Чингисхан. Властелин мира

Когда принцы собрались в Каракоруме, Тулуй – улугх ноян, или Величайший из благородных, – снял с себя регентство, и Угедея попросили занять трон. Мастер совещаний отказывался, заявляя, что негоже его возвышать над дядями и старшим братом. Либо из-за упрямства Угедея, или потому, что не благоприятствовали звезды, сорок дней прошли в неопределенности и тревоге. Затем орхоны и старые воины подошли к Угедею и поговорили с ним негодующе. «Что ты делаешь? Сам хан выбрал тебя своим наследником!»

Тулуй, со своей стороны, напомнил последние слова своего отца, а Елюй Чуцай, китайский мудрец и казначей, приложил все усилия для того, чтобы избежать возможной беды. Тулуй обеспокоенно спросил у этого министра и астролога, благоприятен ли нынешний день.

– После того как пройдет (впустую) этот день, – сразу же ответил китаец, – ни один из последующих не будет благоприятным.

Он призвал Угедея не откладывая сесть на золотой трон на покрытом войлоком помосте, и, пока новый император это делал, Елюй Чуцай встал сбоку и заговорил с Джагатаем.

– Ты старший, – сказал он, – но ты подданный. Будучи старшим, используй этот момент, чтобы первым преклониться перед троном.

Поколебавшись мгновение, Джагатай упал ниц перед своим братом. Все военачальники и титулованные особы в павильоне собраний последовали его примеру, и Угедей был признан Ха-Ханом. Все собравшиеся вышли и повернули головы на юг, к солнцу, и вся масса людей в лагере сделала то же самое. Затем последовали дни празднеств. Сокровища, оставленные Чингисханом, богатства из чужих стран были переданы другим монгольским принцам, военачальникам и воинам [11] .

11

Существует легенда о том, что сорок красивых молодых женщин в украшенных драгоценными камнями платьях, а также сорок пять чистокровных жеребцов были свезены к захоронению Чингисхана и там преданы смерти.

Угедей помиловал всех, обвиненных в преступлениях со времени смерти его отца. Он правил, проявляя терпимость, что было нехарактерно для монголов в то время, и прислушивался к советам Елюй Чуцая [12] , который трудился с героическим упорством, стараясь, с одной стороны, укрепить империю своих хозяев, а с другой – удерживать монголов от дальнейшего истребления людей. Он осмелился выступить против грозного Субедея в то время, когда этот орхон, который вел вместе с Тулуем войну в землях царства Сун, вознамерился перебить всех жителей крупного города. «Все эти годы в Китае, – возражал мудрый советник, – наши армии поддерживали свое существование благодаря урожаю зерна и богатствам этих людей. Если мы уничтожим людей, что нам даст голая земля?»

12

См. примечания о Елюй Чуцае и Угедее.

Угедей уступил в этом вопросе – и жизни полутора миллионов человек, заполнивших город, были спасены. Именно Елюй Чуцай упорядочил норму сбора дани: одну голову домашнего скота с каждых ста человек у монголов и на определенную сумму серебра или шелка с каждой семьи в Китае. Он спорил с Угедеем по вопросу назначения грамотных китайцев в высшие учреждения казначейства и администрации.

– Чтобы изготовить вазу, ты пользуешься услугами гончара. Чтобы вести книги и записи, следует использовать знающих людей.

– Ну и что же, – возражал монгол, – тебе мешает их использовать?

В то время как Угедей строил себе новый дворец, Елюй Чуцай основывал школы для юных монголов. Пятьсот повозок отправлялись каждый день в Каракорум, теперь приобретший известность как орду-балиг, город императорского двора. Эти повозки привозили продовольствие, зерно и драгоценности для кладовых и казначейств императора. Полмира держали ханы пустыни под своим правлением.

В отличие от империи Александра владения монгольского завоевателя оставались целыми и после его смерти. Он заставил монгольские племена подчиняться одному правителю. Он дал им строгий кодекс законов, примитивный, но хорошо согласующийся с преследуемой целью, а во время своего военного господства он заложил основы управления империей. В осуществлении этой задачи Елюй Чуцай оказался бесценным помощником.

Пожалуй, самым великим наследством, которое завоеватель оставил своим сыновьям, была монгольская армия. По его воле Угедей, Джагатай и Тулуй поделили основную орду, его личную армию, как можно было бы ее назвать. Но система мобилизации, обучения и маневрирования в бою оставалась такой, какой ее создал Чингисхан. Кроме того, в лице Субедея и других полководцев-ветеранов сыновья завоевателя имели людей, абсолютно подходящих для выполнения задачи расширения империи.

Он привил своим сыновьям и подданным идею о том, что монголам дано быть хозяевами мира, и он так уверенно сломил сопротивление самых сильных империй, что завершение этой работы было сравнительно простым делом для них и Субедея. Это можно было бы назвать очисткой территории после первого продвижения.

В первые годы правления Угедея монгольский военачальник Джармаган разгромил Джелал эд-Дина и покончил с ним навсегда. Он также объединил регионы к западу от Каспийского моря, такие, как Армения. В то же самое время Субедей и Тулуй продвинулись далеко на юг от Хуанхэ и покорили оставшихся цзиньцев.

В 1235 году Угедей собрал совет, результатом которого стала вторая большая волна монгольского завоевания. Бату-хан, первый хан Золотой Орды, был отправлен с Субедеем на Запад, к несчастью для Европы. Они дошли до Адриатики и ворот Вены [13] . Другие армии вели боевые действия в Корее, Китае и Южной Персии. Эта волна завоеваний была остановлена из-за смерти Угедея в 1241 году. Субедей опять был отозван приказом, не учитывающим его целей в Европе.

13

См. примечания о Субедее в Европе.

Десять последующих лет были наполнены конфликтными ситуациями, растущей враждой между домом Джагатая и Угедея, мимолетным появлением Куюка, который, возможно, имел отношение к несторианским христианам: управлял через христианских министров, одним из которых был сын Елюй Чуцая, и воздвиг часовню напротив своей юрты. Затем правление перешло от дома Угедея к сыновьям Тулуя – Мангу и Хубилай-хану. И третья, самая крупная волна завоеваний захлестнула мир.

Хулагу, брат Хубилая, с помощью Субедея вторгся в Месопотамию, взял Багдад и Дамаск, сломив навеки мощь халифатов, и вышел почти к самому Иерусалиму. Антиох, заселенный потомками христианских крестоносцев, подчинился монголам, которые продвинулись в Малую Азию, вплоть до Смирны, и им оставалась всего неделя пути до Константинополя.

Почти в то же самое время Хубилай двинул свою флотилию на Японию и простер границы своей империи до малайских княжеств и за Тибетом до Бенгалии. Его правление (1259–1294) было «золотым веком» монголов [14] .

Хубилай отошел от обычаев своих предков, перенес свой двор в Китай и по образу жизни стал больше походить на китайца, чем на монгола. Он управлял, проявляя умеренность, и относился к своим подданным гуманно. Марко Поло дал яркое описание его двора. Однако эти изменения были предвестником распада центральной империи. Ильханы Персии, потомки Хулагу, достигшие наибольшего могущества при Газан-хане, примерно в 1300 году, были слишком далеко от Ха-Хана, чтобы поддерживать с ним связь. Кроме того, они довольно быстро стали мусульманами. Похожая ситуация была и с Золотой Ордой на Руси. Монголы Хубилая стали исповедовать буддизм. Войны на религиозной и политической почве вспыхивали после смерти этого внука Чингисхана. Монгольская империя постепенно растворилась в нескольких отдельных царствах.

14

«Он управлял более обширной территорией, чем любой другой монгольский император или правитель. Он был первым, кто правил, поддерживая порядок мирными средствами. Великолепие его двора и пышность окружения значительно превосходили двор любого западного монарха».

Около 1400 года тюркский завоеватель Тимур Ленг (Тамерлан) воссоединил Центральную Азию и персидские княжества и разгромил Золотую Орду, которую основал сын Джучи Бату-хан.

До 1368 года монголы оставались хозяевами Китая, но только в 1555 году они потеряли свой последний оплот на Руси, потерпев поражение от Ивана Грозного. Вокруг Каспийского моря их потомки – узбеки – представляли значительную силу. В 1500 году они под предводительством Шайбани изгнали Бабура, потомка Чингисхана, получившего прозвище Тигр, в Индию, где он основал династию Великих Моголов.