Чиж ворону не подружка!

– Продуктивно, - натянуто улыбаясь выдавил из себя мой куратор, хотя я всем своим нутром чуяла – на языке у него крутилось совсем иное.

– Вот и славно! – воодушевленно хлопнул в ладони ректор и посмотрел на меня добро-добро…

Аж в груди сердце биться на мгновение перестало - так меня проняло.

– Я как раз хотел предложить госпоже Чижиковой место старосты на её потоке. Высокий набранный бал при поступлении и активно проявленный интерес к нововведениям делают вам честь, студентка, - загадочно улыбнулся Горгон с таким знанием дела, словно лично присутствовал на уроке истории, где я как раз проявляла интерес.

– А мне, как опытному руководителю, это говорит о многом. Например, о том, что вы станете прекрасной старостой. Как и ваш куратор на своём курсе.

Ректор улыбался настолько благодушно и был так уверен в своей правоте, что у меня язык не повернулся отказаться. Хотя надо. Я и староста? Да это ж кошмар похлеще Сима и самогон!

Подумав об этом, я вяло попыталась отнекаться:

– Это так неожиданно… Такая ответственность… Мне кажется, я не смогу…

– Сможешь, – вдруг решительно усмехнулся Ворон и сжал моё запястье, заставив тихо ойкнуть и поморщиться.
– А я тебе помогу. Я ж твой куратор, как-никак. Да и опыта у меня в этом деле предостаточно.

– Тогда решено, - просиял ректор и неожиданно подмигнул. Мне.
– И раз уж этот непростой вопрос оказался так стремительно решён, то не будете ли вы, госпожа Чижикова, столь любезны оставить нас со своим куратором наедине? Надобно пару вопросов секретного характера обсудить.

– … - я аж растерялась слегка, за вычурной речью не сразу уследив за cутью.
– Да-а-а… Да, конечно! А об обязанноcтях старосты мне у кого узнать?

– Демьян введёт вас в курс дела сразу же, как только освободится, – благожелательно кивнул оргон и взглядом выразительно указал на дверь.
– Всего хорошего, госпожа Чижикова.

– Да. До свидания.

Как бы ни грызло меня любопытство (какие такие секретные вопросы?!), пришлось выйти из кабинета ректора, а затем и из приёмной. Уж больно неуютно было подслушивать под пристальным взглядом секретаря-орчанки, которая, казалось, видела меня насквозь.

И только добредя до девичьего общежития, а затем и неспешно войдя в свою комнату, я поняла, что меня бесcовестно облапошили. Я и староста! Это ж наверняка куча бестолковых обязанностей и ни капли свободного времени на себя и любимые пакости! Ну, ректор, ну… жук! Точнее Горгон. й, одна братия!

Уроков нам еще не задавали, настроения пакостить не было, и я решила прогуляться до лазарета, чтобы проверить нашу первую с Серафимой жертву. Причем исключительно случайную. Заодно выясню у настоящей деревенской ведьмы, откуда незнакомые письмена на пентаграмме и что они означают. Всё-таки прямой потoмок волхвов, наверняка их штучки!

Однако, и этим моим планам не суждено было сбыться – я лишь успела открыть дверь, как нос к носу столкнулась с крайне задумчивой Серафимой, нёсшей подмышкой свою туфлю. На все мои вопросы и попытки растормошить ведьмочку, та лишь вяло отмахивалась,так и не ответив ничего вразумительного.

День окончательно не задался, и я предпочла отправиться на обед. Всё равно выходить собиралась.

– Ты идёшь?
– соблюдая нормы вежливости поинтересовалась я у Симы, но та вновь отмахнулась,и я не стала настаивать.

А в столовой меня ждал Ворон.

Я лишь успела войти, а он уже спешил ко мне от раздачи, хотя подавальщица уже интересовалась у него, что птенчик откушать изволит. Птенчик изволил откушать… меня.

– Не скалься, пломбы на молярах* видно, - буркнула я, безуспешно пытаясь выдернуть руку из жесткого захвата пальцев Демьяна.

– У меня нет пломб, - усмехнулся старшекурсник и потащил меня в сторону раздаточной.
– С этого момента мы неразлучны. Ешь со мной, гуляешь со мной, уроки делаешь со мной. И больше никаких глупостей!

– Мыться без тебя можно?
– съязвила, мысленно поражаясь неслыханной наглости некоторых пернатых. Вот его шибануло! Неужто мозги сплавились? – И вообще, с какой стати?!

– Как это с какой? – зло усмехнулся Демьян и грохнул на поднoс, который за время его короткого отсутствия никто не посмел подвинуть, вторую тарелку с супом. Видимо, для меня. – Я же твой суженый!

чередь умолкла в один момент.

Все уставились на нас.

Кто-то ошарашенно присвистнул, кто-то уронил вилку.

Я же, чувствуя, что взгляды всех присутствующих скрестились на мне, сначала мысленно четвертовала дурака, затем отправила на гильотину, следом уронила с последнего этажа высотки и под конец, более или менее взяв себя в руки, заботливо полoжила ладонь на лоб Демьяна. Похмурилась,что-то прикинула в уме и с жалостью проговорила:

– Соколик, да у тебя жар! Не иначе как с перепоя вчерашнего. Это ж надо было до белой горячки допиться… Но ты не переживай, я слышала, здесь лекари даже безнадёжно больных на ноги ставят. И тебя вылечат… Ты же сам слышал ректора. Он сказал «куратор», а не «суженый». это существенная разница. Но дабы не было обoстрения, я, пожалуй, пoйду. Не буду обострять ситуацию.

И сделала шаг в сторону.

Второй не успела, Ворон снова схватил меня за руку. В очереди уже начали посмеиваться,и кто-то из пакостников даже начал делать ставки. Устроили шоу!

Судя по тому, что Демьян поморщился, его это тоже не обрадовало. И он, сумев сдержать рычание, которое читалось в глазах, почти ровно проговорил:

– А как же рассказ о том, что необходимо знать старосте?

– Ой,да ты об этой мелочи даже не переживай, – отмахнулась я второй рукой как можно беспечнее. – Поспрошаю у других, более адекватных.

В очереди кто-то хохотнул, а кто-то наоборот начал возмущаться.

– Эй, голубки! А давайте вы будете разбираться кто чей суженый в другом месте? – раздалось нетерпеливое из очереди ожидающих. – Вообще-то мы есть хотим!

Как бы ни хотелось мне расцарапать кое-чье самодовольное лицо, когда я, глухо буркнув в сторону голодающих проклятье несварения, послушно прошла за Вороном, но пришлось признать – место для разборок действительно неподходящее. И опускаться до базарной торговки я не планирую. А вот напакостить…

Чинно расположившись за столиком, куда меня привёл Демьян, я с ласковой улыбкой начала следить за птенчиком. Как он сел, как расставил тарелки, как взял ложку…

– Приятного аппетита, – улыбнулась я еще шире.

Демьян, помедлив, отложил ложку. Тяжело уставился на меня. Помолчал. Посопел. Я всё улыбалась. Парень поджал губы. Я часто-часто заморгала, изображая крайнюю степень влюблённости. Демьян закатил глаза к потолку, видимо спрашивая у высших сил, за что ему это. Я томно вздохнула и подпёрла подбородок кулаком.