Четыре грани финала
Шрифт:
— Совершенно не за что, — тот поклонился в ответ. — Думаю, нам даже будет лучше от этого, дисциплина и успеваемость повысятся. Или понизятся, тоже интересно будет взглянуть. Вдруг такая процедура станет регулярной…
МакГонагалл, стоявшая слегка позади директора, делала столь каменное лицо, что я заподозрила: с процедурой этой что-то не так. Однако Тома с Комое-сенсей сияли, и стало чуточку легче. Может, удача сработала, и меня никто не засёк? Надо теперь быть в разы осторожнее, кто знает, когда тебе по пути попадётся очередной телепат.
— Ну а сейчас я проведу вас по замку и как следует покажу самые тайные уголки, — продолжил Дамблдор. — Заодно поглядим, как удача будет действовать.
— Благодарю, Альбус, — МакГонагалл вышла наружу вместе с нами, но зашагала совсем в другую сторону.
С Дамблдором во главе и замок словно бы ожил: из стен периодически вылетали и вежливо здоровались привидения, рыцарские латы в коридорах подносили металлические перчатки к шлемам, а картины куда оживлённее махали и даже старались болтать, и директор охотно всем отвечал.
Колокол едва не оглушил нас, настолько неожиданно и громко его гул раскатился по всему замку. И даже не успел замолкнуть, когда к нему примешался звон радостных голосов.
— Думаю, нам сейчас придётся слегка потесниться, — Дамблдор отошёл к стене коридора, в котором нас застал колокол, и мы прошли туда же. Комое-сенсей по-прежнему держала Тому за правую руку, дабы он ничего не коснулся даже невзначай, и предусмотрительно встала так, чтобы никакого портрета рядом не оказалось.
Толпа учеников шла прямо навстречу нам, спокойно и без бега, попутно жалуясь на слишком сложное заклинание Отвёртки. На нас многие смотрели с любопытством, кто-то даже замирал, но мигом замечал Дамблдора и не решался создавать пробку. Однако когда я обернулась на прошедших, то увидела, что они смотрят нам вслед и перешёптываются.
Интересно, насколько маги вообще в курсе правой руки Камидзе Томы? Понятно, что Дамблдор знает, но вот обычные школьники? Вывешивалось ли им предупреждение «не хватать вот этого парня за руку, сами пожалеете потом»?
Задавать эти вопросы я как-то не решалась, тем более что Сатен не должна знать о… чёрт, если Сатен не должна знать о руке, то как раз должна задавать вопросы, лопаясь от любопытства! Я так скоро совсем запутаюсь…
— Здесь у нас вход в Астрономическую Башню, — Дамблдор протянул руку к небольшой стальной дверце. — Он не скрыт никаким паролем, но я всё равно прошу вас не заходить сюда без ведома учителей. Падать будет весьма больно.
Он сказал это без оттенка юмора, и мы лишь кивнули. Сюда ни-ни, ясно.
— А вот тут… так, сейчас позвольте следовать за мной, — Дамблдор отодвинул ближайший портрет и шагнул в открывшийся коридор столь уверенно, что мы не сразу сообразили кинуться следом. Портрет, однако же, подождал нас и закрылся уже когда все зашли. Дамблдор тоже ждал: в коридоре было заметно темнее, и потому на конце его палочки зажёгся небольшой огонёк. Бузинная палочка, мощнейшая из всех созданных? Наверняка.
— Попрошу быть чуточку аккуратнее, — взмахом палочки он приказал следовать за ним. Звуки школы мгновенно угасли, и в почти полной тишине, чью темноту разгонял лишь огонёк палочки, мы прошли вперёд, думаю, метров двести.
И замерли.
Пляшущие впереди тени были заметны и без палочки. Темнота словно приобрела другой оттенок, более фиолетовый, и этот оттенок дрожал стаей потревоженных мух.
— Вот здесь преграда, — Дамблдор остановился в нескольких шагах от роя. — В Хогвартсе хранится немало полезных и интересных вещей, это, фактически, новое поступление. И имеются силы, что не отказались бы заполучить эту вещь. Ради этого они могут попытаться использовать вас, Камидзе Тома, в надежде, что ваша правая рука пробьёт им путь. И строго между нами, —
Дамблдор повернулся и взглянул на нас, его голос был тих и серьёзен. — Они абсолютно правы. Поэтому я рискую сразу же показать вам это и прошу никогда не приближаться сюда. Я не могу раскрыть вам, что именно здесь хранится, но просто поверьте: оно не должно попасть в чьи бы то ни было руки.Философский камень два, понятно. И оттого можно сказать сразу — прости нас, Дамблдор, но попадёт обязательно. Оно теперь часть сюжета, и потому всплывёт наверняка.
Вряд ли в достойных руках.
Вслух я ничего не сказала — да и мысли постаралась подавить. Уж такое-то Дамблдор точно не должен прочесть. Мы просто вышли обратно (картина закрылась за нами), после чего направились в сторону лестниц.
— Скоро время обеда, думаю, вам пришла пора посетить Большой Зал, — Дамблдор вновь стал бодр и весел, будто намекая не поднимать больше тему, хотя мы это и так поняли. — Если у вас нет проблем с потреблением мяса, то рекомендую обратить внимание на сегодняшний ростбиф. Если есть, то на овощной салат с сыром, хотя я бы рекомендовал насладиться сразу обоими. Минутку, мистер Камидзе, — он поглядел вниз. — У вас шнурки развязались.
Тома посмотрел на свою обувь и со вздохом присел, высвободив руку из захвата Комое-сенсей. Я немного прошла вперёд, и Дамблдор тоже продолжил идти, одновременно тихо сказав:
— Я надеюсь, что вы также поможете мистеру Камидзе, мисс Сатен. Будет очень неприятно, если его правая рука принесёт одни неприятности в том числе и вам.
Я только и могла, что кивнуть. Ох, если Дамблдор всё-таки видит меня насквозь и намекает… и если раскроет, да ещё в присутствии Томы…
Мы вышли на лестницу, и я от расстройства даже прошла несколько ступенек, но быстро замерла, осознав, что так ещё унесусь в какую-нибудь часть замка. Дамблдор встал чуть выше меня, не говоря больше ни слова, а Тома уже подходил к нам.
— Простите, я всё… — он шагнул на лестницу и как-то неудачно подвернул ногу.
Словно ту что-то дёрнуло.
И Тома полетел вниз.
Никто не успел среагировать — и тем более я. Тело парня просто сшибло, протащило через всю оставшуюся лестницу, по пути приложив меня затылком об одну из ступенек. Боль отдалась такой жуткой нотой, что мгновенно открыла рот заорать — и не хватило воздуха.
Тома лежал на мне, практически вдавив в лестницу своим телом, своим огромным, тёплым, сильным телом, и его рука… его рука поднырнула под задравшийся свитер и схватила прямо… прямо за…
Я завизжала так, что и призрака напугала бы. Я начала лягаться, отбиваться, кусаться. Я практически скинула его с себя — и заехала кулаком в лицо так, что отчётливо услышала хруст.
Кровати больничного крыла задёрнуты ширмой, и это замечательно. Пусть никто не видит меня, не видит, что я здесь, и вообще пусть обо мне забудут.
Какой позор. Даже больше, чем позор. Я просто выставила себя истеричной дурой перед людьми, которых стоило очаровывать. Сбросила весь покров милой девочки перед Томой, перед Дамблдором, перед Комое-сенсей…
Осторожно коснулась затылка — всё, теперь уже точно не болит. Хватило пары прикосновений палочки и часа отдыха. Разбитый нос Томе, наверное, залечат ещё быстрее — наверное, как там с его правой рукой выйдет.
И чего я… чего я вообще так? Ну да, меня схватили за грудь, но она прикрыта бюстгальтером, и не на виду у всей школы, и он не специально, и… с учётом того, сколько всего он пережил и переживёт, подобное маленький праздник на его улице, так и пусть наслаждался бы этим праздником, с меня технически не убудет…