Четыре встречи. Жизнь и наследие Николая Морозова
Шрифт:
И этот период ничем нельзя объяснить, кроме того, что в Галактическом космосе существует еще более могучий центр, вращающийся вокруг своей оси в 280 лет (± несколько лет).
Все это показывает, что для абсолютно точного предвычисления погоды необходимо определять не только передвижение Луны, Солнца и галактических центров над горизонтом места наблюдения, но также и то, какой стороной своей поверхности последние обращены в этот момент к земному шару.
Большой помощью при употреблении опорных пунктов для определения предстоящих перемен погоды в данном географическом районе должны служить уже имеющиеся предвычисления солнечных и лунных затмений. Прибавка к ним галактических влияний, несомненно, устранит все случаи неудачи таких предвычислений по одним солнечным и лунным влияниям, но для этого
Из сборника
«ЗВЕЗДНЫЕ ПЕСНИ»
Мы умираем только для других.
О смерти собственной умерший не узнает —
Ушел он в новый путь, он мертв лишь для живых,
Для тех, кого он оставляет.
Вот гроб стоит, и в нем недвижим тот,
С кем я делил и радость, и страданье.
Он умер для меня, но он во мне живет,
А я исчез в его воспоминанье
Я умер в нем, меня хоронят с ним.
В его душе мое исчезло отраженье.
В стихийный мир ушел попутный
пилигрим, Хранивший в памяти мое изображенье.
А для меня тесней сомкнулся горизонт.
Русло моей души как будто уже стало.
Но в глубину времен душа спустила зонд,
И пить его нигде до грунта не достала.
Сомкнулся мир стихий, былое заслоня,
В нем своего конца, как все, я не узнаю,
Но с каждым из людей, умерших для меня,
Мне кажется, я тоже умираю.
И все ж не умер тот, чей отзвук есть в других,
Кто в этом мире жил не только жизнью личной!
Живой средь мертвых мертв,
а мертвый жив в живых, —
Как это странно все, как это необычно!
Планеты
В бездонном пространстве вселенной,
Где блещет звезда за звездой,
Несутся стезей неизменной
Планеты во мгле мировой.
Им прочно сомкнула орбиты
Работа таинственных сил,
И газовой дымкой обвиты
Поверхности дивных светил.
Путей их предвечны законы…
Сменяются ночи и дни,
Проходят веков миллионы,
Но мчатся, как прежде, они.
Лишь жизни их тайной дыханье
Творит беспредельность существ,
Вливая любовь и сознанье
В созданья стихийных веществ.
И, полные к свету влеченья,
Стремясь неотступно вперед,
Свершают на них поколенья,
Как волны, торжественный ход.
Им властно дала бесконечность
Веление жизни: живи!
И жизнь переносится в вечность
Великою силой любви.
Но быстры планет измененья,
И долог вселенский их путь,
Могучий закон тяготенья
Меняет их мощную грудь.
Другие ряды элементов
На смену отжившим придут,
Влиянья иных реагентов
Грядущую жизнь создадут.
И жадно со дна атмосферы
Во мраке планетных ночей
Направятся в горние сферы
Опять миллионы очей,
И, новою жизнью одеты,
Как прежде, одна за другой
Все будут носиться планеты
Предвечной стезей мировой.
Близ устья
Струйка журчала
Серой скале:
«Я так устала
Течь по земле.
Встречу я вскоре
Берег родной,
Близко уж море,
Близок покой.
С ним я рассталась
Слишком легко,
К небу умчалась
Я высоко.
Паром летала
Я в облаках,
Снегом упала
В дальних краях,
В почву спустилась
Ранней весной,
Долго сочилась
Я под землей.
Вышла я в двери
Яркого дня, —
Люди и звери
Пили меня.
В людях текла я
В теплой крови,
Страстно желая
Счастья, любви.
К истине жажду
Вечно тая,
Каплею каждой
Верила я.
Знала страданья,