Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Кондрат серьезно попух. В 80-м он с компанией ошпаренных опедерасил бывшего зэка. Витьке дали 10 лет крытого режима.

Мужики для вида поклевали мясо, заели картофаном и пили чай.

Сережа сожалел, что мы с ним не догадались пронести через КПП водку. Все же к брату пришел он не с пустыми руками. Маленький кропаль ручника хватило только на один косяк. Мужики подтянули глазки, минут пять поулыбались друг другу. Вкусно, но мало.

– Передашь Седому мульку? – спросил Сережа.

– Давай, – сказал Петр.

Сутки заканчивались. Через полчаса братьям на выход.

Петр обернул полиэтиленом записку, запаял зажженной спичкой и, не запивая чаем, проглотил.

– С тобой еще увидимся… – улыбнулся Доктору Петя.

Сережа перекинул через плечо сумку.

– Ты и сам знаешь, что здесь нужно… Здоровья тебе…

Они ушли. Минут пять мы молчали.

– Тебе не пятнадцать лет… Что ты там перед щенками стелился?

Этого знаешь, того знаешь? На фига это надо?

Доктор разлегся на кровати.

– Щенок, не щенок – здесь не играет роли… Ты же не знаешь…

Мы замолчали.

"- Греши и кайся. Кайся и греши…".

Валентин Пикуль. "У последней черты". Роман.

Председатель колхоза "ХХХ лет Октября" Успенского района

Павлодарской области тезка и однофамилец рейхсмаршала Германа

Геринга. Успенский Герман Яковлевич Геринг – Герой Социалистического труда и депутат Верховного Совета Казахской ССР заслужил признательность односельчан не только рекордами в животноводстве и растениеводстве, но и тем, как заботливо опекает людей труда. Герман

Геринг построил лучшую в области больницу, улицы на центральной усадьбе и в бригадах чистые, ухоженные, кругом подновляющиеся посадки зеленых насаждений.

Немцев в районе полно. От казахских подворий немецкие усадьбы отличаются синими железными заборами и образцовым порядком у дома. У казаха забор – дырявое место – некрашеный, покосившийся от времени штакетник, сам двор – проходное место.

Немецкие хозяйки все, как один, толстые, грудастые. Кого, кого но их зима не застигнет врасплох. В октябре заканчивается пора заготовок, в трехлитровые банки закатаны помидоры, огурцы, тушеная гусятина. Мужчины немецкие тринькают в меру и предпочитают закусывать домашней колбасой. Они не говорят: "Колбаска", – заменяющее продукт слово они произносят, как будто высвистывают из себя закусь: "Кавпаска!".

Дядя Шайдулла и тетя Катя, родители Бактимира, живут с детьми в

Надаровке -отдаленной деревне Успенского района. Кроме Пуппо у дяди

Шайдуллы сыновья Бектемир, Орал, Едиге (Эдик) и сестренка Куляш.

Бектемир работает механизатором в бригаде, женат и несколько лет живет отдельным домом. Чем занимался Едиге, не зафиксировал, а вот то, что Орал главный трудяга в семье Исеновых определенно точно.

Орал конюх, работает не покладая рук, неплохо получает и из колхоза в город наведывается раз в полгода за покупками. В Павлодаре неделями высматривает в магазинах обувь, одежду. Без обновы в

Надаровку не возвращается.

Едиге симпатичный и пытливый пацан. Увлечен историей кипчаков и всех казахов. Он готов ездить в город каждую неделю. Родители однако остерегаются потакать любви сына к городским соблазнам. Когда же по какой-либо надобности Едиге все же оказывается в Павлодаре, то он одетый в купленное Оралом, до вечера щеголяет по городу в поисках приключений. Если поддаст, то к вечеру обычно заходит в автобус со словами приветствия пассажирам: "Да здравствует великий казахский народ и другие менее великие народы!".

Хорошо, если к утру просыпается в вытрезвителе. Чаще пробуждается где -нибудь на пустыре, побитый и раздетый до трусов.

О том, что новому прикиду надо вновь петь прощальную узнает Орал и сокрушается: "Я купляю, купляю одежду, а Эдька теряет…".

Я пришел со свидания на квартиру Ситказиновым и Пуппо сообщил:

"Позавчера Эдька ушел к друзьям и ночью с него сняли плащ из кожзаменителя и нутриевую шапку. Месяц назад Орал купил плащ и вот…". Опять Оралу досталось. Но не только ему. Фактов достаточно, чтобы понять: Едиге приезжает в город только за тем, чтобы спецом кого-то обуть и одеть..

Бактимир торопился в Надаровку. Последний раз в деревне он был в августе, а еще раньше, – в июле, – в огороде посеял мак. Не для себя, для обмена на анашу. Урожай давно поспел, ночью морозы, и

Пуппо тревожился, как бы маковые головки окончательно не перемерзли.

Мак не потерял товарный вид. Незадача в другом. Кто-то по ночам снимает урожай без разрешения хозяина.. Местные немцы и казахи о полезности мака еще не догадываются. В деревне работали чеченцы-шабашники. Скорее всего они и посрезали половину головок.

Пуппо почесал тыкву и пошел в дом за ножом.

По утрам на кухне у Исеновых жужжит сепаратор. Тетя Катя кормит нас сметаной и вареным мясом. Дядя Шайдулла возвращается с работы – он сторож – и кладет передо мной пачку "Казахстанских". Отец

Бактимира человек немногословный. Исеновы кипчаки, когда-то их предки переселились в Успенку из Омской области.

Пуппо накинул на себя ватник и в сарае пустой бутылкой перемалывал маковые головки. Он еще не пробовал кокнар. В городе у

Бактимира знакомые, которые знают, что делать с маковым отваром.

В сарай зашел дядя Шайдулла.

– Не стебатырсын?

– Дары жасаптотырвым, – сказал Пуппо.

– Молодец, – отец Бактимира с минуту постоял и ушел.

С горящими глазами в сарай протиснулся Едиге.

– Что делаешь?

– Кайф.

– Не дашь попробовать?

Пуппо протянул братцу пригоршню маковой трухи.

– Что с ней делать?

– Хорошенько прожуй и проглоти.

Через пять минут в сарай с расцарапанной шеей и зауженными глазками вернулся Едиге.

– Что-то у меня все чешется, – недоуменно сказал младший брат.

– Не дрейфь. Это и есть кайф.

…Газеты в деревне приходят на третий день, телевизор показывает плохо. Я лежал на диване с книжкой и теперь отчетливо понимал, в чем разница между городской и сельской жизнью. Чтобы ни о чем не думать, здесь надо быть всегда чем-нибудь да занятым.

Я опять осекся. "Да нет, ерунда. Это всего лишь слова". – подумал я и хотел было продолжить чтение, но оставил в покое книжку.

Есть ли у слов цена? Если нет, то должна быть.

Айгешат забеременела Шоном в начале лета 84-го. Толком я так и не понял, чем опасен отрицательный резус фактор, да и подозревал, что он всего лишь отговорка, но тем не менее не решился вновь уговоривать жену сделать аборт. Я по прежнему не желал от Айгешат ребенка и вдобавок был зол на тестя и тещу.