Четвертый путь

То же самое с эмоциями; человек решает чувствовать нечто по-новому, а затем он думает по-старому, и поэтому отрицательные эмоции приходят снова, как прежде, без контроля. Таким образом, чтобы измениться, мы должны изменить вещи во всех четырех центрах одновременно, а это невозможно, так как мы не имеем никакой воли, чтобы контролировать четыре центра. В школе имеются специальные методы для достижения этого контроля, но без школы этого сделать нельзя. В целом наша машина продумана очень умно. С одной точки зрения, она имеет изумительные возможности развития, но, с другой точки зрения, это развитие весьма затруднено. Вы поймете, почему это сделано подобным образом, когда вы окончательно осознаете, что значит сознание и воля; и тогда вы поймете, что ни сознание, ни воля не могут развиваться механически. Каждая малая вещь должна быть развита через борьбу, иначе это не было бы сознанием или волей. Это должно быть трудным.

В. Я чувствую, что если бы я должен был делать все сам, вместо того чтобы полагаться на случайности, тогда со мной вообще ничего не случалось бы, но моя воля слишком слаба для этого.

О. Неделание есть само по себе род делания. Но в то же самое время вы касаетесь здесь очень интересного вопроса. Когда вы достигнете контроля, то с вами будет случаться все меньше и меньше вещей, и вы должны будете делать даже малые вещи, так как они не будут случаться с вами. Но это, вероятно, дело далекого будущего.

В. Не является ли чувство ответственности за то, что человек должен делать нечто полезное в мире, воображением, так как вы говорите, что мы не можем «делать»?

О. Это может быть воображением или подражанием, или это может быть правильным. Но в этом случае мы должны рассматривать что делать и как, и как более важно, чем что. Большинство людей думает о том, что делать, но не о том, как делать. Часто вещи, которые они решают делать, невозможны, подобно прекращению войн и тому подобному.

В. Если мы пытаемся быть сознательными и пытаемся видеть, какова действительная реальность, изменило бы это нашу ситуацию так, что вещи не случались бы с нами, но мы делали бы все, как мы хотим делать?

О. Конечно, это есть цель, но очень далекая цель. Видите ли, прежде всего здесь есть неправильное использование слов «с нами». Вы должны помнить, что когда говорится, что вещи случаются со всеми людьми и что люди не могут ничего «делать», то это относится к обычным условиям в обычной жизни, к тому, что называется нормальной жизнью. Но в этой работе мы пытаемся выйти из этой «нормальной» жизни, поэтому мы уже должны «делать». Только мы должны сначала научиться тому, что мы можем «делать», так как в наших условиях многие вещи будут продолжать случаться; но в некоторых вещах мы можем уже иметь выбор, мы можем показать преимущество, нашу волю, насколько мы можем иметь волю. Поэтому «с нами» не может быть употреблено в прежнем значении. Но сначала вы должны понять, что различие находится не между «деланием» и «неделанием», но между попыткой «делать» и попыткой понять, и в настоящее время вся наша энергия должна быть сосредоточена на попытке понять. То, что вы можете пытаться делать, уже было объяснено. Мы пытаемся найти то, что можем контролировать в себе, и если мы работаем над этим, мы приобретаем контроль. Это есть все «делание», которое возможно в настоящий момент.

В. Является ли полное осознание того, что мы ничего не можем «делать» большим шагом на пути к «деланию»?

О. Иногда шаг слишком велик, так как каждая идея, продолженная слишком далеко, становится своей собственной противоположностью. Поэтому, если вы убеждаете себя слишком серьезно, что ничего не можете делать, вы найдете, что действительно ничего не можете делать. Это вопрос относительности. Как я сказал, неспособность «делать» относится к людям без какой-либо возможности школьной работы.

В. Я считаю, что нуждаюсь в учителе. Я нахожу, что ничего не могу делать сам.

О. Учитель не может «делать» что-либо для вас. Вам даются некоторые задания, и вы должны их делать. Это всегда так. Вместо попытки «делать», пытайтесь «не делать»! Вы учитесь «делать», научившись сначала «не делать». Вы пытаетесь делать вещи, которые вы считаете хорошими; пытайтесь совсем наоборот — не делать те вещи, которые не являются хорошими.

Вы видите, что эта самоэволюция не является ни обязательной, ни механической; нет никакой гарантии. Она зависит от усилия. Люди часто спрашивают: «Как это так, ведь я работал много лет и все же не имел никакого переживания высших центров?» А я спрашиваю их: «Действительно ли вы работали так много лет?» Человек считает с того момента, когда он услышал эти идеи, но он не пытается подсчитать, сколько он действительно работал — сколько дней, сколько часов или минут каждый день. Если человек сделает этот подсчет, он увидит, что нет никакой причины ожидать каких-либо результатов, хотя он и мог услышать об этих идеях много лет назад.

В. Если мы машины, то как мы можем изменить наше бытие?

О. Мы не можем ждать до тех пор, пока мы изменимся. Имеется один важный принцип в настоящей работе — вы никогда не должны работать в соответствии с вашей силой, но всегда сверх вашей силы. Это неизменный принцип. В настоящей работе вы всегда должны делать больше, чем вы можете; только тогда вы можете измениться. Если вы делаете только то, что возможно, вы останетесь там, где находитесь. Человек должен делать невозможное. Вы не должны понимать слово «невозможное» в слишком широком масштабе, но даже небольшое означает многое. Это отлично от жизни — в жизни вы делаете только то, что возможно.

Необходимо вкладывать больше энергии в самоизучение, самонаблюдение, самовоспоминание. А чтобы вкладывать больше энергии в вашу работу, необходимо найти, где она расходуется. Вы пробуждаетесь каждое утро с определенным количеством энергии. Она может быть израсходована многими различными способами. Определенное количество необходимо для самовоспоминания, изучения системы и т. д. Но если вы расходуете эту энергию на другие вещи, то для этого ничего не остается. Это действительно главный вопрос.

Пытайтесь подсчитывать каждое утро, сколько энергии вы намерены вложить в работу по сравнению с другими вещами. Вы увидите, что даже в элементарных вещах, просто по отношению ко времени, вы уделяете очень мало работе, если вы уделяете ей какое-либо время вообще, а все остальное уделяется совершенно бесполезным вещам. Хорошо, если они являются приятными вещами, но в большинстве случаев они даже неприятны. Отсутствие подсчета, отсутствие этой элементарной статистики является причиной того, что мы не понимаем, почему, со всеми нашими наилучшими намерениями и наилучшими решениями, в конце концов, мы ничего не делаем! Как мы можем делать что-нибудь, если мы не уделяем этому никакой энергии или времени?

Если вы хотите выучить язык, вы должны заучивать определенное число слов ежедневно и затрачивать некоторое время на изучение грамматики и т. д. Если вы хотите научиться русскому языку и начинаете с изучения пяти слов в день, я гарантирую, что вы никогда не выучите его. Но если вы учите по двести слов в день, через месяц вы будете понимать русский язык. Все зависит от элементарной статистики. Во всякого рода работе или учении есть определенная норма. Если вы уделяете работе определенное количество энергии и времени, но все же недостаточное количество, вы не будете иметь никаких результатов. Вы будете только кружиться вокруг и вокруг и оставаться примерно на том же самом месте.

В. Я один из тех людей, которые учат только пять слов в день, но я всегда утешался мыслью, что это обязано сработать в конце концов.

О. Нет, необходимо вкладывать в это больше энергии. Заметьте, что даже здесь только немногие люди говорят, другие хотят только слушать, ибо это более спокойно, более удобно. Затем, вы не следите за мыслями. Я даю вам очень, очень многие вещи, но большинство из них не касаются вас. Это леность ума, общая лень. Эта лень должна быть преодолена. Вы не можете ничего получить, будучи ленивы или делая одну вещь и оставляя все остальное. Я даю вам, так сказать, некое направление — вы не замечаете его. Таким образом, в конце концов, мы имеем только незамеченные направления.