Чистилище для грешников

– Видел, – подтвердил Петр. – Всех троих.

– Как троих?! – чуть не подпрыгнул Виктор: – Двое их было! Двое!

– А третий не успел родиться! – неприязненно буркнул Петр.

Виктор с силой стукнул себя кулаком в лоб:

– Балбес я балбес! Ну конечно же – я за двоих молился!.. Просил за двоих!.. У меня даже и в мыслях не было!..

– Ну вот сейчас есть, – сказал Петр, добавив: – Я там слышал лишь одно слово: «Покаяние».

Виктор понимающе закивал головой, как китайский болванчик и ничего не сказав, медленно побрел к своей машине, продолжая кивать.

Петр дождался, пока он уедет и взглянув на начавшее темнеть небо, поразмыслил и направился к Чистым прудам, к театру «Современник». Припарковав машину в переулке, пошел к скамейкам вдоль водоема, по дороге в одном из киосков купив черный зонт. Уселся неподалеку от театра с газетой в руках, закрывшись от мелкого дождика широкими полями зонта.

Кофейный «Форд» стоял неподалеку от центрального входа в театр. Наблюдать Петру было удобно. Он сегодня хотел лишь получше рассмотреть эту Машу или Ольгу, а потом придумать, что делать дальше. Петр сам не понимал: зачем она ему нужна? Даже если она тоже попала во временное кольцо. Что-то ему было нужно от нее, но что, скрывалось за завесой тайны.

Мимо торопливо пробегали люди, стараясь скорее попасть под крышу от мелкой водяной сыпи с небес. Примерно через час, укрываясь цветным зонтом, продефилировала женщина средних лет показавшаяся Петру странно знакомой. Он посмотрел ей вслед и ничего не вспомнил. Возможно уже встречал где-то в другом районе города за этот год длиною в один день.

А еще через час к «Форду» подошел невысокий парень, поковырялся в замке, открыл дверь, уселся на водительское место и, через три секунды, резко рванул с места. Но далеко уехать не успел. Он пересек трамвайные пути, по которым резво бежал вагон весом в восемнадцать тонн. «Форд» смяло как надувную игрушку, превратив в металлолом.

Петр встал и быстро пошел к месту аварии. Он догадался, что парень был угонщиком, вором. Не повезло. Люди, высыпавшие из вагона трамвая охали и ахали, пересиливая страх с любопытством заглядывая в спрессованный салон машины. Там лежало что-то красно-черное и мокрое. Петр не стал проталкиваться к месту аварии, внимательно рассматривая толпу, разыскивая Ольгу-Машу. Но, к его сожалению, ее не было около машины. Или была сильно занята, или ее не интересовало что произошло, так как завтра, если она однодневка, все окажется на своем месте в полной исправности.

Дождавшись, когда спасательная служба растащила сцепившиеся насмерть автомашину и трамвай и движение восстановилось, Петр пошел к своему «Жигулю» с намерением найти недалеко от подвала приличную библиотеку и что-нибудь почитать.

Он так и сделал, записавшись в читальный зал. Внимательной девушке, спросившей его, что он хочет почитать, Петр сказал:

– Давайте с самого начала, – и пояснил ничего не понявшей, хлопавшей накрашенными ресницами брюнетке: – Я вообще ничего не читал раньше. Предложите, с чего начать.

– Даже «Муму»? – поинтересовалась девушка.

– Даже про эту корову, – кивнул головой Петр, не понимая, что вызвало улыбку библиотекарши. Но он ее честно предупредил: – Я про животных не очень-то… Лучше что-нибудь про людей. Про необычные происшествия, которые происходили с кем-нибудь.

– Понятно, – протяжно заключила девушка: – Тогда вам нужно почитать фэнтези или просто – фантастику.

– Давайте, – согласился Петр, добавив: – А еще лучше про людей, которые в одиночестве не потеряли сами себя.

Библиотекарша на минутку задумалась и ушла. Она принесла ему две книги: «Граф Монте-Кристо» и «Робинзон Крузо». Петр расписался за них и пошел в дальний пустующий угол. Он решил, что должен узнать об этом мире, в котором живет, как можно больше, а не только как выслеживать объект и ликвидировать его, или как отличить поддельные монеты от настоящих. Он и без книг видел монеты насквозь, четко ощущал: где они побывали, в чьих руках?

В подвал он попал около одиннадцати часов ночи. Все было как обычно: поп начал вторую бутылку, паренек уже подвесился в своей клетушке, профессор заливался соловьем, но вот под стеной, рядом с тем местом, где сидел ушедший висельник, скукожившись вжимался в стенку полковник. Коленки его форменных брюк были желтыми от глины. Петр понял, что он ползал под дождем неподалеку от границы с «прикопанными». Виктор даже не поднял головы, чтобы посмотреть на вошедшего. Очевидно он был в шоке, или знал, что кроме Петра никто прийти не мог.

Петр уселся за соседний с попом столик и опять услышал:

– Не садись тюда! – зашипел церковный служитель. – Я же тебе говорю, что дьяволово это место, – в сердцах, покосившись на ослушника, поп плеснул себе в стакан и выпил. Утеревшись, он прошипел, кивнув головой в сторону неподвижно скрючившегося в темноте полковника: – И с ним не водись – негодяй!.. Продаст не за грош.

– А ты сам? – неожиданно поинтересовался Петр, взглянув в темные глаза священника.

– И я мерзавец? – спокойно пояснил поп. – И со мной не водись, – он аккуратно наколол огурчик в банке и аппетитно захрумкал.

Глава десятая

Больше месяца Петр регулярно посещал библиотеку, а поздно вечером, около двенадцати, появлялся в подвале. На Чистые пруды к «Современнику» он больше не ходил, решил повременить, пока угон машины не уляжется, или эта Ольга-Маша не сменит стоянку.

Он прочел сотни книг и не ожидал, что так много людей, а именно: писателей, задумывались над смыслом жизни и над тем, для чего человек вообще нужен в этом мире. Особенно ему показался странным роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита». Там было что-то неуловимо связанное с его нынешним положением. И опять, как не раз бывало, это неуловимое оставалось за гранью понимания.

В подвале почти ничего не изменилось: висельник пунктуально вешался, поп пил, профессор трепал языком, иногда даже очень интересные вещи, а полковник приходил, а вернее – приползал, весь перепачканный грязью, садился под стену и молчал. Лишь однажды Петр почувствовал его недоброжелательный взгляд на себе. Не тот взгляд, которым желают скорой смерти или вечный ад, а тот, когда корят, когда обвиняют, будто говоря: «Во что же это ты меня втянул, сукин кот?» Но Петр отнесся к подобному изъявлению благодарности с безразличием.

Поп тоже заметил этот взгляд и как попугай произнес:

– Негодяй, он и есть негодяй.

А за собой Петр заметил, что стал думать какими-то другими словами и от этого ему стало немного грустно, так как он понял, что распрощался с прошлой жизнью раз и навсегда. Он даже знал, как называется иное мышление, отличающееся от его прошлого: более изысканное. И что интересно – ни грамма не было противно, хотя раньше Петр терпеть не мог витиевато выражающихся умников. И вот бац! – получай деревня трактор! Сам стал почти как эти умники. Библиотечные посиделки даром не прошли.