Чингисхан. Сотрясая вселенную

Гот Аларих — это живая легенда. Противоречивые слухи с запада доносятся изредка, но всегда сообщают то о громких победах, то о громких поражениях Алариха. Эйрих так и не смог сложить полноценной картины происходящего в Италии. Ведь каждый слух может быть ложью, а может оказаться и правдой. Согласно одному слуху, Аларих уже умер, потому что невозможно было выжить в настолько кровавой битве у римской реки, где визиготы были наголову разбиты. Согласно другому слуху, Аларих уже покорил империю римлян и стал там безраздельным правителем. Настолько противоречивые слухи, доносимые через десятых людей, не позволяли делать какие-то определённые выводы, и Эйрих рассчитывал разбираться самостоятельно, на основании того, что увидит своими глазами.

То, что под рукой Алариха будет лучше, чем за одну реку от непобедимых гуннов, это очевидный вывод. Как бы там ни было плохо, в этой Италии, в придунайских лесах намного опаснее, пусть сейчас и кажется, что дело обстоит наоборот.

Ещё был слух, что Аларих заключил договор службы римлянам и защищает сейчас северные пределы их державы. Вот в этом Эйрих видел большие перспективы для их небольшого племени.

К своему несчастью, Эйрих, до этого дня, не имел возможности попутешествовать по окрестным деревням, чтобы оценить истинную численность родственных готов. Зевта и Тиудигото не знали даже примерного числа воинов, которых может выставить их сообщество в случае объявления большого похода. Герцога (3) не избирали уже довольно давно, с тех самых пор, как произошла ссора с Аларихом и отказ их племени идти дальше на запад. Эта ссора произошла во времена неразумности Эйриха, причём Зевта вспоминает о посланнике Алариха, который страшно поругался со старейшиной Торисмудом.

Вероятно, Аларих, если услышит об их прибытии, будет не очень рад.

«Нельзя же вечно дуться за дела давних времён?» — не очень уверенно предположил Эйрих.

Он сам, конечно, ничего не забывал и старался десятикратно воздать за обиды, но он жил достаточно долго, чтобы понимать, что не все люди такие. Есть и добряки, забывающие о понесённом уроне чести, буквально, на следующий день. И Эйрих питал надежду, что Аларих будет где-то посередине между этими крайностями и примет под свою руку раскаявшихся и всё осознавших родственничков. Потому что, если часть слухов о его не очень выгодном положении в Италии верна, ему отчаянно нужны воины.

— Аларих — самовлюблённый нюхатель собственного пердежа, — заявил Зевта. — Гейрихилт правильно говорил, что нечего его слушать... Аларих — бедовый вождь, с таким не будет удачи...

Гейрихилт — отец Бреты, бывший, до самой смерти от стрел гуннов, вождём их поселения, тогда находившегося сильно к северо-востоку. А ведь когда-то он назвал своего сына в честь особо сильного гуннского воина. Потом отношения испортились, гунны пошли на готов и покорили всех, кто не успел уйти за Дунай. С тех пор они и тут, надеются на то, что гунны забыли о беглецах...

— На всё воля Всевышнего, — с философскими интонациями произнёс отец Григорий. — Но в словах этого юнца, всё же, есть зерно истины. Гунны — наша извечная беда и они, действительно, могут пойти на юг любой следующей весной.

«Эх, как же тяжело воевать зимой...» — подумал Эйрих, вспоминая свою прошлую жизнь. — «Трава лежит под слоем снега, что вынуждает делать длительные остановки на выпас коней, войско движется о-о-очень медленно... Самое время, чем шататься по белому ничто, сидеть спокойно в юрте и кушать сочную баранину, запивая её свежим айрагом...» (4)

Эйрих готов был поставить свой лук на то, что гунны зимой будут проводить время именно так, а не как они. Они же питаются грубым хлебом, иногда пробавляются мясом дичи, практически весь сезон держась рядом с римской печью.

«А гунны сидят в тёплых юртах и радостно щурятся от шкворчания жира на туше барана над очагом...» — с болезненной завистью подумал Эйрих. — «А может, наплевать на всё и податься к гуннам?»

Но он отбросил эту мысль, потому что слишком многого добился среди готов. Если всё будет идти так, как идёт, то ему гарантировано место вождя, когда Зевта скоропостижно скончается...

— Нам нужно безопасное место, подальше от гуннов, — повторил Эйрих свои слова. — Италия достаточно далеко. А если нам дадут там свою землю...

— Вчера мы видели милость римлян, — раздражённо хмыкнул Зевта. — Им нельзя доверять. Нужно отомстить им новым набегом...

— Раз мы заговорили о набегах, — решил заострить тему Эйрих. — Выборы вождя очень скоро. Сыны Бреты сами себя не выставят, а его жёны сидят тихо. Значит, понимают, что никто не вступится за любого из сыновей, если ты бросишь им вызов на поединок.

Зевта задумчиво покивал.

— Но есть другие воины, — продолжил Эйрих. — Сейчас такое время, когда вождём может стать каждый, кто способен крепко держать топор. Надо, чтобы самые сильные не смогли заявить о себе.

— О чём ты говоришь? — насторожился Зевта.

— Если кто-то из них оступится и не сможет... — начал Эйрих объяснение.

— И думать забудь, — прервал его повелительным жестом отец. — Это священное право каждого — бороться за место вождя. Ты говоришь как римлянин. Мне это не нравится, сын.

— Да, ты прав... — не стал спорить Эйрих.

— Предлагаемое тобою греховно, сын мой, — решил вступить в диспут отец Григорий. — Но и слишком ярое следование старым обрядам — это грех перед Господом Богом нашим...

Зевта, как и все дружинники, больше уважал Вотана и остальных асов, нежели Христа, но сейчас был, пожалуй, самый неудачный момент, чтобы выражать своё отношение к словам отца Григория.

— Когда закончим с выборами вождя, — решил сменить тему Эйрих, — нужно подумать об объединении остальных деревень под одной властью.

— Хочешь выбрать герцога? — уточнил Зевта. — Я столько поединков не переживу.

— Выборы герцога — это старомодный обычай, как и говорит отец Григорий, — вздохнул Эйрих. — Можешь как угодно относиться к Алариху, но что-то в его действиях есть — он уже столько зим рейкс, что уже выросли те, кто не помнит, когда он им стал. Нам нужен кто-то вроде Алариха, но для нашего племени. Ты, отец.

Зевте такой поворот, причём, никак не осужденный отцом Григорием, который, получается, ничего против этого не имеет, пришёлся по душе. Он всего лишь хотел стать вождём, вместо покойного Бреты, а теперь Эйрих предлагает ему нечто иное, более значимое и могущественное.

— Надо убить всех, кто бросит мне вызов, — решил Зевта. — Но как склонить остальные деревни?

— Сила оружия не подойдёт, — произнёс Эйрих задумчиво. — Нужно действовать как лисы, подбирая свой подход к каждому вождю и старейшине.

— Если мы поторопимся с выборами, то можем успеть в соседние деревни, ведь выбран может быть каждый гот, — предложил вдруг отец Григорий. — Три-четыре деревни — это то, от чего можно отталкиваться в уговорах остальных новых вождей.

— Когда начинаем? — засобирался Зевта, встав на ноги.