Четырнадцать

Но именно здесь и именно сейчас Семен почувствовал, каким может быть кофе на самом деле: в меру крепким, в меру терпким, с удивительно нежными и одновременно насыщенными нотками восточных пряностей. От кофе еще шел пар, но он совершенно не обжигал, а плавно растекался каким-то неземным теплом по всему телу.

Официант, с довольной улыбкой наблюдавший за Семеном, подсел рядом с начал разговор. Других клиентов в это время не было, атмосфера сопутствовала размеренной беседе. Спустя минут двадцать беседы Семен значительно пополнил свой багаж знаний о этом чудесном напитке и, казалось, сам может выступать гуру в вопросах кофейного дела. Семен испытывал необычное ощущение внутренней свободы, правильности и какой-то даже магии происходящего. Его даже не смутил чек за одну кружку кофе сильно выше среднего. Семен знал, что именно про такие моменты говорят «товар стоит своих денег». И оставил щедрые чаевые.

Не вовремя

Вернувшись в офис, Семен сразу направился к Марату Аркадьевичу. Он успел продумать и заучить свою речь в лучших традициях корпоративной этики и морали. Ведь именно за это его и ценили. Но когда до кабинета руководителя оставалось буквально пару шагов, и силуэт Семена проявился с обратной стороны полупрозрачной двери, телефон в заднем кармане джинсов предательски завибрировал. Зазвучала та самая мелодия.

«Семен Викторович, заходите», – раздался голос из кабинета.

– Да как вы все не вовремя! – ругнулся Семен. Растерянный, он быстро достал телефон, взглянул на экран и нажал «Принять». Надпись на экране состояла из одного слова «Зачем?», написанного в вопросительной интонации. Никаких тебе мудрых изречений или отсылок, одно совершенно непонятное слово. Это и озадачило Семена. С каким событиям этой пятницы связан вопрос, почему он появился перед дверью Марата Аркадьевича. Вереница мыслей ураганом пролетела в голове, нарушая так тщательно выстроенный в ней порядок.

– Семен Викторович, ЗА-ХО-ДИ-ТЕ! – голос Марата Аркадьевича становился настойчивее.

Зайдя в кабинет, Семен почувствовал себя очень растерянным и неготовым к докладу под холодным и тяжелым взглядом руководителя. Запинаясь и оговариваясь, он безуспешно пытался делать все, чтобы попасть в ту манеру доклада, которая так нравилась Марату Аркадьевичу. От этого рассказ Семена казался еще более комичным и нелепым.

Марат Аркадьевич, будучи человеком военным, еще со времен службы возненавидел тягомотину и разгильдяйство даже больше, чем вранье и лесть со стороны подчиненных, от которых что в армии, что на гражданке было не спрятаться даже в библиотеке. И карал он за тягомотину по всей строгости военного времени, в котором провел первые годы службы после военного училища. То были конец девяностых – начало нулевых.

Выйдя в отставку, он по знакомству устроился к своему другу по училищу, который еще в начале нулевых, благодаря помощи и статусу Марата Аркадьевича, покинул ряды вооруженных сил и основал успешный строительный бизнес.

Семен, чей отец по долгу профессии имел много друзей среди военных, хорошо усвоил их менталитет за время многочисленных посиделок дома, за что и заслужил к тридцати годам довольно теплое и высокооплачиваемое место главного менеджера под боком у довольно сурового босса. В поставках стройматериалов гражданским майор запаса понимал чуть меньше, чем ничего. Поэтому Семен, вовремя подсуетившись, перевел все острые вопросы на себя, сделавшись незаменимым для руководителя. Что абсолютно устраивало их обоих.

Но столько раз подряд за такое короткое время выставить себя полным идиотом – это уже начинало дурно пахнуть.

– Семен Викторович, вы давно были в отпуске? – эти слова были словно луч света в темном царстве негативных последствий для Семена. К такому повороту событий он был не готов.

– Прошлым летом, почти год назад, – ответ был неожиданно четким и звучным даже для самого Семена. Он не чувствовал себя переутомленным, но в данной ситуации было благоразумнее и проще согласиться, чем объяснять, почему нет.

– То-то я и думал, что вам пора отдохнуть, на море съездить, процедуры поделать, – с гордым видом врача, только что раскопавшего сложнейший диагноз у своего пациента, продолжил Марат Аркадьевич. – возьмите отпуск в начале июня, я подпишу… Но дней на четырнадцать, больше не согласую!

Услышав последнюю фразу, Семен не смог сдержать смех и непроизвольно громко хихикнул. «А болезнь-то прогрессирует», – про себя констатировал Марат Аркадьевич.

Как гром среди ясного неба

Ближе к концу рабочей пятницы раздался звонок от мамы.

– Сынок, ты помнишь, сегодня юбилей у твоей тети Люды? Мы с ней только что разговаривали, и она очень недовольна тем, что ты ее не поздравил. Я ей, конечно, объяснила, что ты человек занятой, но затягивать с поздравлениями не стоит!

Внутри Семена завопило стадо разгневанных и загнанных в угол бизонов. Тетя Люда с раннего детства была самым ненавистным для Семена родственником, если не представителем всего человечества. Она многие годы работала завучем по учебной и воспитательной работе в одной из школ подмосковного райцентра, считала строгость и дисциплину главными качествами своего характера и, по словам отца Семена: «еще в эпоху расцвета инквизиции, которой она же и была главной движущей силой, перенесла свои профессиональные привычки в семью». А статус «старшей сестры» для мамы Семена по представлениям самой Людмилы Станиславовны наделил ее священным правом давать в любой ситуации советы по устройству семейной жизни и воспитанию детей. Чем почти довела родителей Семена до развода.

– Я надеюсь, ты купил подарок, как мы договаривались? – продолжала мама, – Цветы мы купим, у нас они дешевле. И не забудь завтра к полудню забрать нас с отцом. Не опаздывай, в два начало торжества, а нам в другой город ехать.

– Да, мама, хорошо! Подарок уже в машине, – вздохнул Семен, соврал про загруженность на работе и повесил трубку. «Побежден, но не сломлен», – с этими словами он набрал номер тети.

– Тетя Люда, здравствуйте! Поздравляю с юбилеем, – начал было Семен. Но тут же был прерван командирским голосом тети:

– Что, забыл про юбилей родной тети? Сестра, наверное, напомнила, да? – дальнейший набор советов, фраз и клише про неблагодарных родственников, отсутствие уважения к старшим у нового поколения был настолько избит, что Семен предпочел молча дослушать монолог тети до конца.

– Что ты молчишь? – продолжала тетя, – вот зачем я тебе это говорю?..

– Действительно, зачем? – неожиданно для себя перебил тетю Семен. Еще с детства мудрая бабушка дала внуку совет внутренне не реагировать на подобные выпады, парируя грубые слова в свой адрес тонким и одновременно колким сарказмом. И именно благодаря этому совету Семен за многие годы общения с тетей научился мастерски посылать по известному адресу любого, да так, чтобы тот этого не понял. А если и понял, то уже спустя такое время, чтобы ответные меры казались еще более неуместными. Но сейчас Семен спросил голосом серьезным и вдумчивым, чем вызвал глубокую обиду тети. Та не раздумывая бросила трубку.

Но вопрос предназначался не ей, а скорее себе. Зачем лезть в жизнь других людей, даже самых близких, если тебя не просят? Даже, если имеешь благие намерения. Случай тети был тем самым примером из учебника, как можно испортить отношения со всеми окружающими, залезая в их жизни с советами, иной раз даже правильными. Реши свои проблемы, а другие сами это увидят и придут за советом. Семен неожиданно вспомнил слова Мастера Ли Пиня: «хотите гармоничных отношений – найдите гармоничную пару и спросите у них, как создать гармоничную семью; хотите стать здоровым – найдите здорового человека и спросите его, как стать здоровым».