Четырёхмерные картинки со слезой

У ДЬЯВОЛА под колпаком…

ДЕВЧОНКА ИЗ СНА. 1996.

Девчонка из сна была бледно-зелёной

В одежде из плотного полиэтилена.

Я странное имя её не запомнил:

Созвучно с земным нашим именем Лена…

Меня не тянуло к ней – даже напротив:

Сиянье её было очень холодным.

Но хрупкое тело под пластиком грубым

Внушало какое-то чувство тревоги.

В глазах её узких (а может широких?)

Тонули мильоны пропавших галактик.

Она удивлённо смотрела на воду,

Принявшую вид атмосферных осадков.

Прошло сто веков, я стал малость смелее

И к ней подошёл, но она – испарилась…

Лишь запах озона витал над землёю.

Приснилось! А может быть, и не приснилось…

ОКТЯБРЬ. 2004.

По вечерам – бутылка пива

И сигареты: пачка – в лёт.

А за окном – пейзаж унылый,

И небо в землю воду льёт.

Промокли крыши и машины,

Промокли листья и трава,

Пожух зелёный цвет красивый,

Исчезла неба бирюза,

Октябрь…

ТИРАДЫ СЭМПЛОВ. 1996.

Тирады сэмплов, жестокий скреч –

– В башке царит полный хаос.

Третьи сутки нет времени лечь

И сил почти не осталось.

Вчера вот, вроде, учиться стоп,

А следующий день – работать.

Есть, правда, между короткая ночь,

Но, поднятый странной тревогой,

Я снова встану, не буду спать,

Настрою сознанье на космос –

И мысли польются в пустую тетрадь,

Заполнив её своей плотью.

Четыре ночи (а может, утра?)

Планета плывёт по орбите.

Со скрипом, вращаясь, кантует людей

То к Солнцу, то к звёздам: «Смотрите!

Вселенная вся вам дана на обзор,

Послушайте старенький шарик:

Куда не взгляни - бесконечный простор,

А вы со своими деньгами…»

Но мало кто вслушаться в космос готов:

Волнуют земные проблемы.

За тысячи лет человеческий мозг

Так прочно внедрил их в мышленье!

А тех, кто в астральном пространстве живут,

– Безумцами люди зовут…

ТОЛСТЫЕ ЧЕРВИ БАЙПАСОВ. 2008.

Толстые черви байпасов

Цинком сверкают умытым.

Новых высоток каркасы

Тянут бетонные плиты

К Солнцу! Весенние струи

Бьют в незарытых траншеях.

Криво воткнутые туи

Тоже на солнышке млеют.

Горка на детской площадке

В глине увязла частично.

Девочка в вязаной шапке

Чувствует, как необычно

В луже стоять по колено,

Новых не видя сапожек,

Слушая самозабвенно

Мат из открытых окошек.

В грязной «девятке» подростки,

Двери открыв на распашку,

Двор угощают долбёжкой

И распивают «баклашку».

Мусор, девицы, коляски

Плещутся в талом бульоне.

Вот они – мятые пляски

Вёсен на спальном районе!

ТУЕСОК. 2007.

Я недавно совсем

Был с природой в ладах,

И в моём туеске

Перед жизнью был страх.

А ещё туесок

Был наполнен мечтой

О победах больших

И о жизни другой.

Собирал в туесок

Я пятёрки и гнев

На дебилов-врагов,

Насекомых и стерв.

Улеглись в туеске

Две гантели и смех,

Беззаботный июнь

И следы на песке.

Лыжи, санки, каток,

Шабутные друзья,

Водки первый глоток,

Новый год с бодуна.

Положил в туесок

Я немного подруг

И морозных ночей

Неказистый досуг.

И случайно совсем

Так сказать, невзначай,

Вдруг в моём туеске

Поселилась печаль.

Защипал мне глаза

Сигаретный дымок,

И от водки размяк

Мой родной туесок.

Раздавил и помял

Его пьяный угар,

Деформировал в хлам

Жизни солнечный шар.

После ночи без сна,

После бреда и слёз,

Я схватил туесок

И над бездной занёс…

И посыпались вниз

Все сомненья и страх

И я понял, что Жизнь

Сотрясаю в руках.

И я вычистил всё,

Что тогда только мог.

И под сердцем согрел

Свой родной туесок.

Я в него положил

Доброту и любовь.

Словно новую жизнь,

Словно новую кровь.

КОГДА Я УМРУ. 1998.

Никто не заметит, когда я умру.

Я буду ходить, заниматься делами.

Мой друг подойдёт, постучит по плечу:

«Эй, Билли, какие проблемы в Панаме?»

Жена, вероятно, заглянет в глаза,

Нахмурит свой носик, прижмётся, мурлыкнет:

«Вчера была ночью большая гроза,

Мне было так страшно – ты спал как убитый!»

«Да, я уже труп», - усмехнувшись, скажу.

«Дурацкие шутки, зачем ты так грубо».

«Прости. Пошутил…Удивительный суп!»

Мне нравится, как ты накрасила губы…»

САЛЯМИ. 1996.

Я бы хотел умыться лунным светом

И вытереться лунным полотенцем,

Забросить жизнь на бренном свете этом