Чище воды, острее ножа

Я вернулась в зал и стала внимательно осматриваться, пытаясь сообразить, куда я еще не заглядывала из тех мест, в которые можно спрятать мелкий предмет. На полу точно нет, иначе бы я на них уже наткнулась. В шкафах? Вряд ли. Шкаф долго открывать, потом в нем рыться, потом закрывать — слишком велик риск, что кто-то проснется и заметит. За шкаф? Нет, щелка слишком маленькая, и за другим тоже. Какие еще есть варианты? Я заглянула за валик кресла, под покрывало на диване. Пусто.

А может быть, не было никаких перчаток? Но если так, то на ноже остались отпечатки пальцев, и тогда дело не стоит выеденного яйца. Ой, что-то мне в такое счастье не верится. Буду лучше исходить из того, что преступник не дурак и уж о такой-то мелочи побеспокоился.

Так, а может, он их снял не в зале? Если убийца — Дима, то он вполне мог вспомнить о перчатках, только вернувшись в свою отдельную комнату. Я пошла туда, но вскоре вернулась разочарованная — обыск ничего не дал. Уже на пороге комнаты я обернулась и еще раз окинула взглядом зал. Эх, обидно, если перчатки все-таки где-то здесь, а я просто не догадалась, где именно. Но не могу же я весь день потратить на этот несчастный обыск, и так он у меня целую кучу времени съел!

Я уже совсем было решила плюнуть на свою идею, как неожиданно мне пришла в голову мысль попробовать старый психологический прием — постараться как можно глубже представить себя в шкуре преступника. Мне этот прием иногда довольно неплохо помогал, благо воображение у меня отличное и актерские способности имеются.

Я достала из сумочки носовой платок, обмотала им правую руку и, встав на пороге зала, закрыла глаза и несколько секунд старательно пыталась представить себе, что я вовсе не Таня Иванова, а убийца, только что зарезавший Сашу Лисовского, и что на руке у меня не платок, а перчатка, от которой нужно поскорее избавиться, потому что это улика. Почувствовав, что я почти поверила в то, что хотела себе представить, я открыла глаза, шагнула вперед, стянула с руки платок, лихорадочно обвела зал глазами. Куда же его деть? Стол, стулья, диван, шкафы… все не то… Да скорее же, сейчас кто-нибудь проснется! Ага, вот! Я скомкала платок, сделала два шага к большому шкафу, стоящему у стенки, и забросила платок на него. Так, а теперь…

«Стоп! Я не убийца, я Таня Иванова, частный детектив, расследующий преступление», — напомнила я себе и резко встряхнула головой, старательно избавляясь от сюрреалистического ощущения, что нужно скорее бежать, ложиться и делать вид, что сплю, пока меня никто не заметил. Ощущение постепенно прошло, и только тогда я удивилась.

Ничего себе… Это называется — вошла в образ. Да, Татьяна Александровна, оказывается, вы свой талант просто в землю закапываете, вам нужно было актрисой быть, с такими способностями уже давно звездой бы стали! «А с другой стороны, — подумала я, — мне и детективом быть хорошо, а талант вовсе даже не закопан, я его только что применила, и, кажется, не без успеха. Хотя без успеха или не без успеха, будет ясно, только когда я увижу, есть ли на шкафу что-нибудь, кроме моего платка», — мысленно поправила я себя, подтаскивая к шкафу один из стульев и залезая на него. Ага, вот мой платок… Стопка старых журналов… Какая-то пыльная тряпка, явно пролежавшая здесь в неприкосновенности не меньше года… И все. Больше ничего нет. Никаких перчаток.

Я испытала почти детскую обиду и разочарование. Так здорово получилось с вхождением в образ, и все напрасно. Хотя, стоп, есть же еще и второй шкаф. Я быстро переставила стул и через несколько секунд в очередной раз убедилась, что настойчивость — великая сила. На втором шкафу, среди старых книжек и тетрадей действительно лежала черная кожаная мужская перчатка на правую руку.

Ура, победа! Ай да я, ай да молодец! Конечно, пока не очень ясно, чем мне поможет моя находка — отпечатков пальцев на коже не остается, так что определить, кто перчатку надевал, будет сложно, но интуиция подсказывала мне, что эта находка еще сыграет свою роль. Да и вообще, приятно, когда твои чисто теоретические умозаключения подтверждаются фактами. Лишний раз убеждаешься в своей полнейшей профпригодности. Так, ладно, повосхищаться собой, любимой, я еще успею, а пока нужно продолжать расследование.

Я очень осторожно, двумя пальчиками, через платок сняла со шкафа перчатку, вернулась в смежную с залом комнату, присела к столу и стала внимательно рассматривать свою добычу. Следов крови на ней незаметно, что и не удивительно. Кровоизлияние в случаях, подобных этому, бывает практически полностью внутреннее. Интересно, а почему перчатка одна и чья она? Кстати, ведь я, кажется, видела на полке в коридоре какие-то шарфы и шапки, видимо, не убранные еще с зимы. Перчатки наверняка там же лежат. Поищем-ка парную к ней.

Я отправилась в коридор и через несколько секунд уже держала в руках в точности такую же перчатку, но на левую руку. Чего и следовало ожидать, не с собой же преступник их принес, особенно если убийца и в самом деле Дима. Непонятно, почему он не надел и левую тоже? Но, с другой стороны, она ему была не особенно нужна — нож-то он в одной руке держал.

Я вернула левую перчатку на место, а правую аккуратно запаковала в полиэтиленовый пакет и положила в сумку. Нужно будет отнести ее Данилову, пусть отдаст экспертам на анализ микрочастиц, авось и найдут что-нибудь интересное.

Внезапно зазвонил телефон. Интересно, кому я понадобилась?

— Иванова слушает.

— Таня, это Данилов. Совсем забыл отдать тебе очень интересную вещь. Это фотография, ее нашли в нагрудном кармане убитого. Возможно, она тебе чем-нибудь поможет. Я еще не уехал, так что сейчас поднимусь и отдам ее тебе.

Буквально через несколько минут пришел Данилов, чтобы отдать мне фотографию, которую нашли в кармане Александра Лисовского. Снимок был поврежден не слишком сильно, нож прошел через край, почти не испортив главной части изображения. Изображено же было нечто весьма экзотическое и пикантное: на фоне роскошного золотисто-черного ковра на низком диване сидели две совершенно обнаженные девушки, взявшись за руки и глядя друг на друга. Причем одна из них была мне знакома — Жанна Кочнева.

— Ни фига себе… — вслух протянула я. — Интересно, как это понимать?

Мысли у меня в голове забурлили со страшной силой, я тут же вспомнила о том, что на нечто подобное мне намекала Соня, но я ей не слишком-то поверила. А зря, оказывается.

Интересно, как эта фотография попала к Лисовскому? Нет, если бы на картинке была одна Жанна, то все бы было понятно и объяснимо. Она какое-то время была девушкой Лисовского и вполне могла подарить ему фотографию. Но она же на снимке не одна! Или у нынешней молодежи такое теперь модно, а я просто об этом не слышала? Ох, сомнительно что-то… Или фотокарточка как-то случайно попала к Лисовскому, и именно она и послужила причиной ссоры Саши с Жанной? Может, и так. А может, нет.

Я почувствовала, что пока лучше не строить никаких предположений и гипотез. Я слишком мало знаю и могу ошибиться, а потом ошибочная версия будет мешать мне работать. Нужно пока просто принять фотографию к сведению и постараться при случае узнать о ней побольше. Например, кто такая вторая девушка. И где это они фотографировались. И кто фотографировал. Вопросов возникает море.

— Да, забавно, — произнесла я. — Спасибо тебе, Данилов.

— Еще рано говорить спасибо. Ладно, ты работай, а я побежал. Дела, сама понимаешь. Пока. Если что, звони, — быстро проговорил Данилов и ушел.

Я задумалась. Что-то много всего получается. Во-первых, нужно выяснять насчет мотивов Димы. Во-вторых, ехать в «Вулкан». В-третьих — перчатка. В-четвертых — фотография. А я, между прочим, еще не завтракала. И у подъезда меня Беляковы ждут. И дальнейший осмотр квартиры. Хотя нет, осмотр, пожалуй, можно закончить. Я еще раз осмотрелась и решила, что все, что можно было найти, я нашла и пора отсюда уходить. Но в душе оставалась какая-то странная неуверенность — я не знала, за что мне сейчас взяться в первую очередь.