Четыре бездны. Книга 2
Шрифт:
– Эти вещи мне больше не нужны! Разыщи что-нибудь другое!
– Но что я могу?
– Не знаю. Неси что хочешь.
– Может, халат какой-нибудь?..
– Можно и халат, только не белый.
Переодевшись в подсобке в рабочую одежду уборщицы, Вера незаметно выскользнула на улицу и помчалась во весь дух, но куда, сама толком не знала. На ближайшем перекрёстке рядом с ней остановился легковой автомобиль.
– Далеко ли спешишь, красавица? – угодливо спросил разбитной шофёр, чуть ли не по пояс высунувшийся из окна.
– В Смоленск! –
– Это другое дело! – фыркнул шофёр и нырнул обратно в кабину.
Вере повезло. Шофёр знал, в каком здании временно дислоцируется Смоленский областной комитет партии, и без задержки доставил её туда. А в обкоме ей повезло ещё раз: Смоленское управление гострудсберкасс и госкредита было в том же здании, и она без труда разыскала кабинет Фрадкова.
Фрадков был бесконечно удивлён, увидев Веру в дверях кабинета. Он ошалело выскочил из-за стола, повалив на пол стакан с карандашами, и стал радостно трясти её руку: – Сто лет проживешь, Верочка! Сто лет! – Слишком много, – через силу улыбнулась Вера. – Столько не живут.
– Значит, девяносто девять! Мы же похоронили тебя заочно. Сообщение, видишь ли, получили.
– Какое сообщение?
– Что фашистской миной тебя накрыло.
– Это правда. Но врачи, к счастью, умудрились подлатать.
– Наши врачи молодцы! Хорошо лечат!
– Хорошо, – согласилась Вера и с обидой добавила: – Только слишком долго. Я уже давно хожу самостоятельно, а они всё не отпускают и не отпускают!
– А как ты тут оказалась? – нахмурил брови Фрадков. – Сбежала? Это безобразие! Немедленно отправляйся обратно! Больные люди мне не нужны!
– Товарищ Фрадков, – умоляюще посмотрела на него Вера. – Вы же знаете, мне позарез надо в Смоленск.
– В данной ситуации туда не пробраться. Город оккупирован.
– А я проберусь! Буду идти ночами, через леса и болота, но проберусь!
– Товарищ Лызлова, вы коммунист! – одёрнул её Фрадков. – Обязаны служить Родине там, где нужнее!
– А как же дети?.. – заплакала Вера.
– Верочка, дорогая, пойми наконец, ты, как преданный член партии и опытный финансовый работник, принесёшь здесь огромную пользу. А там?.. Погибнешь понапрасну, только и всего! Ни тебе радости, ни Родине. Разве это по-коммунистически? – небезосновательно доказывал Фрадков, упирая на честь и долг.
– А как же дети?.. – повторила Вера, и Фрадков почувствовал по её голосу, что она с ним если и не согласна, то готова подчиниться.
– Детей твоих, Верочка, мы обязательно найдём. Общими усилиями найдём. А сейчас, пожалуйста, возвращайся в госпиталь и жди моей команды, – не приказывал, а убедительно просил Фрадков, и Вера согласилась с его доводами.
В госпиталь Вера вернулась через запасной выход, быстренько переоделась в подсобке в больничный халат и попыталась незаметно проскользнуть в свою палату, но в коридоре столкнулась с Катенькой.
– Как хорошо, что вы вернулись! Идите скорее к себе! Идите! К нам новых раненых привезли! В палаты ложить будут! А всех ходячих поселят в коридоре, а потом для них переоборудуют
подсобки!.. – запальчиво и бессвязно затараторила она.А по коридору уже сновали санитары с носилками и раздражённо покрикивали на всех, кто оказывался на их пути.
Вера на окрики санитаров никак не отреагировала. Она тревожно, в предчувствии чего-то очень важного для неё, вжалась спиной в стену и стала пристально вглядываться в лица окровавленных бойцов.
– Толя! Толечка! Ты меня слышишь? Саша живой? – в отчаянии вскричала она, узнав в одном из раненых сослуживца мужа и, несмотря на протесты санитаров, упала перед носилками на колени.
Капитан был в забытьи, но, услышав знакомый голос, слегка приоткрыл глаза и, собравшись с силами, прохрипел:
– Врать не буду, погиб Сашка. Своими глазами видел, как его автомобиль связи прямым попаданием разнесло. А следом и меня накрыло… – Нет! Ты ошибся! – рухнула Вера на пол и потеряла сознание.
Страшное известие выбило её из колеи окончательно. Она стала замкнутой, целыми часами сидела у единственного окошка подсобки, переоборудованной под больничную палату, и обречённо глядела вдаль. Но как только её вызвали через посыльного хмурым осенним утром в Вяземский горком партии, она тотчас пришла в себя.
– Наш начальник сберкасс оказался подлецом. Похитил некоторую сумму денег и где-то затаился. Теперь вы как преданный член партии должны организовать учёт и вывоз государственных ценностей в тыл, – без предисловий изложил суть дела первый секретарь Вяземского горкома партии, принявший Веру вне очереди.
– Товарищ первый секретарь, я не могу! – засопротивлялась Вера.
– Отставить разговоры! – прикрикнул на неё первый секретарь. – Вы обязаны! Вас рекомендовал лично товарищ Фрадков!
– Но мои дети остались под Смоленском! – продолжала сопротивляться Вера.
– Я знаю! Их розыском занимаются партизаны! Так что будьте спокойны и выполняйте поставленную задачу! – отрезал первый секретарь, и уточнил: – Это приказ! Ясно? – Так точно! – по-военному отрапортовала Вера.
– Сейчас же получите в секретариате доверенность на право сопровождения ценных бумаг, подготовленную на ваше имя, и срочно езжайте с моим шофёром в центральную сберкассу. Туда свезут всё ценное имущество со всего города. И всё это имущество, и все сотрудники сберкасс поступают в ваше подчинение. Ясно? – Так точно! – ещё раз по-военному отрапортовала Вера.
– Там наш уполномоченный, – улыбнулся, смягчаясь, первый секретарь Вяземского горкома партии. – Он и введёт вас в дальнейший курс дела.
Вере не оставалось ничего другого, как поблагодарить первого секретаря за оказанное доверие и не мешкая отправиться на задание.
Горкомовский уполномоченный к приезду Веры начал сортировку ценного имущества. Но он не был специалистом в финансовых вопросах. Учёт шёл туговато. Уполномоченный с радостью передал в распоряжение Веры четверых сотрудников сберкассы, троих вооружённых солдат-охранников и три грузовика, водителями которых были тоже вооружённые солдаты, и убыл на выполнение другого срочного задания. Враг был рядом, медлить было нельзя ни минуты.