Четыре голоса Тьмы

— Да, старший. Шресто Подогайн. За что он нас так не любит?

— Не знаю, — архимаг нервно постучал пальцами по столу. — И меня это пугает. Было бы проще, если бы причина ненависти плавала на поверхности. Тогда мы смогли бы что-то сделать: привести контраргументы, если основания для неприязни серьезные, либо просто высмеять архимага, если он сводит какие-то старые счеты. А так его позиция неуязвима. И во многом поэтому пользуется столь широкой поддержкой. Неприязнь Подогайна к нам кажется большинству магов других стихий обоснованной и объективной, хотя никто и не знает подлинных причин. Меня это сильно тревожит…

— А его проекты преобразований, старший? Чего же он в самом деле хочет и почему у него так много сторонников? Ведь его взгляды несколько необычны для мага.

— Ты прав. И в этом мы виноваты сами. Лакрис начал играть слишком большую роль в мире, разрослась Сфера. Не всем это понравилось. Многие маги хотят вернуться к истокам — заниматься исследованиями, готовить учеников, вести более простую и понятную жизнь. Экспансия вовне утомила их. Они устали воевать, устали по воле Совета ехать на другой конец континента, устали торчать на Дороттайне под боком у Тьмы. Совет тщательно это скрывает, но в деле изучения Тьмы мы потерпели крах. За все время существования острова мы не смогли узнать о ней ничего нового. Но Совет боится признать, что столь масштабный и расточительный проект завершился пшиком. Но многие уже понимают это. Потому-то идеи Подогайна увлекли их. Он смог предложить что-то новое.

— Но как он сам дошел до столь необычных взглядов?

— Если тебя интересуют источники, то это — трактаты некоторых диммирских философов. Диммир — страна не только некромантов, но и мыслителей. А если то, что заставило архимага воспринять написанное столь близко, то тут дело в его стихии. Воздух — Великий Уравнитель, Люрет. В этом он близок Тьме. Об этом мало кто помнит, но в Лилдомской империи воздушники считались наполовину некромантами. И носили серые мантии.

— А теперь голубые, — пробормотал я, вспоминая прозвище, данное Алой нашему отцу. Серый. Кличка, данная сестрой, как всегда, оказалась очень точной.

— Да, теперь голубые, — согласился архимаг. — Нам давно надо пора пересмотреть подходы к магии. Мы пытаемся приравнять друг к другу несопоставимые вещи.

Мы промолчали пару минут, прежде чем я задал слишком очевидный вопрос.

* * *

— Вы про стихии?

— Да. Я несколько десятилетий общаюсь с алхимиками, как бы косо не смотрели на них наши коллеги с устаревшими взглядами. И пару лет назад они показали мне интересный опыт. Сначала они откачали из большой стеклянной колбы весь воздух.

— Как?!

— Механическим насосом. И закрыли горлышко.

— Неужели такое возможно?! Что же там осталось? — потрясенно спросил я.

— Не знаю. Хотя, может, они уже придумали этому названию. Я тоже сначала не поверил. Тогда Зиггурт То… хотя нет… пусть будет просто Зиггурт… Так вот, один алхимик посадил в колбу поменьше — гораздо меньше, но с горлышком такой же ширины — мышь. Потом он перевернул ее и приставил к большой колбе. И открыл перегородку. Мышь быстро задохнулась. Воздуха для дыхания в сосуде не было. Алхимики создали пространство, в котором не оказалось ни одной из стихий. Абсолютно пустое пространство. Это был первый вывод Зиггурта — так называемые стихии присутствуют не везде.

— Потрясающе, — прошептал я.

— Да, Люрет, именно так. Потом таким же вот образом Зиггурт отправил в колбу немного воды. Та, разумеется, разлилась по дну. Затем высыпал песок и камни, те попадали в воду. Она слегка помутнела, а в стороны полетели брызги. После пришла очередь Огня. Його создал небольшой язычок пламени. Его сбросили в колбу, и он сразу погас. Это был следующий вывод алхимиков: Огню для существования нужен Воздух. Його, конечно, возмутился. Какое-то время он провел в лаборатории и вместе с алхимиками получил несколько интересных результатов. Возможно, кое-что ты сможешь увидеть.

— А что же с Воздухом?

— Ах да. Воздух. Следующую колбу Зиггурт наполнил воздухом. Вернее, он подкрасил его дымом, чтобы даже маги других стихий смогли бы разглядеть происходящее. Он соединил две колбы, и через некоторое время дым равномерно распределился по всему пространству. В отличие от Воды и Земли, сохранивших неповторимость и уникальность объема и формы, Воздух расползся до однородного состояния. Потому-то древние и назвали его Великим Уравнителем. А Подогайн всего лишь выступил выразителем своей стихии. Серость и однообразие — в этом сущность Воздуха, Люрет.

— Но эта серость нужна для того, чтобы горел Огонь — самая яркая, во всех смыслах, стихия…

— Да, поэтому нам надо основательно пересмотреть наши взгляды на магию. Разделение на стихии полезно практически, но что-то мы при этом упускаем, что-то очень важно. А теперь нам надо поговорить о твоем будущем.

Философский диспут о сущности стихий был очень интересным, но я обрадовался, что мы перешли к реальным делам.

* * *

— Да, старший. Каковы мои обязанности?

— Если ты спрашиваешь как обычный адепт Воды третьего уровня, то почти никаких. Молодым магам сейчас нечего делать на Дороттайне. Им разрешается иногда приходить в лаборатории и на дозорные вышки, чтобы посмотреть, как работают старшие коллеги. Но не слишком часто, чтобы не отвлекать их от важных, но совершенно бесполезных дел, — архимаг грустно усмехнулся. — А если же ты спрашиваешь, как член моей свиты…

— Я спрашиваю, как член вашей свиты, старший.

— Хорошо. Тогда у меня есть для тебя задание. Оно сильно не соответствует твоему формальному рангу, поэтому я не могу приказать тебе. Но для его выполнения нужен не столько высокий ранг, сколько сильное сродство со стихией.

— Я хотел бы услышать об этом задании.

— Как ты знаешь, остров закреплен на месте сотнями якорей. За прошедшую неделю их стало на пять десятков меньше. Казалось бы — это мелочь. Но если они продолжат пропадать, то нам придется тратить слишком много сил на удержание острова на месте.

— Что с ними случилось, старший?

— Мы вытащили обрывки цепей. Кто-то или что-то там, под Дороттайном, перегрызает сталь толщиной в руку, Люрет. Мы должны это остановить.

Меня передернуло. Я представил зубы, способные на это. А потом тварь, у которой в пасти растут такие клыки. Зрелище получилось устрашающее.

— Было бы лучше, если бы экспедицию организовал Совет, но без Подогайна собрать заседание не удастся. А время терять нельзя. Мы несколько дней лили в море яд, но это не помогло. Посылали водных големов, но они оказались бессильны. Поэтому я решил отправить туда людей.

— Что я должен буду сделать?

— Надо спуститься под остров, выследить тварь и убить ее. Задача очень сложная. Ведь дышать под водой невозможно. Даже магам.

— Можно использовать гибкий шланг, — предложил я.