Чингисхан. Властелин мира

Была середина XVIII столетия, и минуло шестьсот лет со дня рождения Чингисхана, прежде чем последние потомки завоевателя оставили свои рубежи. Затем на полуострове Индостан моголы [15] уступили англичанам. На востоке монголы сдались прославленному китайскому императору Цянь Луну.

В Крыму татарские ханы стали подданными Екатерины Великой в то же самое время, когда неудачливая орда Калмура, или Торгута, покинула свои пастбища на Волге и двинулась в длительный и полный опасностей путь на восток, на свою прежнюю родину. Этот поход ярко обрисовал д’Кэнси в своем труде «Бегство татарского племени».

15

Так первые посетившие Индию европейцы произносили слово «монголы».

Взглянув на карту Азии середины XVIII века, мы увидим, что она отображает исход последних кочевых племен – потомков орды Чингисхана. На огромных пространствах между бурным озером Байкал и соленым Аральским морем, едва обозначенным на картах того времени, с нечетко отмеченным словом татары, или независимые татары, по горным хребтам срединного материка кочевали они от летних пастбищ к зимним, жили в своих войлочных юртах и перегоняли свои стада. Эти кераиты, калмыки и монголы совершенно не подозревали о том, что по этим самым долинам когда-то Иоанн-священник бежал навстречу своей гибели, а стяг Чингисхана из хвостов яка во главе его войска наводил ужас на весь мир.

Вот так и завершилась история монгольской империи, растворившейся в кочевых племенах, из которых когда-то вырвалась на свет Божий, а оставила после себя лишь немногочисленных мирных кочевников-скотоводов там, где раньше двигались многотысячные войска.

Короткое и грозное воцарение монгольских всадников прошло, как не бывало. Город в пустыне Каракорум погребен под песчаными барханами; могила Чингисхана заброшена где-то в лесу у одной из рек в тех краях, где он родился; богатство, собранное им во время завоеваний, роздано людям, которые ему служили. Никакой надгробной плиты нет в месте захоронения Борте – жены его юности. Ни один грамотный монгол, его современник, не записал событий его жизни в эпическую поэму.

О его победах главным образом писали его враги. Настолько разрушительным было его воздействие на цивилизацию, что фактически для половины мира жизнь началась заново.

Империя Китая, Иоанна-священника, кара-китаев, Хорезма и, после его смерти, – Багдадский халифат, Русь, а на какое-то время и польские княжества перестали существовать. Когда этот неукротимый варвар завоевывал какую-то страну, все прочие войны там прекращались. Весь порядок вещей, хочешь не хочешь, менялся, и среди выживших после монгольского завоевания мир воцарялся на длительное время.

Кровавая междоусобица великих князей Древней Руси – властителей Твери, Владимира и Суздаля – отошла на второй план перед более серьезной бедой. Все эти фигуры старого мира появляются перед нами лишь как тени.

Империи рушились под лавиной монгольских орд, и монархи бежали навстречу своей смерти, объятые ужасом. Что бы происходило, если бы не было Чингисхана, никто не знает.

А произошло то, что мир под властью монголов, так же как когда-то под властью римских императоров, дал возможность цивилизации сделать скачок на новую высоту. Происходило перемещение народов или, точнее, тех, кто выжил, мусульманская наука и ремесло продвинулись далеко на Дальний Восток, мастерство китайцев и их искусство администрирования были завезены на Запад. В разоренных мусульманских регионах ученые и архитекторы переживали если не золотой, то серебряный век под монгольскими ильханами. А в Китае XIII век отмечен расцветом литературы, особенно драматургии, триумфальное шествие которой приходится на период династии Юань.

Политическое развитие в мире после ухода монгольских орд привело к вполне естественным, но довольно неожиданным результатам. Из руин погрязших в междоусобицах русских княжеств возникла империя Ивана Великого, а впервые объединенный под властью монголов Китай предстал в качестве единого государства.

С приходом монголов и их врагов мамлюков завершился длительный период походов крестоносцев. Во время монгольского господства христианские пилигримы имели возможность, не опасаясь за свою жизнь, совершить паломничество к Гробу Господню, а мусульмане – к храму Соломона. Впервые священники из Европы могли отважиться на поездку в дальнюю Азию, что они и делали, понапрасну озираясь в надежде увидеть старого завоевателя с гор, который разгромил крестоносцев, империю Иоанна-священника и Китай.

Пожалуй, самым важным результатом этого вселенского перетряхивания народов был подрыв растущей мощи ислама. С уничтожением хорезмийского войска перестала существовать и главная военная сила магометан, а с падением Багдада и Бухары – древняя культура имамов и халифов. Арабский язык перестал быть универсальным языком богословов в половине мира. Тюрки были оттеснены на запад, и один из тюркских родов Османов (или Оттоманов) стал со временем властвовать в Константинополе. Вызванный из Тибета лама в красной шляпе, чтобы председательствовать на коронации Хубилая, принес из своих гор систему священноначалия, принятую в Лхасе.

Чингисхан, разрушитель, сломал барьеры Средних веков. Он проложил дороги. Европа познакомилась с искусством Китая. При дворе его сына армянские принцы и персидские вельможи были накоротке с русскими князьями.

Кардинальная перетасовка идей последовала за открытием дорог. Неистощимое любопытство относительно дальней Азии не давало покоя европейцам. Вслед за Марко Поло фламандец Рубруквис (Рубрук) совершил путешествие в Камбалу (Хан-Балык). Через два столетия Васко да Гама отправился в морское путешествие на поиски пути в Индию. Колумб плыл, чтобы достигнуть не берегов Америки, а земли Великого хана.

Примечания

Расправы

В этой книге не дается подробного описания ужасных во всей своей живописности картин смерти на пути, по которому следовали монгольские всадники. Кровавые расправы над целыми народами, обреченными на мучительную смерть, уже достаточно хорошо изображены в общих трудах по истории монголов, написанных европейцами, мусульманами и китайцами. Здесь же дается не так много ссылок на эпизоды такого рода резни, как, скажем, при разгроме Киева, двора «золотых голов», как называли монголы древнюю крепость византийской архитектуры с ее золочеными куполами. Там были пытки стариков, изнасилования молодых женщин, охота за детьми, и все завершилось полным опустошением, с последовавшими затем эпидемиями и голодом. Зловоние разлагавшихся трупов было таким сильным, что даже сами монголы избегали таких мест и называли их мубалиг, то есть «города скорби». Изучающий историю посчитает имеющим существенное значение факт такого беспрецедентного уничтожения и, как следствие, новое возрождение народов «из пепла». «Неудержимо бесстрашные, они были способны преодолевать безжизненные, огромные пространства пустынь, горные и морские преграды, суровость климата и мор от голода и болезней. Их не пугали никакие опасности, их не останавливали никакие крепости, и никакие мольбы о пощаде не трогали их. Мы столкнулись с новой силой на исторической арене, с силой, которой предстояло как deus ex machina («богу из машины») в одночасье положить конец многим драмам, которые в противном случае зашли бы в тупик или продолжались бы бесконечно долго».

Эта «новая сила в истории» – способность одного человека изменить цивилизацию – впервые появилась в лице Чингисхана и ушла вместе с его внуком Хубилаем, когда обозначился распад монгольской империи. С тех пор она больше не появлялась.

В этой книге не делается попытки оправдать личность Чингисхана или же еще больше подчеркнуть кровавый характер его завоеваний. В ней учтен тот факт, что большая часть наших знаний о завоевателе основывается в прошлом на свидетельствах средневековых европейцев, персов и сирийцев, которым, как и китайцам, больше всего досталось в результате опустошительного нашествия монголов. Юлий Цезарь писал свои собственные мемуары о покорении галлов, и у Александра Македонского были свои Арриан и Квинтус Курциус.

Мы находим в Чингисхане, когда мы видим его в кругу его близких и приближенных, правителя, который не казнил никого из своих сыновей, министров или генералов. И Джучи, и его брат Касар давали ему повод для проявления жестокости, и можно было бы ожидать, что он предаст смерти монгольских военачальников, которые позволили одержать над собой верх. Послы разных племен и народов приходили к нему и возвращались целыми и невредимыми. Не обнаруживаем мы и свидетельств того, что он подвергал пыткам пленных, за исключением чрезвычайных обстоятельств.