Чистое счастье

Верка – дочь классной руководительницы Раисы Абдурахмановны (ибн Хоттабовны, как её дразнят за глаза). Мы дружим с детства, поскольку живем в соседних квартирах. У Верки волосы светлые и короткие – карэ, а у меня – черный хвост до пояса. У нее глаза чуть раскосые – восточные, а у меня – вертикальные, как у героев японских мультиков. Я повыше Верки, а она сильнее. Она бегает быстрее, зато у меня голос больше по диапазону. Эти сравнения можно продолжать бесконечно. Мы очень разные, но всегда сообщницы. Всё время что-то придумываем, прикалываемся, смеёмся, мистифицируем и… соперничаем.

И все эти короткие юбки, дикие прически, крутые шмотки – существовали даже не ради мальчишек, а ради того, чтобы друг друга поразить. Наповал. Дуэль, блин…

На уроках мы перекидывались записками (вместе нас, конечно, никто бы не рискнул посадить), перемигивались, открыто обменивались «тайными знаками», показывающими, что настоящая-то жизнь наша проходит где-то в иных сферах. За стенами нашей спецшколы с медицинским уклоном. Сначала мы в это играли, а потом… Кажется, доигра…

Нам завидовали прилизанные девочки с тощими косицами, которые всё еще скрытно носили в портфелях кукол, мини-мальчики, едва доросшие до нашей груди, девочки-переростки, которые в свои двенадцать выглядят на все тридцать, а интересы у них, как и у девочек прилизанных. Короче, завидовали все.

У нас с Веркой была традиция. Мы влюблялись в одного мальчика и начинали слагать ему серенады. Прямо вот так – выбираем, в кого влюбляемся в этом году, и начинаем слежку. И ведь получалось. И сердце трепыхалось, и дыхание перехватывало, когда ОН проходил мимо или удавалось что-либо о нем разузнать.

В том году нашим героем стал ВАДИК. Он учился на два класса старше, и, в общем, в нем не было ничего особенного. Но тогда… что-то нас привлекало в светловолосом, темноглазом пареньке с длинной челкой, падающей на лоб. Конечно же, он был двоечник и хулиган. Он не выговаривал Р, и у него был сломан передний зуб.

– Какой же он классный! – жеманно говорила Верка и по-взрослому поправляла волосы.

– Да-а-а, вот бы с ним… потанцевать…

– Да ладно, потанцевать… мечтательница ты, Полина… Хотя, если уж мечтать, так о большем….

Мы хохотали и разрывались от адреналина, серотонина, феромонов, эндорфинов и прочих глюкагонов, бушующих в наших юных организмах.

Не знаю уж, заметна ли была наша любовь кумиру, но однажды после уроков…

– Боже! Верка! Смотри! – процедила я сквозь зубы.

Прямо возле нашего класса стоял Вадим с каким-то кудрявым темненьким мальчиком, ростом чуть выше него. Верка остолбенела… Очаровательно наглый голос Вадима расколол тишину коридора:

– Эй, девчонки! Чё испугались? Сег’ого волка увидели?

Мальчики засмеялись, а наши с Веркой щеки арбузно заалели…

Мы попытались отшутиться. Я с переляку ляпнула какую-то чушь.

– Ладно, мы вас п’говодим домой, так уж и быть! – сказал Вадим, глядя куда-то в сторону.

Заметьте, никаких вопросов… Одни утверждения. Как бы, между прочим.

Счастью не было предела! Но дойти до дома и не показать своих эмоций – та ещё пытка! Хотя дом наш находится рядом со школой – двор перейти, нам показалось, что проводы длятся вечность. Так вот чинно идти, пытаться острить, спотыкаться на каждом слове и на каждой кочке, краснеть, зеленеть, потеть, холодеть, кашлять, чихать на протяжении целых десяти минут – невыносимо! Не знаю, с чем можно сравнить тот первый день нашего общения… ту дорогу домой. Вероятно, так ощущает себя актер, только что получивший «Оскара» за лучшую роль. Он так же, спотыкаясь, поднимается на сцену, так же потеет-холодеет и заикается, у него так же свербит в носу, но он – ПРОФИ, и поэтому все эти метаморфозы рядовому зрителю не заметны. А мы, блин, дилетантки.

…Еле дождались, когда мальчишки уйдут.

– А ты заметила, как он на меня посмотрел?

– Как это? Он на меня посмотрел, когда я сказала «ПОКА», на тебя всё больше Артур смотрел, кажется.

– Да нет, это он, по-моему, на тебя смотрел, а на меня – Вадим.

– А я что-то не заметила…

Мы перебивали друг друга, захлебываясь впечатлениями и упиваясь деталями. Каждое слово взвешивалось, каждый взгляд и поворот головы был оценен.

– А что если… он предложит кому-нибудь из нас… дружбу? – Верка с хитрецой глянула мне в глаза. Это она, понятное дело, себя имела в виду.

– И что? Отлично! Обижаться не будем. Такой расклад. Кому Бог пошлет.

– Дэгэвэрэ! – выпалила Верка и хлопнула в ладоши.

Мальчики стали нас провожать ежедневно. Ну, с чем это можно сравнить? Пожалуй, если бы мы возвращались из школы домой на двух роскошных «Харлеях». Даже тогда нам завидовали бы меньше. Или если на дачу к Кольке ездить на «Бентли», потому только, что другой тачки нет. Или есть, конечно, но та тоже не подойдет, потому что она – «Феррари» и по российским дорогам на ней не раскатаешься.

…Одноклассницы играли на переменке в мячик. Представляете, в мячик! Однако когда за нами с Веркой приходили мальчики – малолетки распускали хвосты (в прямом смысле этого слова), неприметно подкрашивали губы и начинали выламываться, как идиотки, или, как им казалось, разговаривать сексапильно.

Как нас это забавляло!

– Девочки, не отвлекайтесь от игры! Во что вы там? В штандер-стоп? – Верка ехидничала, а мальчишки смеялись.

Последствия не заставили себя ждать. Мы с Веркой нахватали двоек-троек. И ее засадили дома – до лучших времен. А я, как и весь последний месяц, пошла вечером гулять с НАШИМИ парнями. Так мы их называли между собой.

Весна окунала наши головы в какие-то совершенно незнакомые прежде ароматы. Мы шатались по нежно зеленеющему двору – благо он у нас широкий, просторный. Рассказывали друг другу какие-то истории и анекдоты. И… беспрерывно невзначай прикасались друг к другу, находя малейший повод: то панибратски хлопая по плечу, то, якобы, стряхивая ворсинку с платья, то поправляя растрепавшиеся волосы…

Артур был старше Вадима на год – ему пятнадцать. Он выше и красивее, даже умнее, но… чего-то не хватает в нем, а чего – не знаю. Какой-то он слишком правильный. Зануда, одним словом. Поэтому ни у меня, ни у Верки от него крыша не ехала и сердце не прыгало. Но он был нужен – для компании.

– А не сыг’ать ли нам в карты? В подкидного дурака? – предложил Вадик, достав из кармана джинсов потертую колоду.

Мы с Артуром пожали плечами. Почему бы и нет. Расположились на лавочке в Фуксовском садике, что совсем близко от нашего дома.