Чисто русское преступление

– А знаете, Антон Капитонович, – улыбнулся сыщик, – собранные статьи просто бесценны! Честное слово, я нисколько не кривлю душой. Раз бесценно «Житие городища», значит, бесценны и они. Мне, во всяком случае, они помогли. Это точно. Давайте пить чай!

Как мало нужно порой для хорошего настроения. Один комплимент, одна, на первый взгляд непонятно о чем, статья и распутанное дело, в котором осталось расставить лишь знаки препинания и завершить все это одной жирной точкой.

* * *

Для полного ощущения везучести, внезапно пришедшей на смену закона подлости, студент привез заключение от друга-эксперта. Как того и ожидал Туровский, «пальчики» с ежа были тщательно стерты, но все остальное соответствовало его представлению об орудии для умышленного ограбления. Пленка оказалась заполнена одними чихами, видимо, Семен Бубенцов решил не разнообразить звуки для этой игрушки. И этим воспользовался преступник, украв у него ежа. Но зачем нужно было травить мастера редким ядом, раз он не заметил пропажи? Не заметил потому, что отравился! А так бы обязательно принялся искать игрушку, которую ему было нужно сдавать вместе с собственными идеями комиссии по приемке. Зачем преступнику понадобился еж? Ответ сыщик собирался получить в средней школе, куда отправился сразу после чаепития у Чура.

Громкоголосая школа встретила его переменой. Близился конец учебного года, вовсю бушевала возрожденная природа, бушевали и дети. С большим трудом отыскав директора школы, немолодую даму с пучком седых волос, как у Елены Ивановны Бубенцовой, Туровский обратился к ней с просьбой рассказать о двух учениках. Директриса, наслышанная о присутствии в городе столичного сыщика, с удовольствием выполнила его просьбу, заставив хорошенько покопаться в архиве своего секретаря, пугливую девицу с большими антигламурными круглыми очками и умным видом. Девица принесла классные книги и положила перед сыщиком.

Директриса, провожая его на школьном крыльце, уже предвкушала разговор с приятельницами и подчиненными педагогами о том непосильном взносе, который она внесла в распутывание дела об ограблении родного музея.

Туровский же направился в магазин, где на заказ торговали французской парфюмерией.

Если во времена Ильфа и Петрова всю контрабанду производили на Малой Арнаутской в Одессе, то сегодня все подделки текут не из Китая, как наивно предполагают некоторые граждане, а делаются в подпольных цехах скромных селений ближнего Подмосковья руками представителей этой достопочтенной нации и их ближайших соседей по континенту. Несомненно, как думал Туровский, французская вода изначально текла в Москве-реке. Но серьезная продавщица, которая представилась ему продавцом-консультантом, уверила сыщика в несостоятельности его предположений на счет подделок.

– У нас очень солидные клиенты, – заявила она и наотрез отказалась озвучивать их фамилии, обидевшись на разоткровенничавшегося не к месту Туровского. – Наш бутик предлагает только лучшие товары импортного производства.

– Хорошо, – согласился с ней сыщик, избирая другую тактику. – Тогда примите у меня заказ на парфюмерную воду «Натюре». Два флакона! Срочно.

– Минуточку подождите, – моментально преобразилась серьезная девушка-консультант, достала журнал, раскрыла его. – Будьте любезны сказать ваши координаты. – И она приготовилась записывать.

– Перед заказом, – схитрил Туровский, – я хотел бы уточнить сроки. Понимаете, мне нужно очень быстро. Если это быстро, то я закажу три флакона.

– Минуточку, – кивнула девушка и побежала к телефону звонить хозяйке.

Туровский, радостно потирая руки, спокойно перевернул журнал и пробежал глазами записи.

К тому моменту, когда девушка вернулась, он уже получил желаемое.

– Привезем через три недели, – отчиталась она.

– Долго, – вздохнул сыщик, разводя руками, – слишком долго, не могу ждать. Извините, что побеспокоил.

– Ничего, – процедила та, вновь моментально меняясь в лице.

Теперь она стала такой же неприветливой, какой была в начале разговора. Бедняжка, трудится за проценты с продаж. Но Туровского это уже не волновало! Он знал то, что должен был узнать. Оставалось только связаться с начальником местного УВД и попросить задержать одного человека. В том, что преступник, узнав про воскрешение Семена Бубенцова, попытается улизнуть из города, Туровский нисколько не сомневался.

Шашкин отреагировал на просьбу сыщика довольно спокойно.

– Заберем гада на пятнадцать суток! За что? Был бы гад, а нарушение мы всегда найдем. Не нужно на пятнадцать суток? Вообще не нужно арестовывать? Не беспокойтесь, установим слежку и заберем паспорт! Никуда он без паспорта не уедет. Говорите Ф.И.О. грабителя.

И Туровский сказал. Но сказал несколько фамилий.

Сказал, зная, что нужно проверить еще одно предположение, ради этого придется вернуться в областной музей к приятельнице Бубенцовой. Но и тянуть дальше с обличением нельзя. Яда у преступника навалом! В случае опасности, припертый к стенке славным сыщиком, он потравит всех.

Туровский позвонил Елене Ивановне и договорился встретиться с ней у квартиры внука. Там, в его квартире, и хранился этот самый яд, в этом сыщик Туровский тоже нисколько не сомневался. И его действительно было много.

* * *

Елена Ивановна была порядком изумлена, когда Туровский, лишь только она открыла дверь, ринулся на балкон к старому холодильнику. Он достал оттуда пластиковый пакет, полный травы, и трагически провозгласил:

– Ни в коем случае, дорогая Елена Ивановна, нельзя хранить травы в непроницаемой упаковке. Собранные растения должны дышать!

– Но я их не собирала, – задыхаясь от едкого запаха, произнесла та, изумляясь дальше.

– Вы их не собирали? – усмехнулся сыщик, глядя на старушку, которая едва не свалилась в обморок.

– Что вы хотите сказать, – прошептала та бледными дрожавшими губами, – что я отравила собственного внука?!

– Что я хочу сказать, – направился сыщик к выходу, – вы все услышите сегодня вечером.

– Люди добрые, – прошептала Елена Ивановна, опускаясь на любимый стул Семена, – но я ни в чем не виновата! Только что... Но разве можно за это так пугать?!

* * *

Зося висела на стойке регистрации, смакуя утреннюю встречу со столичным мачо с очередной приятельницей по телефону. Что еще было делать одинокой, в меру красивой и не в меру болтливой девушке в пустом зале гостиничного холла, куда не ступала нога человека с тех самых пор, как ушел сыщик Туровский?

– Угу, угу, а перед тем как уйти, представляешь, он мне сказал: «Дорогая Зося, только вам я скажу по секрету, что поймал преступника! Только вам, как единственному адекватному человеку в этом городе». Ну, не виноватая я, он сам так сказал. Наверное, других адекватных людей не встретил. Сонечка, ты вспомни, кроме нас, кто еще нормальный, о присутствующих не говорят. Вот видишь! И я говорю, что никого больше нет. Кроме нас с тобой. Угу, угу... А взгляд у него был такой, представляешь, стальной, проницательный, нет, лучше сказать – пронизывающий до костей позвоночника. Почему позвоночника? А я других костей не знаю, кроме бульонных. Ой, ты вспомнила, что у тебя буль он на плите выкипел? Ладно, я тебе позже перезвоню.