Четыре царства

Из всех частей человеческого тела непосредственное отношение к разуму имеют лишь голова и сердце. Известно, что у каждой вещи есть внешние атрибуты и внутренняя суть. Череп, кожа, волосы, лицо - составные части головы. За каждой из этих физических частей, однако, скрывается определенная духовная сущность, являющаяся, в свою очередь, частью "духовной головы" человека. Как в физической голове главное скрыто от глаз, так и суть "головы духовной" не очевидна для мысли. Ясно, что представление об истинном назначении головы помогло бы лучше понять, каково место разума как в человеке, так и во всем творении.

Лашон акодеш выражает внутреннее содержание явлений, позволяя мысли выйти за рамки поверхностного, иначе взглянуть на вещи. Соединение букв , и образует корень слов "голова" и "начало". Совпадение это не случайно и свидетельствует о внутренней схожести этих понятий. Физически голова находится на одном из концов тела - на том конце, который естественно принимается за начало. Но этим дело не ограничивается. Очевидно, например, что мозг человека, как материальный носитель разума, осуществляет контроль над всем телом и управляет им. Тем самым голова - воплощение идеи начала как в плане функционирования всего организма, так и чисто внешне она возвышается над остальными частями тела.

Но и это тоже не все. Рассмотрим теперь духовный аспект понятия начала, который открыт в Торе. Уже тот факт, что слово "начало" - первое слово Пятикнижия, наводит на мысль, что стоящая за ним идея является фундаментальной идеей нашей религии. "В начале сотворил Б-г небо и землю" (Берешит 1:1). Предлог , переведенный на русский как "в", допускает шесть различных толкований. Мидраш останавливается на одном из них - "ради". "Ради начала сотворил Б-г небо и землю". И дальше мидраш поясняет, о каком именно начале здесь идет речь, обращая внимание на то, что в некоторых местах Танаха это слово связывается с Ам Исраэль. И тогда первое предложение Торы приобретает следующий вид: "Ради Израиля сотворил Б-г небо и землю". Такая интерпретация согласуется с одним из положений, раскрытым в третьем очерке: о центральном месте, занимаемом нашим народом среди других народов. Там мы выявили два свойства духовного центра творения: он объединяет все части системы и он оторван от материальности. Этим и описывается истинное значение слова "начало". Духовный центр творения - сам Создатель - и есть его начало. Кроме того, Он является причиной, по которой возникло все существующее. Отсюда - внутренняя связь понятий "начало" и "причина".

Учитывая, что слова "голова" и "начало" складываются из одних и тех же букв, мы имеем теперь полное основание отнести отмеченные выше свойства к разуму человека. И они согласуются с нашими представлениями о разуме. Действительно, с одной стороны, мысль способна собирать воедино разрозненное, а, с другой стороны, она является тем инструментом, используя который, человек способен выходить за рамки материального, в отпущенной ему мере постигать Создателя мира. Разум, по сути, выступает как духовное начало человека. Тогда очевидно, что по этому параметру евреи принципиально отличаются от представителей других народов. Об этом и пойдет речь.

* * *

В иврите понятие, обозначающее понимание человеком явлений мира, описывается несколькими словами. Сообщая о роли Бецалеля в создании Мишкана, Пятикнижие использует три из них: хохма, бина, даат. Каждое из этих слов соответствует определенному аспекту мыслительной деятельности. Согласно Раши, "хохма - это то (знание), что человек получает от других и усваивает". Сюда включается вся система взглядов, лежащих в основе мировоззрения человека. Второй аспект - бина - предполагает анализ известного знания, умение видеть общее в несвязных, на первый взгляд, идеях. Корень этого слова тот же, что и в слове "строить". Как из заготовленных кирпичей человек возводит новое здание, так, используя уже известные факты, он может на основе собственных умозаключений приходить к новым утверждениям. Третье слово - даат - Раши определяет как руах акодеш. Что стоит за этим понятием?

Пятикнижие неоднократно сообщает нам о запрете работать в Шабат. При каждом новом упоминании комментаторы поясняют, что оно добавило к уже известному. В одном из подобных случаев Талмуд обращает внимание, что требование соблюдать Шабат поставлено Пятикнижием рядом с приказом воздвигнуть Мишкан. Оказывается, что цель этого соседства - предостеречь народ, чтобы тот воздержался от построения Мишкана в Шабат. С другой стороны, в главе, описывающей возникновение мира, мы читаем: "И закончил Б-г к седьмому дню работу Свою, которую Он делал, и отдыхал в день седьмой от всей работы Своей, которую сделал". Сопоставление прекращения созидательной деятельности Творца в день седьмой с запрещением строительства Мишкана в Шабат наводит на мысль о возможной связи установленных в шесть дней творения законов мироздания с тем, что представлял из себя Мишкан. И, действительно, хахамим учат, что Мишкан - место присутствия Шехины - являлся моделью мира. Мир же был создан для того, чтобы быть царством для его Создателя, то есть тем местом, в котором воля Правителя закон, через который реально обнаруживается Его присутствие в мире.

Ясно, что Бецалель, поставленный во главе работ по строительству Мишкана, был хорошо осведомлен о тайных законах устройства мира. Известно, что подобное знание приходит к человеку через руах акодеш, представляющий способность разума постигать внутреннюю суть предметов и явлений, видеть скрытую связь между различными элементами творения. Таким пониманием наделен лишь тот, кто имеет доступ в верхний мир, являющийся "причиной" всего существующего на земле. Понятно, что, не видя причины, нереально постичь вещь во всей ее полноте. Согласно комментарию Раши, основанная на руах акодеш способность постижения мира есть характеристика даат человека. У подавляющего большинства людей даат, безусловно, не дотягивает до того высокого уровня, который позволяет его обладателю стать очевидцем тайного. Тем не менее сама возможность усваивать идеи, идущие из верхнего мира, определяется не хохмой или биной, но тем свойством разума, имя которому - даат.

Отсюда вытекает, что именно даат напрямую связан с нешамой, так как именно через нее (и только через нее) возможен наш контакт с верхним миром. Особенности устройства нешамы и ее взаимодействия с гуфом во многом определяют глубину проникновения человека в духовную сферу. А раз это так, именно тут неминуемо обнаруживается принципиальное различие между евреями и представителями других народов. Даат - это тот аспект разума, в отношении которого мы действительно от них отличаемся. Однако было бы ошибочно считать, что в отношении двух его других аспектов - хохмы и бины - мы с ними схожи. В Пятикнижии прямо сказано: "...учил я вас уставам и законам, как повелел мне Г-сподь, Б-г мой... Храните же и исполняйте, ибо это мудрость ваша и разум ваш перед глазами народов..." (Дварим 4:6). Согласно комментарию, мудрость и разум (хохма и бина), о которых здесь говорится, это то, что позволяет нам отстаивать свою правоту в дискуссиях с вероотступниками. Согласно же прямому смыслу сказанного, они (хохма и бина) отличают наше понимание вещей от взгляда на мир других народов. Отметим, что особая роль отведена не только нашей мудрости {хохме), но также и вытекающему из бины еврейскому способу мышления, оттачивавшемуся на протяжении веков изучением Талмуда. И в хохме, и в бине мы отличаемся от них. Тем не менее главное отличие евреев обнаруживается в даат, поскольку последний порождается специальной нешамой, обеспечивающей наше постижение верхнего мира.

В начале первого очерка мы познакомились с утверждением, определяющим человека как "животное говорящее". Однако умение мыслить не в меньшей степени отличает нас от других представителей нижнего мира. Речь и разум - две силы, которые занимают особое место в природе человека, и обусловлено это тем, что обе они тесно связаны с нешамой.

Материя обладает свойством вносить в мир ограничения. Острота зрения, слуха, скорость передвижения - все лимитировано материальностью этого мира. Ангелы, лишенные плоти и крови, не имеют подобных ограничений. Также и нешамы, созданные в верхнем мире. По своим возможностям они ничуть не уступают ангелам, а по полноте понимания устройства Творения намного их превосходят. И лишь приход в мир нижний приводит к резкому снижению силы мысли. Свойственное человеку умение понимать намного ниже того, которым бы он обладал при полной реализации присущего его нешаме потенциала. Животные же, которые, в отличие от человека, не наделены душой, вообще имеют к разуму весьма отдаленное отношение. Пропасть, разделяющая человека и животное, состоит не только в том, что один обладает пониманием, а другое - нет. Речь наша также на несколько порядков выше системы звуков, используемой в мире зверей и птиц. Объясняется это тем, что умение говорить отражает соединение нешамы и гуфа. Эта черта речи настолько существенна, что стала составной частью определения человека: "человек - животное говорящее".

Мы видим, что связь речи и разума не случайна и проистекает из того, что и речь, и разум порождены наличием нешамы, которая возвышает человека над всеми созданиями нижнего мира. Проявлением мыслящей нешамы, как мы выяснили, является, в первую очередь, даат. Отсюда становится явным глубокое внутреннее соответствие между речью человека и его даат. Если учесть, что язык, на котором мы говорим, тесно связан с речью, то и в нем, безусловно, будет прослеживаться влияние даат. Следовательно, язык нашего народа должен принципиально отличаться от всех других языков. Так ли это? Неужели иврит не похож на русский больше, чем, скажем, китайский? Попробуем показать, что дело обстоит именно так.

В качестве примера рассмотрим слова - бежал и хотел. Ни в русском, ни в английском написание этих слов не имеет друг с другом ничего общего. В иврите же основные буквы их корней - и - совпадают. Тем самым лашон акодеш указывает на связь идей, заложенных в этих словах. Это вызывает недоумение. Что, собственно, может роднить физический бег и свойство души - желание? Как посредством ходьбы, так и посредством бега человек попадает из одного места в другое. Разница в том, что во втором случае это достигается за более короткий промежуток времени, причем внутреннее состояние бегущего таково, что боязнь опоздать заслоняет от него все остальное. Чрезмерная спешка лишает возможности наслаждаться окружающей природой, а проблемы житейские отходят в тот момент на второй план. Важно лишь одно - попасть вовремя в нужную точку. Если вдуматься, суть идеи, стоящей за желанием, та же самая: хочется перейти из данной ситуации в ситуацию иную, причем чем выше степень стремления, тем больше желание напоминает физический бег. Для следующего за своим желанием все остальное теряет свою значимость, притупляется даже чувство самосохранения. Остается лишь точка, в которую, как ему кажется, нужно попасть во что бы то ни стало. Мы видим, что за этими двумя явлениями стоит по сути одна и та же идея. Только в одном случае форма ее выражения - физическая (и ей соответствует слово "бег"), а в другом - связана с нефеш и описывается словом "желание". Тот факт, что слова эти имеют дин корень, демонстрирует "чувствительность" иврита по отношению к заложенной в них идее.