземном бункере, в гостях у товарища Седых, - подтвердил его догадки невысокий, щуплого телосложения мужчина в джинсах и светлой футболке.

*************

« В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми. За ним бежал беспризорный.

– Дядя, - весело кричал он, - дай десять копеек!

Молодой человек вынул из кармана нагретое яблоко и подал его беспризорному, но тот не отставал. Тогда пешеход остановился, иронически посмотрел на мальчика и тихо сказал:

– Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?

Зарвавшийся беспризорный понял всю беспочвенность своих претензий и отстал.

Молодой человек солгал: у него не было ни денег, ни квартиры, где они могли бы лежать, ни ключа, которым можно было бы квартиру отпереть. У него не было даже пальто. В город молодой человек вошел в зеленом в талию костюме».

– Михалыч, ты чего?
– удивился Иван, оглядывая свой зеленый плащ и огрызок яблока в руках.
– «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова цитируешь?

– А что, это было сказано вслух? Видимо, старею, - ответил я тихим голосом.
– Готовлюсь писать мемуары. Нужно же с чего-то начинать?

Позицию для наблюдения мы выбрали у киоска «Союзпечати», на оживленном перекрестке. За две копейки овладели газетой «Советский спорт», и сразу перестали отличаться от массы отпускников, болеющих хоккеем, футболом советским спортом в целом.

Тихим солнечным утром таких тут оказалась целая компания, и никому дела не было до двух беседующих старичков. Отдыхающие граждане оживленно обменивались физкультурными мнениями и делились папиросами. А что прикажете делать свободным мужчинам после завтрака, если пиво еще не подвезли, а к морю, судя по всему, идти неохота?

На первой странице спортивной газеты публиковали интервью с Анатолием Фирсовым, чемпионом мира и хорошим парнем. Да, были времена... Любая позиция на хоккейном турнире, кроме первой, в эти годы рассматривалась как неудача.

– Внимание!
– пробормотал Иван.
– Идут.

По противоположной стороне тротуара прогулочным шагом продефилировали двое молодых мужчин. Они переговаривались о чем-то легком, с улыбками поглядывая вокруг. Видимо, обсуждали наряды девушек, направлявшихся к морю. Я подобрался: есть объект! На даче Пельше мужчины пробыли недолго, и некоторое время спустя показались снова. Не доходя до киоска «Союзпечати» повернули направо, чтобы неспешным шагом двинуться в сторону пляжа. И правильно сделали, молодцы! Подходящее решение, которого мы и ожидали.

Свернув газету, мы побрели следом. По пути наши подопечные заглянули в кондитерскую, где встали в очередь. Там они обзавелись кульком песочного печенья, что здесь давали на развес. Культурные курортники нам попались: жевать по дороге не стали. Отойдя немного, они уселись на скамейку. Чтобы не топтаться рядом, мы с Иваном забег в точку общепита повторили. Вкусное печенье, и где-то я его уже видел...

Но нечего отвлекаться, надо работать. Тем более, печенье быстро кончилось. План похищения был прост: брать Пуго среди людей, у сурового моря. Для народа, идущего рядом по тротуару, это конечная точка маршрута, а в такой толпе пропажу одного лица никто и не заметит.

На пляже неизвестный спутник Пуго разделся у воды, а сам Борис направился в кабинку для переодевания.

– Удачная ситуация, - сообщил я Ивану.
– Что ж, не будем терять времени.

Мир по моей команде остановился - солнце привычно резануло глаза, чайки послушно застыли в полете. Волейбольный мяч завис в киселе воздуха, поднятые вверх руки парней оцепенели. На серой, в трещинах, стене пляжной раздевалки, многократно крашеной шаровой краской, блеснула серебром сеть паутины, а жирная муха сменила басовитое жужжание на низкий гул. Словно в толще воды, звуки завязли в тягучем меде пространства. Муха не прервала борьбу, она просто замерла в неожиданном тайм-ауте. Перламутровые крылья сверкали в паутине ярче искр бриллианта. Ветер прекратил гнать запах сосен от дюн, но аромат никуда не делся, ощущался явственно.

Сделав несколько быстрых шагов, я скользнул в раздевалку. Борис Пуго предстал мне в удобной позе застывшего манекена, без пиджака и с расстегнутой рубашкой. Оставалось лишь, подобно пауку, ухватить лапками свою жертву. Чего, собственно, я и проделал.

И в это время мне в спину вцепился спутник Бориса.

– А ну стой, дед!
– прошипел он, хватая за шею.
– Что за дела?!

Паническим взором поверх серой стенки раздевалки я оглядел пляж. Неужели моя хитрая технология поломалась?! Да нет, работает: весь обозримый мир продолжал оставаться неподвижным. Всё замерло, кроме этого чертового мужика за спиной! Он дергал меня, и пытался отцепить от Пуго. Оглядываться я не стал, просто лихорадочно вызвал черное одеяло - в надежде, что банный лист отстанет по пути.

Густой тенью, переходящей в полный мрак, обозначился переход, и уже через мгновенье мы были в полутора тысяч километров отсюда, в подвальном помещении дачи Коли Уварова. Мир здесь потерял чересчур яркие краски, а звуки приобрели привычную тональность. Пуго я отпустил сам, вот только мужик не отстал, крепко в шею вцепился. Никак не реагируя на перелет, неожиданный прицеп продолжал возмущаться:

– Дедушка, что вы себе позволяете?

Мне даже сказать на это нечего было. Дожились, у хитрой технологии проявились побочные явления. Ну что ты будешь делать? Оказывается, невероятно приставучими могут быть отдельные люди...

– Что здесь происходит?
– ледяным тоном вопросил Пуго.
– И где я?

Быстро он взял себя в руки...

– Вот именно!
– нервно добавил мужик в плавках.

Потрясая наручниками, босыми ногами прицеп переступал на плитке кафельного пола, и дикими глазами разглядывал двенадцатифутовый приземистый стол для русской пирамиды. Мягкий свет из четырех конусообразных светильников, выстроенных в ряд, лился точно на зеленое сукно, пространство вокруг биллиардного стола оставалось в тени. На столике у стены белел кофейный сервиз, зеленела стайка бутылок «боржоми» и сверкала хромом пыхтящая кофемашина.

Да, подземная тюрьма, где содержался товарищ Седых, чем-то была похожа на модную бильярдную.

Николай Уваров перевел взгляд на мужика в плавках:

– А это кто, Михалыч?

– Так «заяц» это, Николай Сергеич, - честно доложил я.
– Спикировал, как сокол на добычу. Тьфу! И откуда такая резвость? Первый раз подобная незадача приключилась. Недаром говорят, иногда для бешенной собаки семь верст не крюк.

– Я попрошу!
– снова выступил мужик в плавках.
– Ведите себя прилично, дедушка.