Чоки-чок, или Рыцарь Прозрачного Кота

– Держите ее! – закричала Даша.

За буквой кинулся Лилипут. Он был хотя и не породистый, но с хорошей охотничьей хваткой. Лапой припечатал скандальную букву к доске, а потом осторожно взял в зубы. И принес Леше. Буква, конечно, верещала, но Леша крепко сжал ее в пальцах.

– Спасибо, Лилипут!

Буква «а» теперь была ростом с Лешину ладонь. Черная, гибкая, словно вырезанная из тонкой пластмассы. Верткая такая, того и гляди выскользнет.

– Нет, не уйдешь, – пробормотал Леша.

– Что я вам сделала?! – пищала буква, будто капризная первоклассница. – Почему вы ко мне все время пристаете?!

– Потому что ты лезешь куда не следует, – сказала Даша. – Постоянно безобразничаешь! Вот и начальника станции чуть не довела до нервного расстройства! Разве так можно?

– Никого я не довела! Я себе место ищу! Каждый имеет право искать в жизни подходящее место!

– Вот именно подходящее, – вмешался Бочкин. – А вы, сударыня, залезли, куда вовсе даже не полагается.

– А куда полагается? Вы бы посоветовали и помогли, вместо того чтобы придираться, – хныкнула хитрая буква.

Леше стало немножко жаль ее.

– Ты сама виновата, – буркнул он. – Попросила бы по-хорошему, и тебе бы обязательно помогли.

– Ну, пожалуйста! Ну, прошу по-хорошему…

Ыхало стояло рядом и недоверчиво качало головой: мол, знаем мы эти фокусы. Но Леша сказал букве:

– Хочешь ко мне на майку?

Майка была белая, недавно выстиранная и поглаженная. Черная «а» выглядела бы на ней очень эффектно.

Однако буква спросила подозрительно:

– А что это будет означать?

– Как что? У меня же имя Алексей! А ты в этом имени – первая буква.

– Какая же я первая! – Она опять пискляво захныкала. – Тут нужна заглавная, а я – строчная. И сколько ни расти, в заглавную никак не превращусь, потому что у нее другая форма. В этом главное мое несчастье.

– Ишь ты! В заглавные ей хочется, – сказал Бочкин то ли с осуждением, то ли с уважением.

– Ладно, мне годится и такая, я не гордый, – решил Леша. – Ну? Согласна?

– Ладно уж… – пискнула буква «а».

Леша пришлепнул ее к груди. И буква сразу как бы впиталась в материю.

– В самом деле, очень славно получилось, – оценила Даша.

– Дядя Бочкин, помните, вы обещали покатать нас на вашем пароходе? – сказал Леша.

– Как же, как же! Обязательно! Если хотите, сейчас и отправимся!

Пароход «Отважный Орест» был очень маленький, но совершенно настоящий. В нем даже каюты были – уютные, размером с кабину грузовика. Но никто в каютах сидеть не захотел, все расположились на палубе.

Кстати, оказалось, что за короткое время Ыхало успело подружиться с Лилипутом. Может быть, потому, что оба они были косматые. А еще и потому, конечно, что Ыхало понимало собачий язык. Теперь они устроились на корме, прижались друг к другу и о чем-то неразборчиво беседовали. А на носовой палубе разместились тень Лилипута и неизвестно откуда взявшийся тень-Филарет.

Даша села на скамеечку у правого борта. А Леша встал рядом с Бочкиным под парусиновым навесом открытой рулевой рубки. У штурвального колеса. Бочкин обещал дать Леше поуправлять пароходом, когда выйдут на широкую воду.

«Отважный Орест» зашипел, запыхтел, выпустил из желтой трубы два синих кольца дыма и боком отодвинулся от причала.

– Средний ход, – сказал Бочкин в медную трубку и важно поправил фуражку. Она была теперь не красная, а белая с черным околышем и якорем.

Пароход зашлепал гребными колесами и не спеша двинулся на середину реки.

Сначала река была совсем неширокая. Иногда березовые кусты задевали кожухи колес. Но вскоре берега раздвинулись. А когда «Отважный Орест» обогнул бугристый мыс, украшенный белой башенкой маяка, перед путешественниками открылся синий разлив, похожий на большое озеро. В нем отражались маленькие белые облака. Там и тут подымались над водой покрытые курчавой зеленью островки. Низко носились чайки. Запахло свежестью, полетел навстречу прохладный ветерок.

– Можно теперь? – Леша потянулся к штурвальным рукоятям.

– Ну, попробуй…

Леша попробовал. Пароходик оказался послушным. Через пять минут Леша уже чувствовал себя капитаном. Иногда ради интереса он делал на воде лихие развороты.

– Смотри не посади нас на мель, – сказала со своей скамеечки Даша.

– Если будешь делать замечания рулевому, тебя высадят на необитаемый остров. Женщины на корабле – это всегда неприятности.

– Подумаешь, мужчина…

– Держи между вон теми двумя островами, – подсказал Бочкин. И разъяснил: – Сейчас это безопасный проход. А раньше на левом острове водились пираты. Обстреливали суда из всяких мортир и карронад. Остров до сих пор называется Пуп Однорукого Билли.

– А пиратов там теперь точно нет? – с некоторой опаской спросил Леша.

– Повывелись, – вздохнул Бочкин.

– А они были настоящие?

– Ну, по правде говоря, не совсем. Палили пареным горохом или вареными тыквами. И никого всерьез не грабили, только хулиганили. Даже интересно было… А настоящих злодеев мальчик Орест не захотел, когда придумывал эту страну.

– Значит, она придуманная? – удивился Леша. – Это ее тот самый художник Редькин сочинил, в чьем доме мы живем?

– Ну разумеется! Придумал, когда был маленький. Так она появилась. Здесь ведь сказочный этаж пространства. Ну, не совсем чтобы Астралия, но Приастралье – это уж точно…

– Но как же так? – даже расстроился Леша. – Значит, если бы мальчику Оресту эта страна не пришла в голову, ничего бы и не было?

– Трудно сказать… Все это не просто. Сказочные законы – они ведь сложные. Все равно Астралию рано или поздно кто-нибудь бы выдумал. Не Орест, так другой… Плохо не это…

– А что плохо? – встревожился Леша. И все насторожились. И Даша, и Ыхало с Лилипутом, и даже тени кота и собаки.

– Я ведь говорил в прошлый раз, – печально отозвался Бочкин. – Позакрывались дороги, в середину страны не попасть. И чудеса исчезают помаленьку… Вот, посмотрите, на острове слева зубчатая башня торчит. Это замок рыцаря Бумбура Голодного. Только сейчас он опустел, рыцарь, говорят, давно еще подался в столицу. А раньше, когда он жил на острове, столько было веселья! Он зазывал всех проплывавших мимо острова и угощал царскими обедами. Рыцарь он, по правде говоря, был не из самых храбрых, но кулинар отменный…