Четырнадцатая дочь

До городских Врат они добрались без проблем.

В маленьком отряде, что шагал по ночной улице Вирени, почти все пребывали в некотором оцепенении, а раненые стражники так и вовсе плыли по воздуху в полном беспамятстве. Рут, идя сзади, держал наготове обнаженный меч и прятал далт в левой руке, на всякий случай.

Но все было спокойно, призраки жались к домам, глядели на них, переговаривались. И кроме их болтовни и шагов своей маленькой колонны Рут ничего не различал.

Так они и дошли до Переходных Врат, причем по дороге никто из них не проронил ни слова.

Площадь пестрела лиловыми силуэтами, но вокруг Врат словно кто-то очертил небольшой круг, за который никто из умерших душ не заступал. Рут глянул вскользь, задумчиво приподнял бровь.

Вывод напрашивался один: Врата чем-то пугают призраков. И дело вряд ли в кристаллах, что составляют конструкцию – они всегда имеются там, где живут люди. А вот Безмирье, которое невидимо стоит за каждым из Врат, присутствует только тут.

Почему я этого не замечал раньше, изумился он. Может, потому, что Врата Майлока от площади отделяла башня и там это было не так наглядно? А по Иракиону шаталось слишком мало призраков…

Они остановились у Врат, и только тогда Арлена церемонно спросила:

– Как я понимаю, ваша милость, пока адельбергцы сидели в нас, вы достигли с ними некоего соглашения? Могу я спросить какого?

Орл при упоминании колдунов перекосился, Алвин и Гарт почти не переменились в лицах.

– Они любезно освободили ваши тела и рассказали, почему восстали мертвецы Элимора, благородная Арлена. И как защититься от их вселения, – хмуро ответил Рут. – А после дали мне клятву чревом и жаждой своего божества Рега, что больше ничего не знают. Я в ответ оставил им олекон, под прикрытием заслонов, которые сила через два истощатся.

Дыхание Тарланей изменилось; вот теперь оцепенение, в котором они пребывали после посещения злосчастного дома, точно ушло.

Арлена пробормотала:

– Клятва Регом, ну надо же. Я об этом читала, но не знала, правда ли это. А помазание кровью из жертвенных чаш защищает от вселения колдовских душ, не так ли? Следовало набрать этой крови, это же почти артефакт.

– Можете вернуться потом, – неласково буркнул Рут. – С тряпками для сбора и прочим.

Арлена осуждающе покачала головой.

– Все-таки вы поспешили с чашами, ваша милость. Так отчего восстали мертвые?

– Кто-то принес в главном храме Майлока мольбу о мести. Одну-единственную, но, по-видимому, крайне удачную, – холодно сказал Рут. Помолчал и добавил: – Мольба была обращена к Трире Мстительнице.

Орл сделал именно то, чего он ожидал от него, – вскинулся и заорал:

– К демону?! К вашему создателю?! Так вы сами замешаны во всем этом!

Гарт наступил ему на ногу, а княжич Алвин напряженным шепотом посоветовал заткнуться.

Рут пожал плечами, заметил равнодушно:

– Врата перед вами. Мой путь лежит в Майлок, ваш – туда, куда захотите.

Он повернулся к единственной здесь даме, обратился к ней, резко сменив тон:

– Благородная Арлена, не могли бы вы забрать этих раненых в Фенрихт? Утром я пришлю кого-нибудь позаботиться о них. Буду вам обязан и непременно когда-нибудь отплачу – услугой или кристаллами…

Арлена вздохнула:

– Какая приятная мысль – мне задолжает услугу сам наследник герцогства. Я перенесу их в Фенрихт немедленно. Но обещайте, что подождете здесь и без меня в Майлок не отправитесь. Я все-таки могу быть вам полезна, а в Майлоке, как я помню, имеется один полностью очищенный и заряженный олекон. Против него, кстати, вам без нас не выстоять.

Алвин с Гартом переглянулись. Высказался за обоих один Алвин, обозначив поклон легчайшим наклоном головы:

– Мы тоже настаиваем на том, чтобы пойти. Нас с Гартом вытащили из кроватей ради этого похода, и мы хотим увидеть, чем все закончится, ваша милость. Раз уж проснулись посреди ночи, догуляем до конца.

– И я, – желчно сказал Орл. – Вы думаете, я это так оставлю? Я хочу увидеть этих адельбергцев. На этот раз они не застанут меня врасплох! Я буду бить их, я… Они сделали меня убийцей…

И хотелось бы Руту отказаться от такого попутчика, но тут он был не вправе.

– Месть благородное дело, – нехотя согласился он. – К тому же Врата принадлежат всем, и я не смогу заслонить вам путь.

Арлена тихо спросила:

– Может, мне забрать в Фенрихт и прислужника?

Рут глянул на Чориса; тот стоял вытянувшись, оцепенело глядя перед собой. Отвел глаза.

– Идти он может, а мне нужен кто-то, кто знает Майлок. К тому же наша дорога лежит в храм Семи. Там ему станет лучше – родные стены, знакомые лица…

Арлена кивнула и двинулась к Вратам. Троица раненых плыла за ней по воздуху, словно их тянул невидимый поводок.

В ожидании дамы-мага Рут задумчиво обозревал свой меч. Серебряно-белые пятна на лезвии и острие беспокоили его. В лиловом свете, заливавшем площадь, они были почти не видны, но он знал, что они есть.

Рут из чистого любопытства постучал по ним ногтем, и звук чуточку отличался от звука на сверкающей серой части лезвия. Когда все закончится, надо будет показать меч оружейнику.

Он представил, какую выволочку устроит ему отец, когда все закончится, и вздохнул. Прямо хоть начинай молиться, чтобы все подольше не заканчивалось.

Однако речь не только о нем и его гордости, но и о жизнях людей. А их, как его учили с детских лет, надо ценить больше своих мелких неудобств.

Из врат ударило красным, Арлена ступила на площадь, протянула магам черные повязки, которые те отдали раненым. Рут шагнул к громадному косяку из кристаллов, на ходу вытаскивая из кармана широкую ленту плотного черного шелка.

Тарлани встали отрядом у него за спиной, держа с двух сторон так и не пришедшего в себя храмового служку. Арлена надела на Чориса повязку, найденную у того в кармане.

Рут завязал глаза, шлепнул по косяку. Сказал:

– Майлок!

И шагнул вперед.

Но не ощутил под ногой привычного пружинисто-мягкого покрытия. Наоборот, набойки на его сапогах цокали по камням…

Он прошел по инерции два шага, уже понимая, что случилось. Содрал с глаз повязку. Вокруг по-прежнему высились дома Вирени.